— Как он к этому отнесётся?

— Будет счастлив. Мистер Уэйн на самом деле очень хочет, чтобы у него была семья, просто боится, что не сможет их защитить так же как когда-то своих родителей.

— Но ему тогда было девять, сейчас все изменилось.

— Но не каждый человек потеряв родителей решает надевать по ночам костюм героя. Мистер Уэйн не обычный человек, но он больше всех заслуживает быть счастливым.

На дрожащих ногах, хромая как последний инвалид я спустилась в пещеру. Разумеется, нагребнувшись по пути раза три как минимум.

Уэйн уже оделся в костюм летучей мыши, когда я, спершись об стену вышла на свет походкой одноногого пирата.

— Брюс, слушай, я должна тебе сказать что-то очень важное… правда, я очень боюсь. Фиг его знает, чего: новости, самой по себе или твоей реакции… — тараторила я, смотря куда угодно, но не на Бэтмена.

— Неужели случилось чудо, и ты решила извиниться за свои слова? Хотя нет, это слишком большое чудо. В любом случае у меня будет нормальная реакция, я уже привык к тому что ты постоянно несёшь какой-то бред, — усмехнувшись он уже направился к бэтмобилю.

— Я немножко… беременна, — с тяжёлым вздохом выдавливает из себя я, краем глаза поглядывая на миллиардера, который резко остановился.

— Что значит немножечко?

— Я… Я беременна, — прошептала я, наблюдая как замер Бэтмен. Как-то стало подозрительно стрёмно.

Мои глаза сверкают немым волнением, бегая по сторонам. А если Альфред был неправ? А если Брюс не хочет детей именно от меня? Нет, я конечно больная на всю голову, но если забыть об этом, то я настоящее солнышко.

— Может, ты что-нибудь скажешь? — я буквально кожей ощущаю, как мой хриплый голос надламывается, а сердце в груди отбивает сумасшедший ритм, что становится даже немножечко больно.

— Ты серьезно?

— Нет блин, решила поприкалываться! — а вот теперь волнение уступает злости. — О беременности, как и о смерти нормальные люди не шутят! Я конечно к ним по жизни не отношусь, но конкретно в данной ситуации очень даже!

— Это мой?

— Ещё один подобный тупой вопрос, и ты станешь счастливым обладателем черепно-мозговой травмы! Кроме тебя, единственные мужчины, что окружали меня были трупы. Слушай, я не адекватная, но не настолько же! Или же ты думаешь, что меня просквозило где-то в парке?

Мою очередную тираду он прерывает просто, притянув к себе и обняв, как маленького ребенка. В этот момент я как никогда ощущала поддержку дорогого человека.

— Я рад, правда… — усмехается Брюс. — Я даже представить не могу, что будет страшнее: если он будет похож на тебя или на меня.

— Самым идеальным исходом будет если характером он будет в Альфреда.

— Так, стоп! — он резко отошёл от меня. — Ты же была ранена, что с ребенком?

— Сказали, что с ним всё в порядке, и вообще судя по живучести, то он будет в тебя.

— Я правда очень рад, — уже спокойно, с улыбкой сказал Уэйн.

Я пришла к Барбаре с огромной уверенностью рассказать обо всем, и пусть посылает меня на все четыре стороны.

— Мой отец сейчас в своей комнате, я еле уговорила его лечь и отдохнуть. Они прокрутили какую-то гениальную схему с Бэтменом, и теперь Джокер подался в бега. Папа говорит: сажая его за решетку, я каждый раз думаю «Господи, пожалуйста, пусть это будет последний раз». Но фигушки.

— А разве тебе не нужно…- я бросила взгляд на дверь, которая вела в комнату комиссара. — Помогать мистеру Уэйну?

— Он сказал, что с делами справится сам, и чтобы сегодня я не лезла.

— Слушай Барбара, я давно хотела…

Мой боевой настрой уничтожил обычный звонок в дверь. Вот сволочи, я между прочим целую дорогу собиралась с силами!

— Это, наверное, Коллин из дома, напротив. Мы с ней сегодня идем на йогу.

С милой улыбкой она пошла открывать дверь, а я опустила взгляд вниз, пытаясь собраться с мыслями. Неожиданно раздался выстрел, от чего я резко подняла голову и на пару секунд замерла на месте. Барбара падала на пол, а в квартиру вальяжной походкой зашёл Джокер с двумя своими ребятами.

Двери сзади меня резко открылись и только этот звук заставил меня прийти в себя, и упасть перед девушкой на колени. Боковым зрением я заметила, как парни скрутили комиссара, но на данный момент меня больше волновало, что я не могу остановить кровь у Гордон.

— У нее психическое заболевание, — с довольной улыбкой начал Джером, садясь на корточки возле меня. — Широко распространенное среди бывших библиотекарей, она думает, что превратилась в книгу, вот и бросается на пол… Конечно состояние данного экземпляра оставляет желать лучшего. Спереди огромная дыра … да, и вообще, она напополам разваливается. Честно говоря, не думаю, что в таком виде это издание будет хорошо расходиться. Хотя, если подумать, шансы на то, что она теперь в принципе когда-нибудь сможет ходить, крайне невелики, но это вечная проблема нудных книжек. Господи, какая же скука эти разговоры о литературе!

Меня затащили в какой-то подвал и связали. Но держалась я молодцом, ну насколько позволяла данная ситуация. Ведь мне нельзя нервничать, хоть мне и пришлось оставить истекающую кровью Барбару на полу, но всё равно нельзя нервничать. Ей я сейчас ничем помочь не смогу, а вот ребенку навредить вообще легкотня.

— Я начал чувствовать к тебе привязанность, — сказал подходивший ко мне Джокер растянув свои губы в ухмылке-оскале.

Может от любого другого человека я и восприняла эти слова как комплимент, но от него это звучит как явная угроза.

Джокер чувствует себя одиноким в этом мире, потому что он не видит вокруг себя таких же психов, любые девиантные личности вокруг него преследуют такие цели как: деньги и власть, что ему не интересно.

Мне страшно. Сердце стучит так, что отдает где-то в горле, дыхание сбивается. А Джокер лишь улыбается, холодно и жестоко, и от этой улыбки кровь застывает в жилах.

Так, успокоилась! Приговор ещё не объявлен. Черт, и в данной ситуации я никак не могу освободиться. Руки связаны над головой, стянуты так туго, что верёвки уже начали натирать до крови, теперь при любом движении становиться больно.

— Какую новую игру ты начал? — я попыталась перевести тему.

— О, — его глаза заблестели безумием. — Это будет очень интересная игра, в которой у тебя главная роль! — он отвернулся от меня, словно высматривая кого-то.

— Я умру? — ай ладно, чего тянуть. Джокер замирает на месте, останавливается так внезапно, что я даже вздрагиваю. Не нужно было это спрашивать?

— На что ты готова пойти, чтобы сохранить жизнь? — он снова повернулся ко мне и сделал несколько стремительных шагов вперед.

— Ты достаточно хорошо меня выучил, чтобы знать, что я пойду на все.

Он нависает надо мной, насколько это возможно в данной ситуации.

— Это. Не. Интересно, — его горячее дыхание опаляет кожу. — Я собираюсь исправить данную ситуацию, — тихим шепотом на грани слышимости продолжает Джокер. — Ты оценишь, — он легко проводит пальцами по подбородку, а потом сжимает подбородок, заставляя приподнять лицо. — Я уверен.

— А если ты ошибся? — Джокер выглядит почти обиженным, словно маленький ребёнок.

Он достал нож и провел кончиком по моей щеке, оставляя не очень длинный порез.

— Твоё лицо становится очень красивым, когда на нем появляется кровь, — завороженно шепчет Джером, надавливая пальцами на рану. — Уверен, вскоре, оно станет невероятно прекрасным.

Два часа спустя

Все отделение полиции было на ногах. Барбара Гордон в тяжелом состоянии находится в больнице, а комиссар бесследно пропал. И единственный кто знает его местоположение — это псих, разодетый клоуном, который почему-то сдался сам, и сейчас сидит в темной камере для допроса.

Как только включаться свет, Бэтмен со всей дури бьет его головой об стол.

— С головы начинать нельзя, — щурясь от слишком яркого света начинает Джокер. — А то жертва сразу же теряется, не успевает понять, что аааа… — Уэйн с размаху ударил кулаком по лежащей на столе ладони. — Видишь? — в его поведении выражается яркое мазохистское удовольствие.