Тенденции общественного развития свидетельствуют о доминировании эволюционных и кризисных форм политического процесса, тогда как революционные минимизируются, хотя отмечаются попытки извне повлиять на политический процесс развития стран, с тем чтобы придать ему революционную форму. Как правило, это страны, в которых не существует основательных объективных условий и субъективного фактора для революционной смены власти, но они компенсируются внешним воздействием в процессе проведения цветных революций.

Степень охвата политическими изменениями политической системы и сфер общества позволяет выделить глобальную и частную модели. Глобальная модель – это совокупные действия субъектов политики, воплощающиеся в формировании, функционировании, изменении и развитии всей политической системы в целом. Частная модель – это процессы, ограниченные рамками отдельных сфер жизни общества.

Американский политолог Л. Пай сформулировал отличительные характеристики политических процессов в незападных обществах:

• отсутствует четкая граница между политикой и сферой общественных и личных отношений;

• политические партии склонны претендовать на выражение мировоззрения и представительство образа жизни;

• в политическом процессе преобладают клики;

• руководство политических группировок пользуется значительной свободой в определении стратегии и тактики;

• оппозиционные партии и стремящиеся к власти элиты часто выступают в качестве революционных движений;

• политический процесс характеризуется отсутствием интеграции среди участников в силу единой коммуникационной системы в обществе;

• политический процесс отличается значительными масштабами рекрутирования новых элементов для исполнения политических ролей;

• разные поколения придерживаются принципиально разных политических ориентаций;

• труднодостижим консенсус в отношении узаконенных целей и средств политического действия;

• интенсивность и широта политической дискуссии мало связаны с принятием политических решений;

• имеет место высокая степень совмещения и взаимозаменяемости ролей в политическом процессе;

• слабо влияние организованных групп интересов, играющих функционально специализированные роли;

• национальное руководство вынуждено апеллировать к народу как к единому целому, игнорируя социальные группы;

• лидеры придерживаются более определенных взглядов во внешней, а не во внутренней политике, поскольку внутренний политический процесс не отличается конструктивностью;

• эмоциональные и символические аспекты политики оттесняют на второй план поиски решений конкретных вопросов и общих проблем;

• велика роль харизматических лидеров;

• политический процесс обходится в основном без участия «политических брокеров» [Пай, 2003, с. 66–86].

Противоположные характеристики, соответственно, свойственны политическим процессам западных обществ. С подобной характеристикой можно согласиться, но все же более популярным критерием разграничения западных и незападных политических процессов является степень их демократичности. Следует оговориться, что сама демократия, как уникальная и единственно возможная форма социального устройства общества, подвергается сомнению. И даже не сама демократия, а способы ее насаждения извне. Суровую, но реальную оценку современной демократии дает сербский профессор Зоран Аврамович. Он отметил, что страны, которые пока не обладают демократическими институтами, становятся предметом «заботы» западных держав – демократия переходит национально-государственные границы и захватывает страны недемократические (диктатуры) или не соответствующие стандартам Запада в идеологическом, политическом и военном плане. Иными словами, западные государства и США навязывают демократию другим странам мира, недостаточно, на их взгляд, демократическим или недемократическим. В то же время внутри западных демократий под прикрытием свободы и прав человека расцветают идеи и практические действия, фактически выливающиеся в насилие. Невольно при таких суждениях всплывают в памяти исторические примеры, подтверждающие, что от имени демократии во внутренней социальной и политической жизни государства могут твориться исключительно недемократические дела: вполне демократический приход к власти Гитлера в Германии (1933 г.), ввергший мир в пожар мировой войны; победа «Братьев-мусульман» в результате демократических выборов в Египте (2011–2012 гг.) с последующей расправой над демократией в стране.

Во внешнеполитических действиях правительства демократических стран часто пренебрегают демократическими принципами и ценностями. Опыт показывает, что не все провозглашенное демократией является таковым на деле. Большое значение для понимания демократии имеет опыт бомбардировок НАТО Союзной республики Югославии в 1999 г., когда демократические страны совершили агрессию против государства с демократическими институтами. Опыт распада югославского государства ставит под сомнение ту оценку демократии, в соответствии с которой она является единственной формой политической власти, исключающей насильственные изменения. Угрозы военного вторжения НАТО в суверенные страны и стремление навязать им свое мироустройство наглядно опровергает тезис о том, что такая демократия стоит на страже мира.

Сербский исследователь проблем политической философии Зоран Аврамович утверждает, что глобализация демократии не в состоянии избежать серьезных последствий. Экспортируя демократию, самые развитые государства экспортируют и ее недостатки, угрожают политической идентичности стран и народов, а стремление к унификации собственной модели вызывает жертвы. «Универсализация политической модели, пусть даже это модель демократической политической культуры, непременно столкнется с вопросом политической идентичности любого народа. Каждое национальное сообщество на протяжении веков выстроило собственное понимание власти, авторитета, интересов, отношения к чужаку, и в первую очередь свое понимание достоинства, морали, свободы, справедливости. Отдельно взятое понимание демократии неприменимо в культурах с ярко выраженными коллективистскими обычаями или в культурах, где материальные ценности не являются первостепенными» [Аврамович, 2017, с. 30].

Глобальная демократия открыто подвергает ревизии понятия национальной свободы и независимости, изменяя значение этих категорий, исторически устоявшиеся в обыденном сознании людей и в научных исследованиях. А «распространение демократии под угрозой военных союзов и международных санкций непосредственно поражает выстроенные историей значения и институты национальной политической культуры. Форсированная глобализация демократии применяет стратегию отмены мирового политического релятивизма, а это и есть не что иное, как пропаганда превосходства высших политических культур над низшими». По мнению З. Аврамовича, отдельные «источники кризиса демократии следует искать в различном понимании самого понятия демократии, знаний, в отношении к универсальным и национальным ценностям, в соотношении норм и поведения, способов решения практических проблем, статуса СМИ, роли денег». Но внимание аналитиков все больше привлекает проблема использования «недемократических средств под прикрытием демократии. Способ использования демократической воли народов становится ключевой точкой кризиса демократических институтов» [Аврамович, 2017, с. 15].

Совокупный политический процесс непрерывен и сложен в силу множественности субъектов политического процесса, многообразия его форм проявлений и содержательного наполнения. Это многообразие может развиваться в разных направлениях, накладываться одно на другое, совпадать по стадиям и фазам, корректироваться под влиянием множественных объективных условий и субъективных факторов. Динамика политических процессов зачастую приводит к изменению (сужению или расширению) их объектов и субъектов, масштабов и характеров. В случае если развитие или исход внутреннего процесса в одной стране задевает интересы многих стран, то, как правило, он интернационализируется в той или иной форме и превращается в международный. Данная практика характерна для внутренних конфликтов последних десятилетий. Если раньше внутренний конфликт втягивал в противоборство внешних сторонников обеих конфликтующих сторон (как правило, представляющих «два мира – две системы»), то в настоящее время конфликт интернационализируется изначально, причем одной стороной. Ярким подтверждением тому служат события последних лет в Югославии и Ливии, нынешняя обстановка в Сирии и на Украине.