– А претендовать она не будет? – спросил Комаров.

– На что претендовать?

– На долю от клада…

– С чего это она будет претендовать? – возмутился Дима. – У нас в стране такой закон – кто не работает, тот не ест!

– Ну, как? – спросил Комаров Молчунова, когда тот, скрывшийся в первой яме по пояс, перестал махать лопатой.

– Пока ноль-ноль, – сказал Молчунов.

Дима подошёл к первой яме, заглянул внутрь, посветил фонариком, и решил, что в такой глубокой яме можно сажать уже не черёмуху, а целый дуб, и сказал:

– Попробуйте во втором круге… Дед говорил, что клад зарыт не шибко-то глубоко.

Витька Молчунов уже хотел вылезать из ямы, как вдруг, копнув последний раз, сдавленным голосом крикнул:

– Есть!

– Что есть?

Комаров поднялся с травы и в два прыжка оказался возле ямы. С фонариком в руках он упал на колени. Дима тоже суетливо вытащил из кармана электрический фонарик. Три луча света, направленные с разных сторон, скрестились у ног окоченевшего от неожиданности Виктора. На дне ямы лежали две тусклые золотые монетки.

– Золото, – тихо прошептал Комаров и хотел нагнуться, чтобы поднять их, но Печёнкин вдруг схватил его за шиворот. – Я сам! – сказал Комаров, слезая в яму.

Тогда Дима тоже схватил Комарова за воротник.

– Это почему же ты сам? На моём участке работаете, а не на своём. Здесь я хозяин. Тут я сам – сам!

Толкнув Диму в грудь кулаком, так что он и на ногах не удержался, Комаров схватил монетки вместе с землёй и зажал их в кулаке.

Диму охватила дрожь. Ну, надо же! Теперь не нужно будет унижаться перед родителями, выпрашивать у них каждый день деньги на мороженое, на кино и вообще.

– Да это не золото! – неуверенно, вдруг упавшим голосом проговорил Комаров, разжимая пальцы и разглядывая монетки при свете фонарика. – Это наши одна и две копейки! Это кто же их тут зарыл?!

Комаров молча схватил Печёнкина за пиджак и сунул руку ему в карман. Вывернул подкладку. Указательный палец Комарова вылез через дырку в кармане пиджака.

– Ах ты, карманная дырка! – сказал он, ударяя Печёнкина по лбу кулаком. – Не носи деньги в дырявых карманах, не носи!!

– Деньги к деньгам, – сказал Печёнкин, не обращая внимания на комаровский кулак. – Хорошая примета!

Сказав это, Печёнкин молча схватил лопату и побежал к третьему кругу. То же самое сделал и Молчунов.

Дима с Комаровым уселись рядышком, освещая фонариками землю. Диму било в лихорадке какое-то предчувствие. В конце концов, многие же клады были найдены совершенно случайно! И эти подавляющие могут найти. Случайно! На территории дачи Колчановых, как написали бы в газете.

– Слушай! – зло сказал Комаров. – Ты, капитан Coгo! Если ты хочешь получить свои с дедом проценты, так чего сидишь как вкопанный, сложа руки? Ты что – клад?

А Диме только этого совета и надо было. Поэтому он вскочил и, всё время оглядываясь назад – как бы этот клад не нашли без него, – помчался в сарай еще за одной лопатой.

– Между прочим, – сказал он Комарову, вернувшись рысью, с лопатой на плече, – на твоём месте я тоже взял бы в руки какую-нибудь мотыгу.

– Это ещё зачем?

– Когда деньги появятся на свет, ещё неизвестно, как твои парни поделятся с тобой!

– Это ещё почему? – започемукал Комаров.

– Потому что потому! Потом увидишь – почему! Ты что – фильмы про клады не смотрел?

Когда Дима выбросил из четвёртого круга десять или двенадцать лопат земли, из темноты вдруг возникла Зинаида. От нервного напряжения и непривычной работы с Димы пот лил в три ручья. Сердце колотилось не в груди, а где-то в голове. Зинаида предстала перед кладоискателями в джемпере и брюках, у неё тоже была лопата.

– Ты это чего? – спросил Дима.

– Как чего? Я тоже клад искать буду!

Из темноты сада доносился лязг лопат и приглушённые голоса подавляющих.

– Ишь ты какая, – зашипел Дима на Зинаиду. – Как сажать черёмуху, так, ах, мне нельзя лопату в руки брать, ах, мне нельзя на лопату ногу ставить! А как клад искать, так, ах, мне всё можно!

– А сколько ты им обещал? – не обращая внимания на всё это, спросила Зинаида.

– Угол, – сказал Дима.

– Какой ещё угол?

– Ну, двадцать пять процентов.

При этих словах Зинаида схватилась за голову.

– Расточитель! Растяпа! Если бы мама узнала, что ты этим бродягам отвалил столько денег!

– Не хватает, – сказал Дима, – чтобы ты ещё и маму посвятила в этот клад! И папу… Хотел бы я знать тогда, что мы увидим от этого клада!

– Да ты знаешь, что такое клад! – зашипела Зинаида. – Да если мы найдём этот клад, это всё равно что мы откопали свой детский стадион возле нашего района!

– При чём тут детский стадион?

– Как при чём? Найдём клад и сдадим его государству. С условием, чтоб нам детский стадион построили. А то приходится на фигурное катание куда кататься? За тридевять земель?

– При чём тут фигурное катание?! – завопил Дима.

– А при том! – Зинаида полезла в карман и достала какую-то бумажку. – Вот я уже такое заявление написала! И ещё заметку составила: вчера на территории дачи Колчановых был выкопан клад. Местные жители сообщают, что бежавший за границу купец… ну, и так далее…

– Да ты с ума сошла! – лихорадочным шёпотом сказал Дима. – Меня же эти подавляющие убьют!

Мы же договорились всё разделить между собой! И потом, я тоже протестую! Я этот клад ищу для себя, а не для твоего дурацкого стадиона! Я сколько ещё буду зависеть от папиных подачек? Я протестую! В конце концов, я первый узнал про клад!

Когда Дима говорил эти слова, он уже совершенно верил в то, что и правда что-то про клад знает.

– Поздно протестовать, – прошипела Зинаида. – Поздно!

– Золото! – раздался вдруг приглушённый крик Печёнкина.

Дима выбрался из ямы и следом за Зинаидой побежал к Печёнкину. Все собрались вокруг его ямы. Под светом луны и фонарей на дне ямы блестел золотой бок самородка.

– Как будем делить? – спросил Молчунов.

– Что значит – как делить? – сквозь зубы спросил Комаров. – Делить будем, как договорились – пятнадцать процентов мне, а десять вам.

– Держи карман шире! – сказали в один голос Печёнкин и Молчунов.

– Мы вкалывали, а ты это дело перекуривал! – заорал Печёнкин.

– Делить – так всем поровну! – сказал Комаров. – Так? Бунт гарнира?

– Подумаешь, какой бифштекс нашёлся! – крикнул Молчунов.

Схватив Молчунова за воротник рубашки, Комаров вытащил его из ямы и бросил в кусты. Тогда, стоя в яме, Печёнкин схватил Комарова за брюки и дёрнул на себя. Комаров упал в яму. Прямо на её дно. И тут они стали, ругаясь, дубасить друг друга.

Воспользовавшись дракой, Дима сунул Зинаиде в руки фонарик, спрыгнул в яму и стал осторожно освобождать из земли брусок золота. Действуя то лопатой, то рукой, он отрыл брусок почти наполовину и вдруг увидел – какая-то ручка появилась! Да и брусок какой-то круглый! Покопавшись ещё немного, Дима осторожно потянул за ручку клад на себя и вытащил на свет… самовар. Старинный пузатый самовар.

– Самовар… – сказала Зинаида разочарованно. Подавляющие перестали драться.

– Самовар… – прошептали вместе Печёнкин и Молчунов.

– Самовар, – промямлил Дима.

– А дед твой, кажется, не наврал про дачу купца, – сказал Комаров. Он поскрёб над краном самовар, и все увидели на боку несколько тиснёных медалей. – Самовар-то купеческий! Теперь таких не делают! Поиски продолжаются! – сказал Комаров. – Дайте и мне лопату.

– А клад делим поровну? – опять заныл Печёнкин.

– Как это поровну! – возмутилась Зинаида.

– Деду шиш! – заявил Комаров. – А остальные на пять частей. И баста! Две части вам, остальные три – нам!

– Это почему же нам две части? – опять возмутилась Зинаида.

– Потому что вас всего двое работают!

– Я вообще больше не работаю, пираты! – заявил неожиданно Дима. – Глупости всё это! Нет тут никакого клада. И деда никакого нет. И не было. И купца не было с его дачей. Я ямы для черёмух рыл, а не клад искал, я только так сказал, что клад ищу, а вы, дураки, поверили!