Есть люди, которые не вписываются ни в одну из этих категорий. Некоторым всегда хотелось обычного тепла. Человеческого такого, нефизического. Хотелось иметь нормальную семью, заботливых родителей и спокойную, размеренную жизнь.

В нашем мире много добра. Добра в самом прямом смысле этого слова. Наверное, это когда-то было мечтой многих – мир во всём мире или что-то подобное. Своеобразная Утопия, не лишённая, правда, своих минусов. Только минусы эти тщательно скрывались от посторонних глаз, представляя всё в розовом цвете. Однако находились и те, кто умел снимать розовые очки, трезво глядя на мир. Таких – единицы, но они есть.

Кому-то посчастливится быть одним из них.

Только все остальные такого счастья не поймут. Они будут бросать косые взгляды, сторониться и убеждать себя никогда не пересекаться.

Рей, слишком рано увидевший весь страх жизни, предпринял вторую попытку стать таким, как все. Вернее, вернуться к той жизни, которой когда-то жил. Ему хотелось вновь обзавестись друзьями, вновь почувствовать радость и побыть счастливым.

Как он и предполагал, детство осталось где-то позади, в том времени, когда умерла его мать.

Розовые очки потерялись.

Взору предстал тот мир, который он никогда раньше не видел…

— Рей, хочешь покурить? — Эрик махнул рукой, показывая спрятанную в кармане куртки пачку сигарет.

Рей остановился.

Мальчики прятались за большим гаражом, который уже много лет являлся школьным складом для всякого хлама.

— Курить? Но нам ведь всего двенадцать, — слабо возразил Рей.

— Да брось! — рассмеялся Эрик. — Я стащил эту пачку у отца, у него их несколько блоков сразу припрятано. А мой отец курит с одиннадцати!

Рей с напряжением наблюдал, как белокурый мальчишка – кажется, его звали Пит – чиркнул спичкой и поднёс вспыхнувшее пламя к сигарете. Когда он подкурил сигарету, то блаженно закрыл глаза и медленно выпустил дым изо рта.

— Видишь? Ему нравится, — хмыкнул Эрик, подзывая Рея к ним.

— Ну… Я попробую.

Следующие несколько шагов дались Рею с чрезвычайной сложностью. Он хотел, он стремился быть частью других. Он не хотел оставаться в одиночестве. Даже если придётся сломать себя, он это сделает.

Так у него получается забыться. Так он не вспоминает о счастливой семье.

Он нашёл новую семью. И он сможет остаться с ними.

— Так-так, кто тут у нас?

Мальчишки разом охнули и посмотрели в одном направлении. К ним направлялись трое. Старшеклассники. Рей сразу понял это по знакомым эмблемам на их жилетках.

— Дети балуются сигаретами, — с хитрой улыбкой оповестил бритоголовый.

— Да у них тут целая оргия! — загоготал крашеный парень, чьи красные волосы торчали во все стороны. — Может, присоединимся?

— Да ну, они же мелкие, — третий, самый головастый из них, как показалось Рею, вместо того чтобы отпускать пошлые шутки, внимательно рассматривал его.

В этом взгляде Рей сразу почуял что-то неладное. Парень не должен так смотреть на мальчика.

Не должен.

— Они известны гнусными выходками, — прошептал Эрик, наклонившись к Рею. — Как только получишь сигнал от меня – беги со всей мочи.

Рей нервно сглотнул. Насколько гнусные выходки могут быть у старшеклассников, он прекрасно знал. Всё-таки не в первый раз видел таких. Избить кого-то до полусмерти для них ничего не значило. Однако разве он хотя бы предполагал, что к вечеру будет мечтать об избиении?

— Эй, малявки, чьи сигареты? — хамовато обратился к ним бритоголовый. — Лишней не найдётся?

Все мальчики разом покосились на Эрика. Эрик невольно выступил вперёд, отдавая пачку целиком.

— Бери…

— Что-что? Не слышу!

— Подавись, говорю! — крикнул Эрик и бросил сигареты себе под ноги, отчаянно топча их.

— Ах ты сволочь! — оскалился тот. — Сейчас я тебя отметелю так, что мама родная не узнает!

— Подожди, — на губах главаря заиграла подозрительная улыбка.

Рей почувствовал, как подгибаются ноги.

С ним явно что-то не то. Этот взгляд… Так хищник смотрит на свою жертву. На него.

— Да что не так-то? — бритоголовый выглядел растерянно.

— Пусть остальные проваливают. Меня забавляет этот, — главарь кивнул в сторону Рея. — Он даже сигарету не подкурил. И у него коленки трясутся. Мило, не правда ли?

*

Конечно, я уже спал рядом с Реем, но сейчас лежать вместе с ним, в его комнате, было гораздо приятнее, чем раньше. Он осторожно обнимал меня со спины, а тихий голос около моего уха действовал бы как колыбельная, если не брать во внимание содержание слов.

А я-то думал, что смерть матери была для Рея самым болезненным испытанием в жизни. То, к чему шло логическое завершение рассказа, казалось мне совершенно нереальным концом. Поначалу я решил, что Рей несёт бред из-за того, что сожалеет. Всё-таки я совершенно не рассчитывал, что он прижмёт меня к постели. Однако по мере появления пауз и всё сильнее дрожащего голоса я постепенно стал узнавать в том мальчике, о котором шла речь, самого Рея. Да, конечно, он весьма отличался от того Рея, которая знал я, но ведь это не в первый раз, когда мне приходилось удивляться переменам в нём.

— … Он хотел меня. Он заставил своих дружков прогнать остальных, а меня прижал к стене гаража, скрытой плотной листвой кустов, и начал раздевать… — в этот момент руки Рея дрогнули и сильно сжали мои плечи.

Я не выдержал. Чувствовать, что ему больно, было для меня ужаснее всего. Спрятанное в глубине души оказалось не таким уж и приятным, а моё стремление докопаться до правды теперь выглядело отвратительным и неправильным.

Перевернувшись на другой бок, я обнял Рея, прижав его голову к моему плечу.

— Хватит, — оборвал я его. — Хватит уже. Всё и так понятно…

В какой-то момент мне показалось, что он плакал. Но нет, никаких всхлипов я не слышал. Только вздох облегчения, когда я попросил его больше не продолжать.

Плакать хотелось мне. Знаю, что глупо, но обнимать полностью открывшегося мне человека, не думая о сказанном, было очень непросто.

Рей тёплый и уже достаточно близкий.

Я больше не боялся быть с ним.

— Рей.

Он мне не ответил, но я прекрасно знал, что могу продолжить.

— С помощью своего странного поведения ты пытаешься спрятать настоящего себя?

Рей ощутимо вздрогнул.

— Не в этом дело.

— Тогда в чём? Не думаю, что ты просто так создал себе друзей в мягких игрушках.

Мои попытки отстраниться Рей прервал, крепче обхватив меня руками и сцепив их. Таким образом, я был вынужден смотреть в тёмную стену, не видя лица Рея.

— Это не попытка спрятать настоящего себя, — наконец, сказал он.

— Тогда что?

— Я не хочу взрослеть.

У меня не получилось подавить нервный смешок.

— Не хочешь взрослеть? Но ведь ты сам вчера первым полез целоваться, будучи уже не спящим! — не знаю, зачем я продолжал наигранно хихикать, но остановиться у меня не получалось. В конце концов, Рей оттолкнул меня и придавил к кровати, сверля гневным взглядом.

Я сразу же заткнулся, испуганно зажав рот руками.

— В этом-то и проблема! — прошипел он.

Мне снова стало страшно.

— Знаешь, что в данной ситуации меня бесит больше всего? Ты! — Рей ткнул в меня пальцем. — Ты, потому что после того случая с больным старшеклассником-извращенцем мне ни к кому не хотелось прикасаться, а уж тем более целовать! Меня тошнило от вида обнажённого тела, как своего, так и чужого. А отношения, — он закатил глаза и упал на спину, со всего размаху ударив ладонями по постели, — это самая ужасная вещь, которая только может существовать.

Я ещё долго не решался сказать что-нибудь, продолжая молча смотреть, как Рей облизывал сухие губы, хмурился и сминал одеяло руками.

В какой-то момент всё встало на свои места. Всё, начиная от нашего знакомства и заканчивая сегодняшним днём. Я вдруг смог связать одной линией жизнь Рея, которая раньше представлялась мне совершенно непонятной.