Вся делегация, одобрительно закивала головами. Главное, что их бронепоезду – быть! А где он будет приписан, делегацию волновало куда меньше.

Директор завода согласно ответил за всех:

– Мы же портовый город! Мы, как-то, по-другому и не думали. Иван Захарович, большое человеческое спасибо! Наш бронепоезд, будет первым морским бронепоездом в мире!

– Сейчас, всем трудно. Война. И ваша помощь фронту, как никогда вовремя. Значит, договорились! Морскому бронепоезду – быть! Составляете список, того что нужно и приносите ко мне. Мы согласовываем с начальством, и устанавливаем на наш – морской бронепоезд.

– Хорошо! – почти единогласно отвечает делегация завода.

Холостяков поднимается с кресла.

– Только не затягивайте!

– Иван Захарович, это не в наших интересах! – серьёзно отвечает директор завода, – Сделаем, всё по возможности быстро.

– Ну, вот и ладушки.

Холостяков, не спеша вышел из-за своего большого дубового стола, чтобы проводить гостей. Делегаты поднялись со своих мест. Он подошёл к членам делегации и каждому лично, на прощанье пожал руку.

В просторном кабинете, сидя прямо под портретом Сталина, Холостяков читает личное дело:

«…33 года, волевой, смелый, решительный, не ропщущий перед начальством. Всегда горой за своих подчинённых. Может хорошо и быстро разрядить обстановку в конфликтной ситуации. Знает военную науку и умеет правильно, применять эти знания на практике. Командовал бронепоездом №2 «За Родину!» в Одессе. Учувствовал в обороне г. Одессы…»

В дверь постучали.

Иван Захарович прерывает чтение и поднимает голову, отрываясь от папки с документами, громко произносит:

– Войдите!

В кабинет входит старший лейтенант Михаил Ильич Чернышковский. Он вошёл, плотно прикрыв за собой дверь, и вытянулся по струнке, отчеканил доклад:

- Старший лейтенант Чернышковский, по вашему приказу прибыл!

Холостяков, его внимательно и оценивающе осмотрел. Потом ещё раз посмотрел документы, листая его личное дело, лежащее перед ним на столе. И только после этого, заговорил.

– Здравствуйте, Михаил Ильич. Примерно таким, я вас и представлял. Ершистый…. Гордый…. Упрямый…. Но мне, это нравиться!

Старший лейтенант Михаил Ильич Чернышковский стоял не шелохнувшись.

Губы Холостякова тронула лёгкая улыбка, и он дружески сказал:

– Вольно, Михаил Ильич. На фронте, о вас, уже легенды ходят. Присаживайтесь! Одна оборона Одессы, чего стоит! Ваш бронепоезд, творил чудеса!

– Да какие там, легенды! Какие чудеса, – скромно возразил ему Михаил, – Иван Захарович, мы, всем экипажем, просто хорошо выполняли свой долг. И всё.

– Скромность украшает человека! – Холостяков откладывает папку в сторону, его тон становиться деловым, – Ну, да ладно! Мы, не об этом сейчас. Я, вас, пригласил сюда, для того, чтобы назначить, командиром нового бронепоезда. Который, вскоре, должен выйти из цехов Новороссийского вагоностроительного завода. Михаил Ильич, что на это скажите? – он пристально посмотрел на старшего лейтенанта, – Вы, готовы, возглавить новый бронепоезд?

Михаил Чернышковский ответил просто и честно:

– Я, готов пойти служить, в любое место, куда пошлёт Родина и коммунистическая партия. Но только, Иван Захарович, у меня условие.

Холостяков удивлённо, но не зло переспросил:

– Чего-о?! А не рановато ли ты, товарищ старший лейтенант, начал ставить начальству условия? Или ты что, под трибунал захотел?

– Никак нет! – спокойно ответил Михаил, – Разрешите, объяснить, моё видение ситуации. И вы, всё поймёте. Ну, а если я, покажусь вам не правым, можете меня отдать под трибунал!

– Валяй! – но Иван Захарович видел, как горели глаза молодого старшего лейтенанта, и дал ему спокойно высказаться. Сам же, внимательно слушал и не перебивал.

– Раз уж, лежит перед вами моё личное дело, – заговорил Чернышковский, – значит, вы знаете, что я служил на бронепоезде №2 «За Родину!». Так вот, я, в ходе боёв, вычислил, его слабые точки и места. Поэтому, предлагаю следующую перестройку бронепоезда. Две бронеплощадки. В каждой из них, устанавливается по две пушки полубашенного типа, калибра 76,2, угол возвышения которых должен быть не меньше 85⁰. Это позволит стрелять не только по наземным целям, но и отлично прикроет от налёта самолётов противника. Обязательно, на каждой бронеплощадке по четыре пулемёта «Максим», по два с каждой стороны. А так же, по центру бронепоезда, поставить зенитную установку, в виде учетверённого пулемёта «Максим». Далее, по всему телу бронепоезда, равномерно расставить 12 пулемётов. Два ДШК в голове и хвосте состава. Три перископа, по одному в каждой бронеплощадке, третий – в командирской рубке. И один дальномер, стереоскопический. Я знаю, что сейчас с такой техникой есть проблемы, поэтому, прошу один, а не два или даже три. Кроме этого, обязательно, связь по всему бронепоезду в виде корабельной. Плюс, радиосвязь. Теперь, перейдём к техническим деталям. Броня. Вертикальная броня бронеплощадок и всего поезда 58мм. Воздушная прослойка 100мм, и 50мм обшивку из дерева. Один вагон – для комсостава. Три мягких вагона, для личного состава. Вагон – для боеприпасов. Вагон – баня, вагон – столовая, он же клуб, куда можно поставить киноустановку. Если позволите, конечно. И самое главное! Паровоз, необходимо перевести, на жидкое топливо. И естественно, необходим вагон для топлива. Знаю, что не хватает вагона для медика, но думаю, излишне увеличивать размеры бронепоезда. Если и будут раненые, то прекрасно сможем их разместить в вагонах для личного состава.

Михаил Чернышковский перевёл дух. Переложил фуражку с одного колена на другое.

Холостяков внимательно слушал будущего командира бронепоезда. И для себя, делал заметки.

Видя, что начальство слушает и не перебивает, смело Михаил продолжил дальше.

– И напоследок. Иван Захарович, я считаю, что по сути, это будет перестройка бронепоезда №2, которым я командовал в Одессе. Отсюда, делаю вывод, что это его сын. То есть, предлагаю, дать ему название, в честь его отца, бронепоезд «За Родину!». Я закончил.

Михаил отчеканил последнюю фразу и стал ждать с нетерпением ответа Холостякова, подсознательно чувствуя, что ему не откажут. Но, как показывала практика, что начальство, всегда инициативным сотрудникам бьёт по шапке, приготовился ждать отказ. Но вместо этого, Холостяков, утвердил его перестройку бронепоезда!

Холостяков довольно кивает головой.

– Мне нравиться. Толково! – через паузу произносит Иван Захарович, – Теперь, всё, что вы только что мне рассказали, изложите на бумаге…

– Я уже! Ну, в смысле, он у меня давно проработан. Хотел, при удобном случае, предложить на рассмотрение начальству! – Михаил достал из внутреннего кармана листок, исписанный разборчивым каллиграфическим почерком, и протянул его Холостякову.

– Замечательно! Видите, не зря прихватили бумаги с собой! – воскликнул Холостяков, но тут же взял себя в руки, продолжил, – Тогда, остаётся только одно! Пишите ходатайство, на присвоении бронепоезду имени «За Родину!» – и протянул ему чистый лист бумаги.

Михаил Чернышковский принял из рук командира военно-морской базы чистый лист, положил его на край стола, быстро и не раздумывая написал ходатайство. И протянул его обратно Холостякову, тот немедля поставил на нём свою подпись и положил листок на стол перед собой, прямо на личное дело Чернышковского.

Заговорил Холостяков официально, глядя куда-то под стол:

– Михаил Ильич…. – он, достал из ящика стола бумаги, – вот ваше назначение на должность! – и протянул документы старшему лейтенанту, переводя на него свой взгляд, - Можете проследовать на завод, и осмотреть строящийся бронепоезд. Да, и заодно, зайдите к нашему коменданту…. Это по пути. Он вам выделит комнату. Не на улице же вам ночевать! А все ваши предложения, по переделке бронепоезда, сегодня же будут отправлены на завод. Вопросы есть?