На крохе была надета рубашка, на левой стороне которой вышита затейливая монограмма буквы «M» и обвивающие её зелёные змейки. Я не умею определять возраст детей, но даже мне стало понятно, что это новорожденный младенец, и он ребёнок слизеринцев. А если взять во внимание дату, написанную в записке, то выходит, что малышу чуть больше трёх месяцев. Кто же решился подкинуть мне младенца? И почему мне? Все в Магической Британии знают, что я не женат, а значит, с такими детьми дела никогда не имел и не знаю, как с ними обращаться. Пока я рассматривал крошечное тельце малыша, он, почувствовав свободу, раскинул в стороны ручки и облил меня фонтанчиком.

— Ну вот, — вытирая простынью лицо, проворчал я, — теперь я просто обязан быть посажёным отцом на твоей свадьбе. И как же тебя зовут? Почему не написали твоё имя? Или решили, что я должен назвать тебя?

Малыш недовольно заворочался, и хоть большая часть попала на меня, но и под ним тоже было мокро. Я переложил его на сухую сторону кровати, а из чистого носового платка трансфигурировал такую же рубашку, как та, что была на нём, только без вензеля. Иногда я забывал пользоваться волшебной палочкой при волшбе и произносить вслух заклинания, но сейчас меня никто не видел, так что никаких «охов» и «ахов» не будет. Переодев малыша, я подумал, что его, наверное, надо чем-то покормить. Молоко у меня было, а вот бутылочки для таких младенцев — нет. Но я ли не волшебник? Завернув его обратно в одеяло, я спустился вниз, приметив, что подарков у камина стало в два раза больше. Отпихнув ногой те, которые лежали прямо в камине, я прошёл в кухню. Достал из холодильника молоко, налил его в уменьшенную из бутылки из-под вина маленькую бутылочку, а из чайной ложки сделал что-то наподобие соски. Я видел, как Андромеда кормила моего крестника, когда тому было столько же, сколько этому малышу. Подогрев чарами молоко, я сел на диван и стал кормить его. Мальчик закрыл глаза и стал усердно чмокать соску.

Когда малыш выпил половину бутылочки, он откинулся на мою грудь и сладко засопел. Заснул. Я отнёс его обратно в свою спальную и уложил между подушек. Телефон немного зарядился, и я послал сообщение: «Общий сбор,» — своим друзьям.

Через несколько минут появились Невилл и Полумна. Они ещё не были женаты, но дело уже шло к свадьбе, да и Леди Августа поторапливала их. Уж очень ей хотелось понянчиться с правнуками. Невилл, как всегда, стукнулся головой о низкую полку камина.

— Гарри, когда ты увеличишь свой камин? — потирая макушку, недовольно пробурчал боевой целитель и Мастер лечебного зельеделия.

— Когда ты расти перестанешь, — смеясь, ответил я. Это был наш с ним ритуальный пароль-отзыв. — Привет, Полумна.

— Гарри, у тебя в доме появились новые мозгошмыги, — констатировала факт прорицательница, осматривая загадочным взглядом комнату.

— Ха, — вывалился из камина Симус Финниган, — он ещё от старых не избавился, а у него уже новые появились. Полумна, ну почему ты в моём доме не видишь этих мозгошмыгов? — обнимая девушку, спросил ирландец, боевой пиротехник. Его лицо и руки были в многочисленных шрамах от ожогов, которые он не позволял никому сводить, — «Шрамы украшают настоящих мужчин».

— Ты их всех выжег огнём, — с улыбкой ответила она, выворачиваясь из крепких рук друга.

— Поттер, ты хоть понимаешь, что я могу быть в это время на операции, — ворчливо произнёс показавшийся из камина Дин Томас, работающий акушером-гинекологом, как в больнице Святого Мунго, так и в маггловском роддоме. Здороваясь со всеми за руку, он принюхался. — Гарри, у тебя в доме младенец? Откуда? — Я не успел ему ответить, как из камина вывалился Деннис Криви, штатный член-корреспондент и колдограф газеты «Ежедневный пророк», обвешанный фотоаппаратами.

— Здорово, народ! — Он соединил ладони над головой, приветствуя всех разом. — Надеюсь, меня отвлекли от завтрака ради эксклюзивной сенсации.

Последней из камина элегантно вышла Гермиона, отряхивая с плеч мантии пепел — она осмотрела собравшихся и повернулась ко мне с вопросительным взглядом. Подруга никогда ничего не спрашивала, она знала, что просто так я бы не стал собирать наш «Летучий отряд». «Летучий» — потому что все мы стали анимагами ещё в школе на пятом курсе, и у нас у всех были птичьи анимагические формы, которые помогли нам выиграть войну с тёмными магами.

— Итак, Гарри, — деловито произнесла Гермиона, — надеюсь, ты нас собрал не для того чтобы праздновать своё двадцатипятилетие. Кстати, с днём рождения тебя.

Все тут же загомонили и стали поздравлять, хлопая по плечам и обнимая меня.

— Спасибо, друзья, — хрипло произнёс я, еле вывернувшись из крепких объятий Симуса и Денниса, моих бывших любовников — но об этом никто не знал, даже они сами не знали друг про дружку, каждый из них думал, что он единственный. Зачем сталкивать друзей лбами или чем-то другим? — Нет, я вас позвал не из-за своего дня рождения. Ведь всё равно встретились бы вечером в министерстве. Вы же будете на приёме, который устраивает министр?

— Обязательно, — за всех ответил Деннис, а остальные только кивнули.

Тяжело вздохнув, я повёл их на второй этаж в свою комнату.

— Вот, — подведя всех к кровати, я указал рукой на маленький комочек, свободно лежавший между подушек и сладко причмокивающий розовыми губками.

— Что это, Гарри? — воскликнула Гермиона.

— Я так понимаю, что это не «что», а «кто», — посмотрев на младенца профессиональным взглядом, сказал Дин. — Это грудной ребёнок, и ему от силы месяца три или четыре.

— Какой хорошенький, — пролепетала Полумна и забралась на кровать. — Мальчик или девочка? — спросила она, проведя пальцем по розовой щёчке малыша.

— Мальчик, — ответил я, ревниво зыркая на неё. Я уже ревновал этого ребёнка к другим.

— Гарри, ты ничего не хочешь нам рассказать? — строго спросила Гермиона.

— Хочу, — кивнул я, — но не могу. — Все дружно уставились на меня. — Чего? Я сам ничего не понимаю, — поднимая руки в защитном жесте, промямлил я.

Я показал им записку и рассказал, что произошло сегодня утром. Даже про голос в своей голове рассказал.

— Странно, — после недолгого молчания наконец-то вымолвила Гермиона. — Ты ведь не слышал голоса с тех пор, как уничтожил Волан-де-Морта.

— Не слышал, — усаживаясь в кресло, ответил я, — да это был и не такой голос. Тогда я видел видения, а сейчас просто чужой голос в голове.

— Мне знаком этот почерк, — внимательно рассматривая записку, сказал Невилл. — Заметно, что он изменён, но какие-то чёрточки знакомы.

— Голос мне тоже показался знакомым, правда, не понять — мужской или женский, но произношение некоторых букв и сама интонация. Я никак не могу ни с кем его сопоставить. И ещё вот. — Я показал им рубашку, в которую был одет мальчик.

— Слизеринец, — скривился Деннис: он до сих пор не отошёл от смерти своего старшего брата, которого буквально затоптали в толпе, когда эвакуировали слизеринцев в подземелья.

— Деннис, он не слизеринец, он ещё ребёнок, — поглаживая друга по плечу, успокаивающе проговорила Гермиона, — и его надо отправить в приют.

— Гермиона, если бы родители или родитель этого ребёнка хотели бы отправить его в приют, они бы так и сделали, — сказал тихоня Невилл, — но они доверили его Гарри, а это значит, что в приют его нельзя.

— Ты думаешь, что это не волшебный ребёнок? — спросил Симус.

— Нет, мальчик будет волшебником, — ответила ему Полумна. — Его родители оба маги.

— Откуда ты это знаешь?

— Чувствую, — как всегда многозначительно улыбаясь, проворковала прорицательница — никто с ней спорить не стал.

— Что ты с ним собираешься делать? — спросил Дин.

— Усыновлю, — тут же ответил я, не давая никому перечить мне. — Гермиона, ты же поможешь?

— Конечно, помогу, — тяжело вздохнула моя подруга, — но, Гарри, прежде необходимо узнать, кто его родители и что с ними произошло, почему они подкинули своего ребёнка тебе. Если, как говорит Полумна, его родители волшебники, то это всё очень странно. Чистокровные не бросаются своими детьми, особенно мальчиками.