- Вот же идиот!..

- Запоминающийся вечер, - тоже смеясь, она потрепала меня по плечу. - Давай сделаем фото?..

- Конечно, с удовольствием.

Я встал рядом и, насколько мог осмысленно, улыбнулся в камеру.

- Отправим сразу, а? - она заговорщицки подмигнула.

- Куда?

- В виртуальный простор… Вот, смотри.

Я наклонился ближе и, щурясь, разглядел надпись под фотографией: “Я и мой зять”.

- Что это, зачем?..

- Ну, - она спрятала телефон в сумочку, - а почему бы и нет? Социальные сети, ты же понимаешь… Нужно все время быть на виду.

Я посмотрел на нее, и мне вдруг захотелось кричать. Нет, даже не кричать - орать!.. Схватиться за волосы и заорать так, чтобы раскололись и погасли лампы светомузыки:

- Зачем?! Зачем эта подпись, это показное кокетство, если твой сын - вон он! - стоит в нескольких метрах отсюда вместе со своей девушкой?! Зачем?! Что это за фарс?! Что же вы за люди?.. Здесь нет камер, нет репортеров - зачем?! Для кого весь этот театр - для меня?.. Для вас с ним? Для кого?!

Я мысленно приводил ей эти блестящие аргументы, снова и снова, как заезженная пластинка, но вслух - вслух я, конечно, ничего не сказал. Вежливо обнял ее на прощание и пожелал хорошего вечера.

Потом развернулся и каким-то непостижимым образом снова оказался у бара.

Там я стоял довольно продолжительное время, думая, чем бы себя порадовать. В этом-то и прелесть положения звезды и независимого человека: можно взять то или это, или и то, и другое вместе. В итоге я остановился на еще одном шоте, а на десерт побаловал себя джин-тоником. Весь этот вечер я был очень хорошим мальчиком, так что уж что-что - а десерт я точно заслужил.

- Что, прямо так, сразу? - сзади раздался насмешливый голос.

Я отхлебнул из бокала - льдинки при этом прохладно звякнули, - а потом медленно, стараясь не расплескать уже слегка раскачивающуюся вселенную, повернулся.

- Тебе не кажется, что это все довольно нелепо?

- Что конкретно? - обнажив зубы, он улыбнулся.

- Вот это все, - я обвел рукой его силуэт. - И эта одежда, и вообще все. Все.

- Чем тебя не устраивает моя одежда? - наигранно-недоуменно он осмотрел себя, заглянул за спину.

- Ты выглядишь смешно. Посмотри на себя!

- А что?.. Не знаю, что видишь ты, но лично я вижу чертовски привлекательного парня!..

- Значит, ты тут один такой, - язвительно парировал я. - И кстати: эта помада тебе не идет, я бы на твоем месте стер.

- Ты думаешь?..

Он вытащил язык и облизнулся, а потом тыльной стороной ладони с силой провел по губам, оставляя поперек скулы кроваво-красный развод.

- Так лучше?

Я кивнул.

- Теперь, когда мы закончили с моим внешним видом, - он облокотился на стойку, - как настроение?

- Отлично.

- Вечеринка века, а?!

- Угу.

- А ты чего тут стоишь тогда?

- Отдыхаю, - я отхлебнул снова. - Смотрю.

- Ну что же, - хохотнул он и развязно хлопнул меня по плечу, словно старого приятеля, - смотри тогда. Смотри внимательно.

И не успел я отодвинуться, как он, этот другой “я”, появившийся невесть откуда, одетый в какие-то странные лохмотья с неровно нашитыми дизайнерскими лейблами, с размазанным по лицу театральным гримом, интимно наклонился, звонко ударил своей шот-стопкой о мой стакан и заговорщицки подмигнул, будто открывая какой-то важный секрет. Затем опрокинул в себя содержимое и резко зажмурился, с шумом забрал воздух.

- Ох, крепкая дрянь! - выдохнул он в сторону. - Продирает.

Я сделал еще глоток, потом еще один. В бокале оставалось уже совсем немного, но, слава богу, до бара мне было рукой подать. В прямом смысле.

- Что-то ты невеселый какой, - он укоризненно покачал головой. - Как будто невесело тебе… Но ничего, не переживай, это мы сейчас поправим. Подожди-ка…

И щелкнул пальцами.

Одновременно с этим сухим щелчком, который я расслышал отчего-то ясно и четко, несмотря на раскаты музыки, притормозившая на время карусель завелась снова, с характерным звуком зажеванной на первых нотах мелодии, и завертелась - сначала медленно и тяжело, почти неохотно, но с каждой секундой все быстрее и быстрее, связывая воедино звуки, тени, силуэты вокруг, зажигая их красно-голубыми вспышками, нанизывая на гибкий шнур рваные куски проносящейся мимо реальности и опутывая этим шнуром и меня, и мой шест, на котором я, как деревянная лошадка в намалеванной праздничной сбруе и с ярким бумажным плюмажем, поднимался и опускался в такт мелодии. От безудержного вращения сразу затошнило, поплыло перед глазами. Мне очень хотелось остановиться, вырваться из этой дикой круговерти, но я сидел на шесте плотно и, как ни старался, слезть не мог.

В какой-то момент этот другой “я” вскочил с разбегу на платформу и ухватился рукой за поручень рядом с моей головой.

- Ну как? - засмеялся он. - Веселее?

- Не очень, - только и смог выдохнуть я, чувствуя подступающие спазмы. - Все крутится… слишком быстро…

- Не вопрос, - он понимающе кивнул и снова щелкнул пальцами.

И в ту же секунду безумство прекратилось, вихри вокруг снова распались на силуэты, предметы, лица. Карусель замедлилась, и я было уже облегченно выдохнул, как вдруг по ходу движения, посреди темно-серого моря фигур, показалось подсвеченное пятно, словно в том месте с потолка падал вниз направленный луч театрального прожектора.

Плавно поднимаясь и опускаясь на шесте, я приблизился к свету и увидел вдруг его - его, стоящего в окружении незнакомых людей. Его с ней, его с ними, его - в центре этого пятна.

Я хотел было помахать ему и привлечь внимание, чтобы он меня заметил и снова на меня посмотрел - так, как смотрел всегда, как если бы мы были одни посреди этого моря, только он и я, на неотмеченном на Гугл-картах необитаемом острове, - и уже поднял руку, но в последний момент не успел: карусель задребезжала, разгоняясь, и вот он был уже позади, теперь неразличимый в тяжелых, матовых волнах.

- Опоздал? - сочувственно проговорил другой “я”, придерживая развевающиеся лохмотья. - Это ничего, это мы поправим.

И снова щелкнул, и я опять увидел впереди светлое пятно, но на этот раз я был готов: вытянул заранее руку и, поравнявшись с ним, что есть силы замахал и закричал во все горло. Он словно услышал меня - поднял взгляд и тепло улыбнулся. Я улыбнулся в ответ и тут же рванулся в сторону, чтобы слезть с этой чертовой карусели, но не тут-то было. Не тут-то было, эта тварь держала меня крепко!.. Он проводил меня глазами, все так же улыбаясь, спокойно, не бросаясь наперерез и не делая никаких попыток прийти мне на помощь, а потом, когда я окончательно миновал его, вернулся к оживленному диалогу.

- Не устал? - заботливо спросил другой “я”, заглядывая мне в глаза и проводя пальцами по плюмажу.

- Пожалуйста, хватит… я не могу… пожалуйста…

- Ничего - он ласково погладил меня по щеке. - Это ненадолго. Это - в р е м е н н о.

И тогда я вдруг остановился. Все вокруг остановилось, заскрежетало, затормозило и встало, ярмарочные огни погасли, расплылись в глазах сначала рваными пятнами, а потом размылись и вовсе, окончательно, как акварельная краска по воде.

Я все еще был у бара и, сжимая в пальцах пустой бокал, смотрел на него… на них: они стояли поодаль в компании каких-то людей в деловых костюмах. По тому, как он держался с ними, как реагировал на их слова и шутки, я понял, что это, должно быть, важные и полезные люди - из какого-нибудь продюсерского центра или что-то в этом роде.

В какой-то момент она подняла руку и провела ладонью по его спине, и я невольно залюбовался этим простым и ласковым жестом. Она сделала это открыто, ровно, красиво… Без спешки, без неловкости, не оглядываясь.

- Хотя, - снова прозвучало у самого уха, - может, и не временно. Скорее всего, не временно. Скорее всего - постоянно.

Я перевел взгляд вбок, в толпу, и, словно в какой-то безумной голограмме, вдруг увидел себя самого - через полгода, через год… через два, через пять, через целое столетие - на этом самом месте, с бокалом джин-тоника в руках.