Он заметил дикий взгляд друга, успокоительно потрепал по руке.

– Эк, как на вас, профессор, правда жизни действует. Ладно, не впадай в транс. Пятьдесят тысяч я тебе по старой дружбе сэкономлю. У меня в бюро судмедэкспертизы корешок остался из прежних. Решим… полюбовно.

Он прищурился, прикидывая, достанет ли у него денег. Даже полюбовное решение – это литр хорошей водки. А клиентов не было уже с неделю. И жена, кажется, разменяла на рынке последнюю пятитысячную.

– Пошли отсюда, – процедил Гулевский.

Возле лестничного пролета их окликнули. Следом поспешал Мелешенко.

– Постойте же! – непривычный к быстрой ходьбе руководитель следствия шумно выровнял дыхание. Судя по виноватому виду реле в его голове, наконец, сработало.

– Я хочу объясниться, Илья Викторович… – протянул он смущенно. – Чтоб не думали, будто мы тут злостные волокитчики.

– А кто же вы? – удивился Стремянный.

Мелешенко смолчал.

– Конечно, вы правы, Илья Викторович, формально надо было сразу возбудить уголовное дело.

– Не формально, а по закону, – вновь встрял Стремянный.

Мелешенко ненароком подвинулся, оказавшись к нему спиной.

– Но не всегда, знаете, закон и нормативные указания совпадают, – продолжил он. – Есть еще ведомственные предписания – не возбуждать уголовное дело, пока не получишь акта экспертизы. Чтоб потом по учетам не опростоволоситься. С нашего брата за это строго спрашивают. Вы не обижайтесь, что несколько взвинченно разговаривал… Знаете, то одно, то другое. Но по жизни, чтоб вы не беспокоились…

Мелешенко, преодолевая себя, изобразил приветливость.

– Хоть формально дело не возбуждено, но работа проводится. И очень активно, – доверительно сообщил он. – Я лично держу на контроле. Поручил начальнику уголовного розыска со всем тщанием… само собой, ориентировки по пропавшим предметам. Возможно, уже и фигуранты появились. Так что, как только заключение судмедэкспертизы получим, все разом полыхнет. Естественно, вас будем держать в курсе.

– Надеюсь, – сухо попрощался Гулевский.

Мелешенко проводил гостей неприязненным взглядом. После полученной выволочки он чувствовал себя униженным и оскорбленным. Его, руководителя межрайонного следственного отдела, принудили юлить и оправдываться, будто нашкодившего школяра. Это угнетало. Но не ссориться же из-за пустяка с человеком, наверняка имеющим прямой выход на главу Следственного комитета России.

Друзья меж тем спустились на полпролета.

– Врет как сивый мерин, – пророкотал Стремянный, не заботясь, что его услышат наверху. – Ну что? Глянем, какие сюрпризы нам уголовный розыск приготовил? – предложил он. – Тем более, командует мой бывший сослуживец.

Они как раз подошли к машине.

Машину Стремянный бросил, не доехав с полквартала до здания УВД.

– Там у них стоянка обычно забита, – объяснился он. – Заодно и прогуляемся.

Стоянка, впрочем, оказалась полупустой. Зато то немногое, что было на ней припарковано, Гулевского сильно озадачило.

– Это что? Машины сотрудников милиции или элитный автосалон?

Особенно смотрелись застывшие бок о бок три свеженьких гренадера – внедорожника.

– Будто с одного склада, – подметил Гулевский.

– Наверняка так и есть, – подтвердил Стремянный. – Это убэповские. Владельцы – борцы с экономическими преступлениями. Говорят, у них в агентурной разработке автодиллеры проходили. Похоже, проверка закончена и нарушений, как водится, не обнаружено.

Гулевский обернулся на угол, за которым спрятали старенькую «нексию».

– Так вот почему мы пешедралом потопали, – догадался он.

– А что ты хочешь? – Стремянный смутился. – Я же адвокат. А адвокат в их представлении хотя бы на «мерс» должен тянуть. У нынешнего молодняка своя иерархия ценностей. Срисуют мою «старушку» – считай, «опустили»… О, на ловца и зверь бежит, – оживился он. – А то боялся, что не застанем Батанова.

Из припарковавшегося «джипа-чероки» выбрался тучнеющий сорокалетний крепыш с короткой стрижкой на округлой голове – начальник уголовного розыска УВД. Острый, с горбинкой нос казался переставленным с чужого лица. Краем глаза он «зацепил» посторонних на стоянке. Узнал Стремянного, скользнул взглядом по его спутнику. Однако по привычке не торопить события сделал вид, что никого не заметил, вытянул с заднего сиденья меховую куртку, округлым движением натянул ее на себя. И только, когда друзья подошли вплотную, изобразил удивление.

– Здорово, бэу. Давненько тебя не видел, – он обменялся со Стремянным крепким рукопожатием. Привычная хмурость не сошла с лица Батанова, но за ней проступила уважительная доброжелательность.

– Да, похоже, много воды утекло, – Стремянный кивнул на джип. – Дорогая машинеха?

– А ты хочешь, чтоб у начальника розыска хуже, чем у пацанья, было? – огрызнулся Батанов. – Да и потом все-таки не рендровер, на каких нынешние центровые с Петровки разъезжают. Мы, в отличие от других, меру знаем… Как адвокатствуется? – поспешил он свернуть со скользкой темы.

– В розыске веселее было, – честно ответил Стремянный.

– Нынче совсем веселые времена настали. Я как раз с совещания, из ДепУра МВД. Погоди, – спохватился Батанов. – Ты ж нынешнего начальника воровского отдела должен знать.

– Сечкин? Работал подо мной, – подтвердил Стремянный.

– Вот по этому случаю и собирали. Вчера на него покушение было, – он опередил встревоженный вопрос. – Жив-живехонек. Из травматики мазнули… А Панина из «разбойного»?..

– Так вместе у меня начинали. Толковые ребята. Дружковали, сколько помню.

– Во-во. – Батанов щербато ухмыльнулся. – Только что на совещании Сечкин при всех наехал на Панина, будто это тот его «заказал». Панин прямо через стол на него сиганул. И такое «метелево» у них пошло на генеральских глазах, еле растащили. Обоих в службу собственной безопасности поволокли. На том и отсовещались.

Стремянный лишь крякнул. Он продолжал общаться со многими из бывших сослуживцев и знал, что разные службы стали «крышевать» различные преступные группировки. И порой столкновение интересов преступников приводило к «стрелкам» внутри милиции. Собственно, из-за этого он и подал в отставку.

Но Гулевский-то отошел от практики еще в умилительную советскую эпоху, когда милиция стояла против преступности единым фронтом. То, что он услышал от Батанова, не укладывалось в голове.

– Что значит «заказал»? – Гулевскому показалось, что он ослышался. – Вы хотите сказать, что один оперативник милиции выступает организатором убийства своего сослуживца? Как такое возможно?

Батанов, сообразив, что наговорил лишнего при постороннем, оборотился к Стремянному.

– Илья Викторович Гулевский – полковник милиции и мой близкий друг, – запоздало представил тот. – Мы приехали к тебе насчет двойного отравления.

– Отравления? – Взгляд Батанова потускнел. – Так вы с проверкой?

– Все в порядке. Илья Викторович – отец погибшего Константина Погожева, – успокоил его Стремянный. – Хочет узнать о результатах розыска.

– Мы только что из Следственного комитета, – напористо включился в разговор Гулевский. – Выясняли, почему до сих пор не возбуждено уголовное дело. Так вот Мелешенко сослался, что дал вам поручение вести активную розыскную работу.

– Врет, прохиндей! – с аппетитом уличил Батанов. – Ничего он никому не поручал, пустышка. Сидят и ждут, когда угро им раскроет. А потом рапортуют наверх как о своих успехах.

Стремянный и Гулевский переглянулись.

– Но розыск-то раскрывает? – осторожно уточнил Стремянный.

– А как же, – бодренько подтвердил Батанов. Но то ли врать настроения не было, то ли неловко стало крутить перед старым сыскарем. – Если честно, мужики, как своим: руки не дошли. Столько неотложной текучки, только успевай поворачиваться.

Зазвонил мобильник, Батанов, изобразив извиняющийся жест, отошел в сторону.

– Ты что-нибудь понял? – Гулевский потеребил нос. – Что может быть неотложней для уголовного розыска, чем раскрытие убийств?