— Малфой, рассказывай, что такое могло произойти с тобой, что ты добровольно отправился к Сивому? Самому мерзкому, после Волан-де-Морта, существу на всем белом свете…
— Добровольно? — резко перебил меня блондин. Он повернулся к нам лицом и посмотрел на меня затравленными, больными глазами. Где тот надменный и презрительный взгляд, уверенного в себе аристократа? Где брезгливая улыбка, некрасиво кривящая губы? Где напыщенная осанка? Снисходительная речь? Перед нами стоял измученный, усталый, разбитый, жестоко потрёпанный жизнью молодой мужчина. — Что ты об этом знаешь, Поттер? — хрипло прошептал он.
— Вот я и хочу, чтобы ты сам всё рассказал, — отводя от него сочувствующий взгляд, проговорил я.
— Это долгая и ужасно некрасивая история, — нерешительно произнёс Малфой.
— Ничего, время у нас есть. Говори, Драко. — я сел на кровать и сложил руки на груди, уставившись на него холодным и жёстким непроницаемым взглядом.
Малфой опустился на пол, там где и стоял, обхватив ноги руками, он уткнулся головой в колени. Какое-то время в комнате стояла тишина. Мы с Дином замерли в ожидании. Драко поднял голову и заговорил. Он говорил медленно, с трудом подбирая слова. Он не смотрел на нас, как будто стараясь убедить себя, что в комнате никого, кроме него нет.
— Когда Люциус и другие Пожиратели провалили задание в министерстве, — глухо начал он, — и мало того, что они не смогли справиться с малолетками, а и вынудили показаться самому. — Драко судорожно сглотнул, боясь произнести имя вслух, он вскинул на меня затравленный взгляд, — Я тогда знал о планах ЭТОГО, вытащить тебя из Хогвартса, и всеми силами пытался помешать тебе рвануть в министерство, заложив тебя Амбридж. Надеялся, что она задержит тебя. Но ты и твои друзья, смогли улизнуть от нас… Я больше ничего не мог сделать. — устало проговорил он, и извиняющимся взглядом посмотрел на меня.
Мы с Дином переглянулись, вспоминая, что происходило на нашем пятом курсе, когда в школе во всю властвовала (зверствовала) Амбридж. Прикрываясь министром, она изводила нас пытками. У меня до сих пор, на тыльной стороне ладони левой руки, видны шрамы, которые я получил от её кровавого пера: — «Я не должен лгать». Я непроизвольно сжал кулак и кивнул Малфою, чтобы продолжал.
Немного помолчав, как будто собираясь с мыслями, он опять отвёл от меня взгляд и безэмоционально продолжил:
— За провал Люциуса, ЭТОТ решил наказать нас с Нарциссой, — Драко упорно называл родителей по имени, — Её он взял в заложники, предварительно пытая её на моих глазах Круциатусом, чтобы я не брыкался. А мне…поставил свою метку, завязав на ней заклятие боли, если вдруг я начну уклоняться от поставленной мне задачи. Я должен был придумать, как незаметно провести Пожирателей в замок и…убить Дамблдора. И должен это сделать сам, без чьей-либо помощи. Ну, результат вы знаете. — Малфой протёр лицо дрожащими руками. — Задание я провалил, почти провалил. ЭТОТ был недоволен, что долго тянул. Поэтому я после всего спрятался. Я боялся возвращаться домой. Мне помог Снейп. Но ближе к осени, меня вызвал Люциус через Родовую магию. Я не мог ни откликнуться на вызов главы Рода. ЭТОТ был в бешенстве. Все его планы постоянно проваливались, ОН искал среди своих приверженцев предателя. ОН не понимал, как мракоборцы узнают о его схемах и целях нападений. Велел мне вклиниться к тебе в доверие и узнать, кто шпионит на тебя. Я отказался. Объяснив это тем, что после того, что я сделал, никаким образом не смогу получить доверие от тебя. Ему это всё было по-барабану. Получив несколько самых извращённых круциатусов, и лишённый собственным отцом защиты от родовой магии, я согласился. Но тебя в школе в этот год не было. А его планы продолжали срываться. Потом в менор притащили Полумну и старика Олливандера и заперли их в подземелье менора. Допускали к ним только Петтигрю. Да я до самого Рождества даже не знал об этом. Перед Новым годом, егеря приволокли, …вон —Томаса, — Драко вскинул взгляд на Дина, — и гоблина. ЭТОГО в меноре тогда не было. Где он, никто не знал. Я, по силе возможности, пытался как-то облегчить жизнь узникам. Я не понимал, зачем они ему нужны. Зачем нужна Полумна? Томас? И гоблин? Про Олливандера я догадывался. ЭТОТ как-то сказал, что у вас с ним одинаковые сердцевины в палочках, поэтому он и не может убить тебя, я думал, что он заставлял Олливандера сделать ему новую палочку, а тот почему-то отказывался.
Когда Струпьяр со своими егерями притащили в менор вас, мне велели опознать тебя. Я, конечно же, узнал, но не мог этого сказать. Потому что верил в тебя, верил, что только ты сможешь нас всех спасти. Потому что иначе дальнейшая жизнь просто не имеет смысла. Вам удалось сбежать, но Белла уже успела вызвать ЭТОГО. Он не успел чуть-чуть. Буквально на минуту. Конечно же всем досталось от него. И ещё вдобавок пропал Петтигрю. Его нашли Люциус и Белла. Вот тогда они поняли, откуда в подземелье тёплые одеяла и недоеденная еда. Такого гнева я ещё не испытывал. Но ЭТОМУ показалось этого мало. Меня в бессознательном состояние отдали Грейбеку, завязав на метке заклятие полного подчинения этой мрази. До полнолуния оставалось пару дней. Меня за это время привели в сознание, и даже немного подлечили. Снейп готовил для меня зелья. — Малфой замолчал, встал на ноги и налил себе из графина полный стакан воды. Выпив его, он сел на подоконник, и стал смотреть в окно. — Люциус сам держал мою руку, когда ЭТОТ завязывал заклятие на своей метке… Я им был больше не нужен. Мы с Блейзом Забини, под обороткой, в образе каких-то пуффендуйцев с младших курсов, иногда посещали ваши занятия, когда вы учились анимагии. А потом сами продолжали заниматься этим. К концу учебного года, я уже мог перекинуться в волка. В белого волка. А Блейз стал чёрной пантерой. Об этом никто не знал ни в школе, ни дома. Когда в полнолуние Грейбек укусил меня, чтобы обратить в оборотня, его яд не сработал. Причины я не знаю. Может из-за того, что моя анимагическая форма была — волк. Не знаю. Но я остался человеком. …А потом была битва, Адский огонь в Выручай-комнате, ты, рискуя собой, спас меня тогда. …Когда Хагрид принёс тебя на руках к Хогвартсу, а ЭТОТ заорал, что ты мёртв, во мне что-то умерло. Умерла надежда, во мне умер человек. …А дальше я ничего не помню. Только смутно припоминаю, как в меноре появился Сивый, и Люциус отдал меня ему.
— Люциус рассказывал мне по-другому, — дав возможность Драко передохнуть, я поведал о том, что говорил мне Люциус Малфой.
— Не знаю, хотя догадываюсь, почему он так рассказал. Прикрывал свою задницу. В меноре до того, как там появился Грейбек, мы жили почти месяц, я это помню. Плохо, но помню.
— Что было дальше?
— Дальше? А дальше был кошмар. Сивый пользовался мной, но не давал никому и близко приближаться ко мне. Я стал его шлюхой. Нет, он не насиловал меня, я отдавался, можно сказать, добровольно. Ведь я находился под заклятием.
— Погоди, если заклятие было вложено в метку Волан-де-Морта, то после его уничтожения оно должно было прекратить действовать. — спросил Дин.
— Он перенастроил свою волю на волю Сивого, — неопределённо пожал плечами Драко, — об этом я догадался уже тогда, когда смог избавиться от неё окончательно. Однажды, в своей анимагической форме, я гулял по лесу, в котором мы жили, я не знал, что это был за лес, и угодил лапой в медвежий капкан. Почти трое суток я отгрызал лапу, так как знал, что искать меня никто не будет. Я часто уходил из логова Сивого, но всегда возвращался обратно, меня что-то не отпускало оттуда. Когда мне удалось отгрызть лапу, меня накрыло… Я вспомнил всё. Почти всё. И ужаснулся. На трёх лапах я постарался уйти как можно дальше в лес и наткнулся на заброшенную хижину. Я прожил в ней всю зиму и половину весны, питаясь тем, что находил в лесу, и поймал на охоте. Когда лапа зажила, я смог снова становиться человеком и перекидываться в волка.Моя магия была со мной, но у меня не было палочки и я стал учиться беспалочковой магии. У меня неплохо получалось. По крайней мере, бытовые чары удавались легко. Потом я решил выбираться из леса. Поближе к людям. Однажды мы с Люциусом были в одном, не очень приличном маггловском заведение в Лондоне. Я помнил координаты для аппарации. Я переместился к этому заведению, предварительно наложив на себя косметические чары. Уж в этом я был дока ещё в школе, — горько усмехнулся Драко, — Не буду расписывать как мне удалось, будучи с одной рукой, устроиться туда. Много есть извращенцев, которым трахнуть инвалида в радость. Я немного обжился, пришёл в себя. Иногда даже мотался в магическую Англию. В основном из-за информации. Мне надо было знать, что делается в волшебном мире. Я таскал газеты из мусорных ящиков. Из них я узнал, что вы победили, что ЭТОГО больше нет. Но тех, кто служил ему посадили в Азкабан. Из этих же газет я узнавал всё про тебя. — Драко, уже успокоившимся взглядом посмотрел на меня. — Я был счастлив, что ты жив и что ты победил. Но возвращаться я опасался и из-за Сивого, и из-за страха быть арестованным. Однажды меня снял какой-то толстый американец. Он оказался волшебником из Канады. Не знаю, как так могло произойти, но через четыре месяца, я понял, что жду ребёнка. Вот тогда я испугался ещё сильнее. Представьте себе, я в маггловском мире, беременный. Для магглов это невозможно. И я рванул в Румынию, в небольшой магический посёлок, где меня никто не знает. Благо меня хорошо ещё в детстве учили волшебной географии. Деньги у меня уже были, и я взял в аренду небольшой домик, вот как этот, на краю этой деревушке. Сам смог родить малыша, а что дальше делать с ним, я понятия не имел. Сам на птичьих правах, деньги все уходили за аренду дома. Бывали дни, что я ни ел по трое суток, но малыша кормил. И тогда я решил… Да, Поттер, только тебе я мог доверить своего ребёнка.
