— Прекрати, Малфой! — прошипел я, пока Тэдди пошёл осматривать холл. — Мне нет дела до твоих похождений.

— Гарри, прекрати ревновать меня. Все наши соседи — всего лишь друзья, приятели, знакомые, но я не спал ни с кем из них. Поттер, я рад, что ты ревнуешь, но я предан был всегда только одному любимому человеку. Всегда его хотел и им одним дышал. Я — однолюб, милый, и собственник. Сам чужое не трогаю, но и свое не отдам, за свое любого порву. Тут ты не переживай.

— Покажи мне нашу с Тэдди комнату, — попросил я и сжал кулаки покрепче. Знаю я, какой ты ловелас, Малфой! В Хогвартсе только все и говорили о твоих любовных похождениях. А-то я не знаю тебя!

Хотелось уйти, убежать, не слышать, как этот сердцеед безжалостно рвёт мне душу своими речами, какой он верный, как сильно любит того, кто в его сердце, в душе и в мыслях. Мучайся, Гарри, корчись от боли, от осознания, что ты в сердце, в душе и в мыслях Драко никогда не будешь. Просто там нет места для тебя, Поттер. Не мечтай. Пройдет три месяца, Тэдди Люпин привыкнет к новой семье, а тебя граф Малфой отошлет в Лондон, в Туманный и сырой Альбион. Гарри, ты должен не думать о блондине, не мечтать о его любви и внимании. Наверное, уже завтра он побежит к своему возлюбленному.

Внезапно у Малфоя зазвонил телефон и он ответил:

— О, привет дорогой! Да, я вернулся… Конечно же, я привез племянника домой. Спасибо, радость моя… Да, до завтра.

Мерлин! С какой же нежностью, любовью он разговаривал со своим парнем. Вот это любовь! А я и не знал, что Драко может быть таким чутким, заботливым и влюблённым. Голова закружилась и меня качнуло в сторону. Блондин тут же оказался рядом.

— Гарри, что такое? — участливо спросил он, склоняясь ко мне.

— Ничего, всё … уже всё хорошо, — ответил я и отстранился. Мои мозгошмыги меня донимали сейчас. Полумны Лавгуд мне не хватает. Она бы как крикнула: «Послушай меня сейчас же, Гарри Поттер!» От Луны мне всегда становилось хорошо, её вразумления были целительные. Если Гермиона резала и выжигала как скальпель маггловский, то Лавгуд всегда по-особенному вразумляла меня.

Я взял за руку Тэдди и Драко повел нас на второй этаж в правое крыло особняка.

— Где сейчас твоя мама? — спросил я. — Почему в особняке никого нет?

— Мама отдыхает, а, скорей всего, подглядывает сейчас в волшебное зеркало, — ответил блондин, — а прочие не показываются нам на глаза, чтобы не напугать Эдварда.

— В зеркало Еиналеж смотрит Нарцисса? — удивился я. — Ты, может, и «Исчезательный шкаф» перетащил во Францию?

— Нет, что ты, солнце моё, — усмехнулся парень, — обычное зеркало, круглое, настроенное на подглядывание.

— Мадам Нарцисса стала извращенкой? За мной не подглядывать, ясно? — возмутился я. — Я сегодня же потребую от вас Непреложный обет.

А тем временем, в большую детскую вбежал Тэдди и стал рассматривать игрушки: машинки, луноход, железную дорогу с Хогвартс — Экспрессом по всей комнате, книги, карандаши, конструктор и прочую детскую красоту.

Драко вдруг обнял меня и прошептал у самых моих губ:

— Гарри, что с тобой происходит? Тебя что-то беспокоит? Скажи мне, Поттер, прошу тебя. Ребёнок почувствует твоё настроение, Эдвард тоже начнёт нервничать и капризничать. Ты сам не свой с отеля в Тюль. Гарри, пожалуйста, скажи мне, что тебя так тревожит? Я хочу, чтобы все было хорошо, хочу, чтобы ты беззаботно улыбался и радовался. Скажи мне, вредный львёнок, что происходит?

— Покажи мне мою комнату, Малфой, — попросил я, высвобождаясь из объятий блондина.

— Хорошо… — упавшим голосом ответил Драко. — Твоя комната напротив детской, моя — чуть дальше по коридору.

— Это не важно, где твоя комната, — поспешно сказал я и отвернулся. — Спасибо, Малфой, ты можешь идти.

— Обед поздний через час внизу, тётя Женевьева придет за вами, раз я тебе так противен.

— А кто это? — спросил я.

— Тётя Женевьева приходится Нарциссе двоюродной внучатой теткой, кажется, а мне? Хрен поймёт, но она тоже Малфой и она — особа весьма любопытная, однако, очень добродушная — чистокровная и титул у неё — баронесса. Женевьева ещё мою мать няньчила, со мной тоже ей досталось.

— Мерлин! — произнес я. — Сколько же ей лет?

— Она ещё многих молодых за пояс заткнет. Ладно, увидишь её. Благодаря Женевьеве и матери, мы сейчас все здесь и радость вернулась в этот дом. Благодаря тебе, Гарри.

Мне стало стыдно. Драко столько для нас сделал, и так тепло относится ко мне, души в Тэдди не чает, а я веду себя, как последний эгоист. Я нагнал блондина в дверях и обнял со спины.

— Спасибо, Малфой, ты хороший, — произнес я. — Просто я… Просто мне…

— Все хорошо, Гарри, отдохни. Все будет в порядке, не переживай, — ответил Драко и вышел, не обернувшись.

Когда блондин ушел, Тэдди и вовсе осмелел, он стал прыгать, бегать по десткой. Я подошел к мальчику, а он показал мне на стену, на ней висело большое колдофото Ремуса Люпина и Нимфадоры Тонкс, они улыбались нам.

— Мама и папа… — произнес ребёнок.

— Да, Тэдди, твои родители такие замечательные! — ответил я. — Тебе нравится твоя комната и игрушки? — Мальчик кивнул и улыбнулся.

Мы с ребёнком умылись с дороги, переоделись и спустились вниз через час, а Женевьева не пришла, чему я был рад.

— Что будешь кушать, малыш Тэдди? — спросил я, ребёнок стал прыгать, просясь на стул, а Драко подскочил со своего места при виде нас.

— Сиди тихо, граф, — проговорил я, — Тэдди голоден и ему сейчас не до твоей светлости.

На столе стояла тарелка с творожной запеканкой с фруктами и джемом сверху, блинчики с мясом, горшочек с тушеной картошкой, овощами и мясом, салат с морепродуктами, в вазе фрукты, в кувшине клюквенный морс и много всяких прочих вкусностей. Я глянул на Драко, что же он ел? Итак, Малфой съел яблоко, порцию запеканки и выпил зелёный чай с лимоном. Эдвард захотел запеканку и принялся есть её. Я взял блинчик с мясом и налил нам с Тэдди в кружки морс. Драко смотрел на мальчика с такой искренной любовью, что я подумал о том, что Тэдди на своем месте, ему здесь будет хорошо. Драко с Нарциссой остались единственными родственниками мальчика. Да это правильно, блондин так старался и вернул племянника домой, и право первой ночи со мной он уже получил. А как удовлетворит свою похоть, отправит меня в мою добрую Англию. Но как я стану жить без Тэдди и без Малфоя в Альбионе? Я снова глянул на Драко, но он со слезами на глазах смотрел на ребёнка. Сейчас он не думает обо мне. Может блондин забудет о нашем с ним споре, о мордредовом пари? Ха, наивный ты Гарри! Глупый, безнадёжно влюбленный, придурок Гарри Поттер, который настолько обезумел, что кинулся в омут с головой.

— Гарри? — услышал я голос блондина над ухом. И когда он успел перебраться ко мне близко? — Я так счастлив, что вы оба со мной здесь. А ты счастлив?

— Тэдди здесь определённо нравится. Ты правильно сделал, что привез ребёнка сюда. Франция — красивейшая в мире страна.

Мы с Драко посмотрели друг на друга. Его горящие, глубокие глаза смотрели на меня, в них горел огонь любви, но не похоти, а именно огонь любви. Хотелось в этой его любви раствориться, потеряться и не возвращаться.

— Малыш Драко, — услышали мы с Малфоем за спиной тихий голос, — вот видишь, это произошло!

— Тётя, ни звука! — прошептал блондин, а я обернулся.

Худющая, не высокого росточка женщина, сухонькая и сморщенная, как прекрасно запеченое яблоко, улыбнулась мне. И уже ко мне обратилась:

— Женевьева Малфой все увидела, но сейчас речь не о тебе, красавчик с колдовскими глазами. Я пойду, а вечером мы поговорим, Гарри. — Она посмотрела на Драко и улыбнулась печально: — Балбес ты наш, вот видишь, как все хорошо, а ты так страдал. Посмотри, Драко, внучек Тэдди дома, а вот моя Цисси отдыхает! Не порядок, надо её разбудить.

Женевьева пошла к двери, а я глянул на Тэдди, он улыбался, глядя на удаляющуюся старушку. Чудеса: ни слез тебе, ни — криков! Удивительно.

— Малфой, сколько же лет Женевьеве, если она нянчилась с Нарциссой, а значит, и с Андромедой и с Беллатрисой Лестрейндж? — спросил я.