— Это уж точно, — согласился Алистер, глядя, как Хёггель опять прицепился к менестрелю, упрекая его в том, что тот не выказывает никакой озабоченности судьбами людей его родного края.

— Тебя не Златосердным надо было назвать, а Хладосердным, — припечатал он.

На это менестрель только пожал плечами и промолвил:

— Золото, знаешь ли, тоже металл холодный.

— А в самом деле, отчего он так себя ведёт? — спросил король эльфов у Дракона. — Я бы на его месте с ума сходил от беспокойства за родной дом.

— У них, кажется, с отцом вышла ссора, — не слишком уверенно ответил Эбмер. — О вопросе наследования трона или что-то в этом роде.

Голденхарт услышал.

— Можно ли приручить ветер? — несколько патетически объявил он.

— При чём тут ветер? — не понял Хёггель.

— Отцу непременно хотелось вылепить из меня точную копию его самого́, — с отвращением сказал Голденхарт. — Запереть меня в четырёх стенах, привязать…

— Он тебя на цепи держал?! — ужаснулся Хёггель, не дослушав.

Все, кроме него, не удержались и расхохотались.

— Мы с ним никогда не ладили, нечего и начинать. Но, пожалуй, некоторую ответственность за происходящее я всё же несу, — оговорился Голденхарт. — Хельга ведь хоть и подменная, но всё же моя невеста.

— Бывшая, — уточнил Дракон с неудовольствием. И менестрель опять улыбнулся.

— А что насчёт трона? — спросил Алистер, как-то со значением посмотрев на Голденхарта.

Голденхарт пожал плечами и сказал, что возвращаться в Тридевятое королевство в качестве принца не собирается. Короля эльфов этот ответ, кажется, позабавил. Во всяком случае, он как-то странно хихикнул и прикрыл рот рукавом.

— Что ж, — сказал Алистер, властно беря Хёггеля за плечо, — и я тебя буду сопровождать.

— Ты? — усомнился Дракон. — А как же восприимчивость эльфов к чёрной магии? Не хватало ещё с тобой разбираться, если ты переродишься.

— Я всё-таки король эльфов, — покоробленным тоном произнёс Алистер. — Да к тому же только я могу наложить чары на Хёггеля, если он распояшется.

— Ты сними сначала, — буркнул Хёггель, — а пото́м уж накладывай. Сними чары с моих глаз, мне надо научиться пользоваться взглядом василиска… раз уж я василиск.

Алистер с сомнением взглянул на Эмбервинга, тот сказал, что поучит Хёггеля пользоваться драконьей магией.

— А если он тебя в камень обратит, прежде чем ты его выучишь? — беспокойно спросил Голденхарт.

— На меня не подействует, — успокоил его Дракон. — А вот тебе и эльфу лучше держаться подальше. Алистер, снимай чары. А ты, Хёггель, закрой глаза: я тебя выведу из башни.

Всё было исполнено в точности: Хёггель зажмурился, Алистер повёл рукой перед его лицом, снимая заклятье, а Эмбервинг взял дракона за плечо и повёл на улицу. Голденхарт с неудовольствием понял, что ему придётся пока занимать короля эльфов: Алистер всем своим видом показывал, что уходить не собирается. Он удобно расположился в углу стола и с любопытством смотрел на менестреля. Юноша вздохнул и предложил королю осушить кубок вина.

— Расскажи-ка мне, как ты себя чувствуешь, — велел Алистер. — И что там творится с эльфийским узором на твоём теле. Я бы взглянул, но, полагаю, нечего лишний раз раздражать Дракона, так что поверю на слово.

Голденхарт вторично вздохнул и начал рассказывать.

Эмбервинг вывел Хёггеля на луг позади башни и только тут позволил ему открыть глаза. Василиск завертел головой, пото́м уставился на Дракона.

— Ну? — с нетерпением спросил он. — И как мне научиться убивать взглядом?

— Для начала, — сказал Эмбервинг, протягивая ему холщовый мешочек, — налови-ка мне полёвок.

— Зачем? — с подозрением спросил Хёггель.

— На полевых мышах будешь тренироваться, — пояснил Дракон.

— Что?! — возмутился василиск. — Ни за что не стану убивать мышей!

— Почему? — не без любопытства спросил Эмбервинг.

— Потому что. Жалко мышек потому что!

— И этот собирается «пойти войной» на ведьму, — фыркнул Дракон.

— Ведьма — это ведьма, а мышки-то при чём? — воскликнул Хёггель.

— К твоему утешению могу заметить, что взглядом ты никого не убьёшь, — сказал Дракон, просмеявшись, — а только обратишь в камень. Тебе ничего не будет стоить их расколдовать, когда научишься пользоваться взглядом василиска.

— А если не научусь? — с тревогой спросил Хёггель, которого, кажется, судьба полёвок заботила больше предстоящего «крестового похода». — Если не заладится?

— Тогда тебе придётся как следует постараться, чтобы «заладилось», — с улыбкой ответил Эмбер. — Ну, довольно пустой болтовни. Иди лови мышей.

Хёггель поворчал, но поплёлся на луг. Поймать хотя бы одну мышку оказалось не так-то просто. Он носился по лугу не меньше часа, весь упарился, пото́м доплёлся до Дракона, торжественно неся за хвостик пойманную мышь. Полёвка сердито пищала и вертелась, в полной решимости пожертвовать частью хвоста, только бы высвободиться.

— С уловом, — поздравил Дракон, осторожно беря полёвку за хвостик. Мышь тут же притихла.

— Чего это она? — удивился Хёггель.

— Потому что я хозяин этой земли. Смотри внимательно, Хёггель, сейчас я покажу тебе, как использовать драконьи чары.

Василиск вытаращил на Дракона глаза со всем старанием. По пальцам Эмбера расползлось золотое сияние, тягуче полилось вниз, обволакивая полёвку, и вот уже Дракон держал в руке кусок янтаря, в который была заключена мышка. Янтарь поблёскивал золотыми искрами.

— Ух! — невольно вырвалось у василиска.

Эмбервинг объяснил, что золотые драконы могут обращать вещи и существ в янтарь, а если постараться, то и в золото, а василиски — в камень.

Объяснять пришлось долго: выучился каменному взгляду Хёггель едва ли не через месяц.

— Что ж, — провозгласил Алистер, — теперь можно и заняться стратегией.

— Чем-чем? — с отвращением спросил Хёггель.

Эмбервинг согласился, что без хорошего плана лезть в логово врага не сто́ит. С ведьмами он прежде дела не имел.

— Нужно узнать, как можно лишить ведьму сил, — заметил он. — Я боюсь, что если мы просто её убьём, то колдовство может и не развеяться. Ведьмы подобные уловки любят. Да и не хочется мне никого убивать. Даже и ведьму.

— Тогда нужно досконально изучить природу ведьм, — сказал Голденхарт, поразмыслив. — Эмбер, у тебя в библиотеке нет, случаем, какой-нибудь энциклопедии чёрной магии?

— Как будто такая вообще есть на свете! — засмеялся Эмбервинг.

Но они всё же отправились в библиотеку все вместе и, конечно же, ничего не нашли.

— А может, в Драконьем городище поискать? — предложил Алистер.

Хёггель при упоминании Драконьего городища поёжился и забурчал себе под нос, что ноги его больше там не будет. «Интересно, что это у них там произошло?» — с любопытством подумал Голденхарт. Эмбер ему так ничего и не рассказал.

— Нет, и там не найдём, — покачал головой Дракон, откладывая очередную книгу в сторону. — Полагаю, о ведьмах лучше у самих ведьм и спрашивать. Слетаю в Чернолесье, там чародейка живёт, которая и чёрную магию, думается мне, знает. Вы тут подождите.

Голденхарт тут же пошёл и принёс плащ из драконьей чешуи, чтобы в него завернуться.

— Что это такое? — заинтересовался Алистер. Пришлось объяснять.

А Дракон полетел в Чёрный лес. Хёггель тоже просился, но он ему не разрешил, а когда василиск начал возмущаться, то Дракон взял его за плечо и тихонько шепнул, что чародейка из Чернолесья падка до юношей, похожих на Хёггеля, так что не берёт он его с собой исключительно ради самого́ Хёггеля. Василиск тут же оставил любую мысль о том, чтобы последовать за Драконом. «Да, нескоро он ещё оправится от сокрушительного удара женских чар», — подумалось Эмбервингу.

Чародейка гостя приняла радушно. Эмбервингу пришлось, как и обещал, рассказать ей о путешествии к эльфам. В детали он не вдавался, сказал только, что с наложенными на менестреля чарами разобрались.