Я взял его в руки и принялся рассматривать. Открыл и понюхал крышку. Запах был очень слабый. Я перевернул крышку и заглянул внутрь: пластмассовые зажимы оказались только слегка потертыми. Судя по всему, флакон открывали буквально пару раз. Я постоял, держа его в руке, – холодный и увесистый, совершенно полный.

Джульетта…

«Ромео и Джульетта» – первое, что приходит в голову. Я был почти уверен, что флакон оставил убийца. А значит, это часть послания. И он намекает на героиню знаменитой трагедии. По-русски Джульетта – это Юлия. Но может быть, имеется в виду Ромео? Роман. Костюм-то на Сухановой был мужской, так что это вполне возможно.

Похоже, убийца был неравнодушен к искусству. Теперь следовало проверить, есть ли в школе учителя, которых зовут Юлия или Роман. Хорошо, если окажется только кто-то один – это значительно упростит дело. И еще важно не опоздать.

Этот страх преследовал меня постоянно во время расследований. Серийный убийца всегда опережает полицейского, потому что тот не знает ни его мотивов, ни критериев выбора жертвы. Даже сейчас, делая подсказки, преступник оставлял себе фору.

Прихватив флакон «Juliette Has A Gun», я запер квартиру и поехал в школу.

Пушкин выглядел как обычный маленький город, с дорогим жильем, красивыми парками и скверами, элитными районами и старыми домами, доживающими свой век. Для кого-то он был источником детских воспоминаний, для кого-то – ловушкой, из которой уже не вырваться, для кого-то – просто местом работы. А для кого-то – охотничьими угодьями. Собственно, не только для убийцы, но и для меня. Только он подстерегал «коз», а я – «тигра».

Директор школы был на месте. Короб удивленно поднял глаза, когда я возник на его пороге, и отложил стопку бумаг, которые изучал.

– Доброе утро, – кивнул я, входя. – Слышали о Марии Кирилловне?

– Да, ваш коллега позвонил мне вчера вечером, около одиннадцати. Предупредил, что она не придет. Что случилось?

– Он не вдавался в подробности?

– Нет, но я так понял, что с Марией Кирилловной случилось несчастье.

– Иначе и не назовешь. – Я сел напротив стола. – Ее убили в собственной квартире.

– Господи! – выдохнул Короб, бледнея. – Как?

– Подробности опущу, скажу только, что это, похоже, тот же человек, который расправился с Зинтаровым.

– Да что же это такое творится?!

– Ничего хорошего. Я к вам, собственно, по важному делу.

– Какому? – Директор насторожился.

– У вас работают учителя по имени Юлия или Роман?

– Дайте подумать. Та-ак… у нас есть Роман Ефимович Гурин, это охранник, и Юлия Николаевна Жаркова, завхоз. Вроде все. Хотя нет, постойте! Еще учительница географии, Юлия Олеговна Романова.

– Блеск! – не выдержал я.

– Что, простите? – нахмурился Короб. – Не понял.

– Где сейчас эти трое?

– Не знаю. Наверное, в школе.

– Подскажете, как их найти?

– Роман Ефимович дежурит внизу, вы должны были мимо него пройти, Юлия Николаевна, вероятно, у себя, на первом этаже, рядом с канцелярией, а Юлия Олеговна на четвертом этаже, кабинет номер сорок три. Зачем они вам?

– Пока ничего не могу сказать. – Я поднялся.

– Вы же не думаете, что кто-то из них убийца? – Короб неуверенно улыбнулся.

– Нет, не думаю.

– Хорошо. Прямо гора с плеч.

– Может, я к вам еще зайду, – сказал я и отправился первым делом к завхозу, потому что охранника я действительно застал внизу в полном здравии, и едва ли ему грозила опасность здесь, в школе. Во всяком случае, не в то время, пока я здесь.

Завхоз сидела в маленькой комнатушке в окружении шкафов и коробок с хозяйственными средствами. Пахло пылью и старым картоном. У нее были короткие черные волосы и длинные наращенные ногти ярко-розового цвета. Она что-то печатала на компьютере и даже не слышала, как я вошел.

– Здравствуйте, – проговорил я, доставая удостоверение.

Женщина подскочила от неожиданности.

– Здрасьте! – проговорила она, увидев меня.

– Мне нужна Юлия Николаевна.

– Это я. Что вы хотите?

Я показал удостоверение:

– Старший лейтенант Самсонов. Расследую убийства Зинтарова и Сухановой.

– Ее тоже убили? – ошарашенно спросила завхоз.

– Увы, да. Вчера вечером.

– Господи, ужас какой! – Женщина схватилась за сердце. – Кто же это делает-то, а?!

– Вот это мы и выясняем. Скажите, как вы смотрите на то, чтобы к вам приставили… наблюдателя?

– Зачем? – Брови у завхоза взметнулись вверх.

– Кто-то открыл охоту на работников вашей школы. У нас есть основания предполагать, что следующей жертвой может быть человек, которого зовут Роман или Юлия.

Женщина побледнела.

– Не пугайтесь, – сказал я поспешно. – Может быть, мы и ошибаемся, но лучше ведь перестраховаться, правда?

– Конечно, – растерянно промямлила завхоз. – Но… почему я? Я же никому… – Она замолчала, медленно мотая головой. – За что меня-то?

– А Зинтарова и Суханову было за что?

– Что? Нет, я не это имела в виду. Просто… ну, я не знаю, кому они насолили. А я же ни с кем не ссорилась. Боже, что я говорю?! При чем тут ссоры! Разве из-за этого убивают?

– Довольно часто. Правда, обычно сразу. Это называется бытовуха.

– Вы правда думаете, что я могу быть… следующей?! – В глазах женщины был настоящий ужас.

Еще немного, и она впадет в панику. Надо было ее успокоить.

– Так мы приставим к вам наблюдателя? Он сумеет вас защитить, если будет необходимость.

– Когда?! – с надеждой воскликнула завхоз, порывисто вставая. – Он здесь, с вами? Я ведь боюсь теперь одна идти домой!

– Я пришлю кого-нибудь.

– Обещаете?

– Конечно. Не выходите из школы, пока он не приедет.

– Хорошо. Ни за что не выйду!

Я был уверен, что она так и поступит.

Попрощавшись с завхозом, я поднялся на четвертый этаж, надеясь застать учительницу географии.

Она пила чай, сидя за своим столом. Полная женщина в черной блузке с люверсом и длинной плисовой юбке.

– Здравствуйте, – проговорил я, входя. – Старший лейтенант Самсонов, полиция.

– Добрый день, – удивленно ответила женщина.

Ей было лет шестьдесят, и она слегка растягивала слова, что придавало ей жеманный вид.

– Вы знаете, что совершено два убийства и обе жертвы работали в вашей школе? – начал я напрямик.

– Два? – нахмурилась Юлия Олеговна. – Почему два?

– Вчера было обнаружено еще одно тело. Сухановой Марии Кирилловны.

Учительница географии ахнула. Рот у нее был густо обведен алой помадой и походил на окровавленную рану. Немного помады попало на передние зубы. Почему-то я подумал, что это выглядит отвратительно.

– Да вы что?! Правда?

– Ее нашли в своей квартире.

– Ужас!

– Мне бы хотелось с вами поговорить об этих убийствах.

– Со мной? – Учительница выглядела удивленной. – Но я ничего о них не знаю.

– Видите ли, дело в том, что у нас есть основания считать, что следующей жертвой тоже может стать сотрудник вашей школы. – Я сделал паузу, чтобы дать ей обдумать услышанное.

– Да? – проговорила она настороженно. – А при чем тут я?

– По всей видимости, жертвой будет человек с именем Юлия или Роман. У вас в школе таких трое.

Повисла пауза.

– О боже! – проговорила учительница, осев в кресле. – Вы серьезно?

– К сожалению, да.

– Но… я не представляю, кто может держать на меня зло. Во всяком случае, так, чтобы захотеть убить. – Она в недоумении покачала головой. – Немыслимо!

– Я уже поговорил с вашим завхозом, ее тоже зовут Юля.

– И что?

– Она разрешила нам приставить к себе человека. Полицейского, который проследит, чтобы с ней ничего не случилось.

– А мне? Мне тоже нужна охрана!

– Вот это я и хотел обсудить. Вы не против?

Учительница всплеснула пухлыми руками:

– Против?! Да я только «за»! Думаете, я хочу, чтобы меня убили?!

– Тогда все в порядке. Я пришлю человека.

– Когда? – Женщина испугалась, словно я бросал ее на необитаемом острове.