Уют вовсе не равен комфорту. Например, в данный момент мне некомфортно оттого, что один из моих шейных позвонков распух и сдавливает нерв, отчего все вокруг горит, словно жарится на медленном огне. Еще я беспокоюсь за одного из своих отпрысков, потому что домашнее задание, над которым он корпел все выходные, все еще лежит на принтере. Страна охвачена политическими беспорядками, имидж крупных корпораций под угрозой. Я повздорила со своим любимым мужем до того, как он ушел на работу. Вдобавок ко всему – и я не шучу! – где-то внизу, на улице, вопит сигнализация, так, что слышно аж на восьмом этаже. И все же я работаю, мне есть что надеть, я пью чай, из моего окна видны пушистые облака, постель заправлена, и через часок я пойду гулять. Это помогает мне преодолеть неопределенность и дискомфорт.

Разумеется, для того чтобы научиться стойко выдерживать трудности, нужно время, поэтому для начала мы заглянем внутрь – именно об этой стороне нашей личности я буду говорить в контексте достижения внутреннего уюта. Потом мы выйдем наружу, в поисках вашего истинного «я» и способов вернуть его домой, в ваш район и в любую точку мира. Было бы странно не говорить при этом о жизненных трудностях, ведь и они то и дело случаются, поэтому мы коснемся и их. И еще – поскольку уют, кажется, всегда ассоциируется с кухней, – часть книги я посвящу еде и напиткам. Не то чтобы я считала себя шеф-поваром или кулинарным обозревателем, но, похоже, без описания еды и рецептов – в особенности, связанных с чем-то личным, вроде «Дождливого кичри» по рецепту мамы моей подруги Мо, – хорошей книги у меня не выйдет. Правда в том, что я не стала бы такой, какая я есть, без своей мамы, которая всегда много готовила. Историю об уюте и еде написала для меня та самая рука, что помешивала деревянной ложкой соусы и нашинкованный лук. Мы не всегда ладили – иногда наши отношения были весьма напряженными, – но любовь к кулинарии, рецептам, Джулии Чайлд, яичнице и вишне в дуршлаге всегда примиряла нас. Поэтому финальная часть этой книги будет посвящена кулинарии – в честь моей матери и благодаря ей.

Не знаю, что ассоциируется с уютом у других людей, но если я что-то и усвоила в свои почти пятьдесят лет, так это то, что все мы во многом похожи. Разумеется, я обретаю внутренний уют, подобрав листок во время прогулки – потому что в детстве мы с родителями часто гуляли по берегу реки Шепог, и они учили меня различать листья по форме; а кто-то находит утешение и покой, сжав в руке круглый камень – потому что вырос на побережье океана. Все мы разные, но я уверена: каждому из нас порой бывает необходимо за что-то ухватиться.

Поиск своего истинного «я» лежит в основе обретения внутреннего уюта. Что побуждает вас двигаться вперед? Что приносит истинное удовлетворение? Какой путь вы прошли? Чему смогли научиться? Что любите? Забавно, но некоторые со временем находят уют в вещах, которые прежде их расстраивали. Однажды я встретила на вечеринке знакомую и спросила, что ассоциируется у нее с уютом. Наматывая на вилку спагетти, она призналась, что в детстве ей было очень одиноко, и она часто оставалась дома одна, читая книги у батареи, на которой была решетка. Она показала, как пробегала своими маленькими пальчиками по сверкающей медной поверхности. Со временем у нее выработалась привычка прижиматься к теплому металлу – наверное, это успокаивало, – но и теперь, будучи счастливой женой и матерью двоих детей, с кучей друзей, она не упускала возможности прикоснуться к решетке радиатора.

Свет, лившийся в ваше окно в детстве – теплый, холодный, яркий, едва заметный или ослепляющий, – определяет многие моменты последующих этапов вашей жизни. Но для того, чтобы это произошло, нужно сначала заметить этот свет. Уют кроется в мелочах.

Для начала давайте выясним, какие вам нравятся цвета. Может быть, вы предпочитаете определенный оттенок зеленого? Например, зеленые переплеты книг? Или же зеленый плед нравится вам больше красного? Вы пишете зеленой ручкой? Или хотели бы выкрасить стены комнаты в зеленый цвет? Самопознание – процесс длиною в целую жизнь, и он нелегкий, иногда даже пугающий. Но зато какой увлекательный и наполняющий!

Мэгги Фланниган была лучшим учителем актерского мастерства – а может быть, просто лучшим учителем, – который у меня когда-либо был. Не проходит и дня, чтобы я о ней не думала. Она была жесткой и требовательной, как сержант-инструктор по строевой подготовке, и при этом миниатюрной. На ней всегда были коричневые кожаные штаны – в моем представлении, такие должны были носить рок-звезды. В своей студии на втором этаже, в доме на Третьей авеню, она слушала сцены, что мы отыгрывали, в этом процессе было задействовано все ее тело. Забавно: вроде бы сцены нужно смотреть, а она слушала. Если у тебя хорошо получалось, она приподнимала голову, но почти всегда голова ее была опущена, а глаза закрыты. У нее был чуткий слух, улавливавший малейшую фальшь, и стоило тебе хоть раз дать петуха, как она мигом все останавливала, как заправский дрессировщик останавливает собаку. Каждый момент жизни должен быть прожит искренне – таким было ее кредо. В своей критике она была прямой и категоричной, но и в те редкие минуты, когда тебе удавалось отыграть хорошо, она признавала это – и казалось, будто тебе вручили «Оскара».

Мэгги научила нас, как наполнить неодушевленный предмет смыслом. Актерам приходится работать в воображаемой среде, а бутафорские орудия остаются таковыми до тех пор, пока вы не наполните их личным смыслом. Этому-то она и научила нас.

Людям часто кажется, что смысл должен быть неразрывно связан с предметом, но это не так. Однажды я играла убийцу в сериале «Закон и порядок». Когда я предстала перед судом, окружной прокурор поднял и показал бутафорский нож в пакете, чтобы доказать мою виновность. Однако обычный бутафорский нож не мог пробудить ни единого чувства ни во мне, ни в зрителях – поэтому мне пришлось наполнить его личным смыслом. Я спросила себя: «А что, если?.. Что, если этим самым ножом был убит мой брат?» Теперь, представив подобную ситуацию, я смогла сыграть сцену искренне. Даже когда камеры не были направлены на меня, я плакала навзрыд при одной только мысли об этом ноже. Так и в жизни. Только представьте: если кто-то сказал «Я тебя люблю» – это замечательно, но не так здорово, как если бы он сказал: «Я обожаю твой лонг-айлендский акцент!» Мэгги понимала, как важно научиться воображать, придумывать свой собственный мир. И как истинный учитель, она придумала для нас упражнение, чтобы мы могли потренироваться.

Когда мне было лет двадцать, я вдруг осознала, что обожаю почтовые ящики. При виде любой твердой темно-синей коробочки я испытываю чувство спокойствия. Надеюсь, они переживут эпоху электронной почты. Наверное, я всегда любила почтовые ящики, но лишь изучив внимательно их цилиндрическую форму и темно-синий оттенок, поняла: все дело в том, что они являются частью моего повседневного окружения, от созерцания которого мне становится лучше. И по сей день я воспринимаю их как якорь, надежно удерживающий меня на земле. Даже скрип петель дверцы вселяет в меня покой, словно они говорят: «Все в порядке, я все еще здесь».

А вот еще кое-что: если вам особенно сложно понять, что вам нравится, или сама мысль о поиске стимулов к движению вперед вызывает у вас раздражение или страх, просто придумайте. Выберите что-нибудь. Закройте глаза и представьте: «На каком животном (цвете, писателе, цветке, и т. п.) мне хотелось бы сосредоточиться, что мне нравится и с чем я себя отождествляю? С чем мне хотелось бы ассоциироваться у людей?» Когда мне было тринадцать, вместе со мной в школе училась девочка постарше, которая хвасталась тем, что ее парень всегда дарил ей любимые цветы – ландыши. Меня это поражало, и я думала про себя: «Надеюсь, что когда-нибудь у меня тоже будет свой любимый цветок». Теперь, когда мой муж хочет подарить мне цветы, то покупает в супермаркете огромные белые лилии Касабланка. Именно их я теперь люблю больше всего. Они такие огромные и ароматные – словно всем своим видом говорят: «Привет! Я здесь!» ОДНАКО если, оказавшись в цветочном отделе, вы растерялись и не можете определиться с выбором, в этом нет ничего страшного! Если цветы приносят вам радость, не имеет значения, желтые ли это розы, гардении или маргаритки. У кого-то, например, есть любимый коктейль – так, Дон Дрейпер всегда заказывал «Олд Фешен». Конечно, лучше бы пить поменьше, но идея ясна.