Наступила тишина, в которой замерли грабители. Свет в квартирном коридоре я оставил включенным, поэтому, надо думать, мой силуэт в проеме выглядел готовым к бою. Но я не дурак испытывать судьбу — я сделал два шага назад и моментально захлопнул дверь. Выключил свет и прошел на кухню, к окну, откуда был виден выход на улицу. Раздались тихие и быстрые шаги — двое, а возможно, и трое выскочили на крыльцо и сразу свернули направо — так, чтобы быть из моего окна в мертвом секторе. Они убегали — правильно, а вдруг у меня дома телефон! Могу вызвать милицию.

Трясущимися руками раскупорив бутылку, я сделал несколько глотков вина и начал анализировать ситуацию. Не может быть, чтобы бандиты были из нашего дома. Здесь меня все знают. Скорее всего, из соседнего, что стоит напротив. Когда я вышел в освещенный двор, они увидели меня из окна и догадались, что я иду в круглосуточный магазин. Значит, у меня есть деньги, а будет еще и вино. Или только вино — но будет. Они вышли, забежали в подъезд и стали ждать меня.

Они не знали, что я близорукий, но хожу без очков, поэтому наловчился за годы вставлять ключ в замочную скважину не глядя. Так наловчился, что сделал это моментально — в темноте. Близорукость меня спасла от грабежа, избиения, инвалидности или смерти.

«Добрые наши люди», — говорит мой Сашка, просмотрев очередную криминальную телепередачу.

На следующий день я проснулся с мыслью, что гораздо лучше недоедать, чем перепивать. Но встал и поехал в телекомпанию «Веда», где должен был взять интервью у генерального директора. Кроме того, мой редактор попросил написать материал об одном из сотрудников. Надо было поднять рейтинг телеканала.

Генеральный директор Василий Лаптев осточертел мне через пять минут — и я спросил его, почему в компании такая текучесть кадров.

— Откуда вы знаете? — удивился он.

— Знакомые у вас работали, — равнодушно ответил я. Он резко осклабился.

— Это происходит потому, что я предъявляю свои сотрудникам повышенные требования.

Я сидел в кресле напротив и смотрел на него безо всякого интереса — они все довольно одинаковы. А вот второй, Роман Демьянов, которого я нашел в мастерской, оказался совершенно необыкновенным человеком.

На обратном пути в троллейбусе услышал диалог двух женщин.

— Я бы в вашем возрасте постыдилась! — заметила одна по поводу неосторожного мата другой.

— Да ты знаешь, кто я? — мгновенно ответила та.

— Знаю — пенсионерка! — парировала собеседница на весь салон.

Я закрыл глаза, опустил руки на колени, замедлил дыхание и отключил мозги — включил энергосберегающий режим.

Из-за этого материала все и началось. Я назвал текст:

Было время, рассказывал Роман, мне нравилось тушить пламя в горящей ванне с бензином. Когда занимался спортом в ЮДПД — юношеской добровольной пожарной дружине.

И с детских лет мечтал стать летчиком, чтобы летать на реактивном огне. Однако поторопился — школу закончил в шестнадцать лет: для летного училища — рано, для политехнического института — в самый раз. Но и тогда он знал, что все равно поднимется в небо.

Отец Романа служил военным медиком на подводной лодке, уволился в запас полковником. Машиностроительный факультет политехнического института он закончил с красным дипломом. За «машиностроением» в нашем случае скрывалась авиация. А за дипломом — прибор для измерения изменений вертикальных градиент силы тяжести.

В монтажной студии телекомпании «Веда» я увидел небольшую модель космической ракеты. Достаточно поджечь шнур или крутануть ручку магнето, чтобы она взлетела на сто метров вверх и с легким хлопком раскрыла парашют, как крохотный цветок подснежника в синем весеннем небе.

Два года отслужил Роман в ракетных войсках, завершил «срочную» старшим сержантом, командиром стартового взвода. Такое ощущение, что у этого молодого человека в биографии не было ничего лишнего. Как в конструкции самолета.

В школе он строил радиоуправляемые модели, оборудованные микродвигателем и аппаратурой, которую в семидесятых годах купить было невозможно. Теперь о законе вакуума: отсутствие необходимой литературы на русском языке потребовало от Романа чтения технических журналов на польском, болгарском, чешском, а также на английском, который он знает лучше славянских.

Радиоуправляемые модели — не только сложные схемы, но и знание основ аэродинамики, умение действовать головой и руками, способными выполнять тонкую, как папиросная бумага, работу. Одна модель делается три-четыре месяца. А бывает так, что через пять минут полета она разбивается вдребезги о бетон какого-нибудь аэродрома, почти вертикально сорвавшись с двухсот метров — из-за того, что заклинило руль высоты.

Летать Демьянов начал в институте — на дельтапланах. Потом были полеты на спортивном «яке» в частном аэроклубе, где он работал инженером по авиационному оборудованию.

В телекомпании «Веда» он контролирует вход и выход материалов. Оценивает качество изображения, ремонтирует видеоаппаратуру, а в свободное время сидит за компьютером. И при этом постоянно получает более выгодные предложения, но отказывается, занимаясь благотворительностью, если говорить о зарплате.

Когда-то он занял первое место на соревнованиях в Вологде. В так называемом футуристическом классе авиамоделей. Надо было быстрее и оригинальнее других сделать из бумаги, используя ножницы и клей, копию самолета будущего, способную взлететь с помощью резиновой катапульты. Он победил, потому что никогда не пренебрегал мелочами.

— Что же ты делаешь в свободное время на компьютере?

— Рисую, — ответил он с почти незаметной улыбкой.

— Рисуешь? — удивился я.

— Ну черчу, — уточнил он.

— А что чертишь? — не унимался я.

— Конструкцию модели, — вежливо произнес он.

— Самолета? — совсем обнаглел я.

— Да, — кратко закончил он разговор.

— А какого? — не смог я заткнуться.

— Настоящего, — не выдержал Роман и добавил после паузы: — Из будущего времени…

После этого я добился своего — Демьянов в нескольких словах рассказал мне о свей задумке.

«Я вынес идею из индийских сказок», — объяснил он мне собственную смелость. И попросил никому не рассказывать об этой научной фантастике.

И я, как видите, сдержал слово. Я раскрою читателям другую тайну Романа: на самом деле, оказывается, Демьянов вовсе не инженер, а агент с инопланетного космического корабля. Вы мне не верите? Понятно. Тогда к чему вам чужие тайны?

Моя зарплата за месяц составила столько, что при сильном желании смог бы купить себе тридцать буханок хлеба и столько же пакетов молока. В бухгалтерии я попросил дать мне подшивку газеты с материалами, расписанными редактором — кому за какой текст сколько причиталось, на его пристальный взгляд. Зарисовка о технике компании была перечеркнута жирным крестом.

В кабинет редактора я не вошел, а ворвался, как чеченский бандит. Олег Владимирович Пантелеев меня ждал. Так мне показалось.

— Почему вчера не вышло интервью с директором? — спросил я.

— Потому что он не подписал текст, который ты ему переслал факсом.

— Что этому уроду не понравилось?

— Все, а особенно твой вопрос о жесткой кадровой политике — так он объяснил по телефону.

— Хорошо, почему не оплачен мой материал о технике компании?

— Потому что он директору тоже не понравился.

— При чем тут директор, когда я договаривался о нем с тобой, ты этот текст принимал…

— Мне понравился, а ему — нет. Ты не согласовал рекламный материал с директором!

— Ты забыл, — заорал я, — что он должен был быть оплачен как обыкновенный материал, а не рекламный? Как я понимаю, сделка была бартерной — они обещали обзор нашей газеты!