– Это что там у тебя? Сиськи что ли!

Внук отвернулся и испуганно скрестил руки на груди. Он видел молочного ангельского цвета фигуру в кальсонах со штрипками, обрамленную шелестящими вьетнамскими палочками.

– Дед. – внук протянул вперед руки.

– Сиськи. У тебя сиськи болтаются, как… сиськи. – сомнений быть не могло. Старик, конечно, помнил смутно, но помнил. В его руки из темноты спальни прыгнула вертикалочка.

– Дед послушай.

– К стене, лахудра. К стене. Шифонер мне забрызгаешь. И майку одень, проститутка.

– Дед. Ты не понимаешь. – внук лихорадочно натягивал майку. – Это рак…Такие симптомы.

– А на башке у тебя что? Симптомы? К стене….А я думаю, чего это он шапку не снимает.

Дед Вилкин щелкнул выключателем. В тиарной люстре не было теперь шелкового света. Он был ослепительно-жалящим. Дед вышел на середину комнаты. Не сводил ружье со странного существа с короткими малиновыми косичками вокруг стриженой головы. С упругой вздернутой грудью в майке-алкашке, кружевных черных трусиках с несомненно мужской серьезной выпуклостью. Дед Вилкин сплюнул брезгливо. Вертикалочка прогулялась вверх-вниз.

– Съездил в Москву, называется. – процедил старик. – Ты что. Киркоров?

– Я Вилкин. – попробовал затвердеть внук.

– Какой ты, Вилкин….Москва сука. Что я теперь бабке скажу? Позор на всю Фабрику. Что молчишь? Про операцию зачем врал?

– Я не врал.

Внук опустил глаза, а вслед за ним и старик посмотрел на кружевные проклятущие трусы. С трудом, никак это не влазило в голову, но догадался. И пояс холода Оймякон образовался внизу его живота, как только он представил…

– Слоника захотела аннигилировать, девушка с пониженной социальной ответственностью? – в общих чертах именно это спросил дед Вилкин.

– Возможность писать сидя – мое неотъемлемое гражданское право, дарованное мне конституцией Российской Федерации. – в общих чертах именно это ответил внук.

Пока дед Вилкин переваривал столь неожиданное заявление, внук или то что от него осталось, добавил. И смотрел он при этом прямо в глаза старику.

– Я до этого и не жил вовсе.

– Про себя все…А мне теперь как…– дед Вилкин взвел курок. – Как мне теперь…После этого.

Внук закрыл глаза и приготовился. Дед Вилкин Шекспира не читал, он читал Комсомолку-толстушку и инструкции для лекарств. Был вполне себе продвинутым дедом, а не унылым и модным начетчиком от литературы. Вместо того чтобы потрясать воображение читателя душещипательным монологом о суете сует на завтрак, ужин и обед, дед Вилкин вжал посильней резиновую нашлепку ружейного приклада в плечо. Звонкая, ломящая уши, тишина. Как тисками сжимала она голову в коротких малиновых косичках. Внук не выдержал.

– Стреляй уже. Чего ждешь?

– Здесь останешься. Мы тебя вылечим. –крикнул дед.

– Нет.

– В дурку сдам.

– Это не болезнь, дед.

– А что это?

– Я. – просто ответил внук и улыбнулся. Просто и ясно. Так он улыбался в детстве, когда вскрывались его шалости. Ни дед, ни внук от своего никогда не отказывались. Старик завыл. Негромко, протяжно и жалобно. Он поднял руку к лицу и протер глаза. Второй раз в жизни. Выстрелил быстро. Сухой щелчок. Внук глубоко вздохнул, а дед Вилкин бросил ему ружье. Сказал в общих чертах.

– На слоника…

– Спасибо, дед.

– Лучше бы ты сам аннигилировался, мужчина нетрадиционной ориентации и вообще плохой человек. – сказал дед Вилкин и вышел в спальню. Он оставался там все время, пока не услышал звук отъезжающего такси…

ПЫСЫ.

– А знаешь что, Ёптель? – сказал дед Вилкин, когда опомнился и перестал тыкать своим фамильным тотемом в венгерскую иссеченную рюмку. – Я рыба. Селёдка мутноглазая. И главное. – Вилкин пододвинулся ближе. – Друг мой Ёптель. Ты какие патроны мне дал?

– Какие-то финские. Генка мой приволок. А что?

– Ничего. Хорошие патроны, но на лося не очень. Медленно соображают…

Выборы в Деникин-Чапаевске

(в этюдах, списанных с натуры)

Этюд № 1.

Видеоконференция подходила к концу. Мэр Деникин-Чапаевска Гузкин Семен Маркович славно барабанил в экран монитора, стоявшего перед ним на столе, о ходе проведения районной олимпиады по саунному спорту. Слушая заздравный доклад, в экране монитора качалась отрезанная, но довольная голова В.В. Непутина губернатора Допетровского края.

– Молодец, Семен Маркович. – сказал В.В.НеП., когда Гузкин закончил. – Денег не канючил. Банескрёб, что от Андропова достался, по назначению использовал.

– А общественный эффект какой? – возрадовался Семен Маркович.

– Общественный эффект само собой. – согласилась довольно живенькая голова губернатора. – Это ты здоровски придумал. Особ с пониженной социальной ответственностью пришпандорить.

– Еще как пришпандорили. – Гузкин ёрзал на толстеньком краешке кожаного глубокого кресла.

– Вот что я думаю, Семен Маркович. – В.В.НеП. как всегда, если уж собирался с мыслями, мыслил сразу глобально. – Вот что я думаю. Нам бы этот твой саунный спорт дальше двигать. Пока до самых краев нашего Допетровского края, а там, глядишь, и в соседний Обамо-Пипецкий автономный округ прольемся широкой волной.

– Великая мысль. – лицо Семена Марковича осияла радость самой высшей пробы. Это когда чешешь спину о дверной косяк или смотришь по телевизору, как бьют лицо украинскому политологу Ковтуну.

– Великая мысль. – запел Гузкин. – Партию нашу. Активистов задействуем.

– И пассивистов не забудьте. – посоветовал В.В.НеП.

– Куда без них. – подхватил Семен Маркович.

– Семен Маркович.

– Да. Слушаю. Слушаю внимательно.

– Пока не забыл. У тебя же выборы?

– Через 2 месяца. Как положено.

– Какой раз выбираешься?

– Третий.

– Мальчишка. – негромко, но весомо пошутил губернатор. – Как там? Готовишься?

– В рабочем порядке.

– Оппозиция не дремлет?

– В порядке. Стараемся. Не хуже других. Всё проверенные бойцы. Переобувкин Елисей Энгельсович, КПРФ. Перепилишвили Рустем Ингваревич, ЛДПР. Скукин Ильдус Горгоныч. Либералит под каждым кустом во славу чьей-то родины. Состязательность на уровне. Впрочем, как всегда у нас.

– Как всегда. – повторил В.В.НеП., а вослед заметил. Как только он один умел. Ну, может быть еще кое-кто. Если в общем, то ассиметрично. Что значит, ожидаемо неожидаемо.

– Сложилось мнение, Семен Маркович. Там…– на экране рядом с державнеющей лысиной на губернаторской голове появился как мухами облепленный бицепсами и трицепсами указательный палец в белоснежной манжетке, заколотой бриллиантовой человекообразной запонкой.– В переплете адском башен. – Губернатор замолчал, а Семен Маркович навострил свое левое самое верноподданное ухо. Ждать пришлось недолго. Всего десть минут, пока губернатор полдничал родным допетровским творожком. В.В.НеП. был очень пунктуальным. В отличии от еще кой-кого. Закончив полдник, губернатор промокнул тонкие, розовые и мускулистые губы, а потом продолжил, как ни в чем не бывало. – Значит. Есть мнение, Семен Маркович…Невесело как-то живем. Широко жить перестали. Вот есть у тебя, к примеру, пятая колонна?

– У меня то? – Семен Маркович слегка обиделся такому недоверию. – У меня все есть, а язь теперь какой попёр. Милости просим на уху.

– Это ты, молодец. – опять похвалил Гузкина губернатор. – А вот в Нижнестакановске поспешили. Не хватило чутья государственного. Переборщили с ладаном и Киселевым. Теперь там один электорат. Едронный.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.