— Из-за проблемы с семейным бизнесом. Не то чтобы это приносило нам много денег и делало какими-то влиятельными людьми, но папа всегда хотел, чтобы я оставался с семьёй, а не искал свой собственный путь, которого, возможно, и не существует.

Астрид выглядела удивлённой.

— Но ведь у тебя была мечта?

— Мечта стать музыкантом, да. Но теперь мне кажется, что… — Инграм перевёл дыхание. — Если я оставлю музыку как основную деятельность, то стану одиноким. Мне не хватает моей семьи.

— Так ты решил бросить музыку?

— Просто перенести её в раздел «хобби по вечерам и выходным», — уверенно сказал он. — А пока попробую помочь отцу с его сетью кофеен.

— Серьёзно? — вдруг недоверчиво переспросила девушка рядом с Рейной. — Помню, ты утверждал, что ни за что на свете не поддашься на уговоры…

— Я и не поддавался, Илона, — резковато прервал её Инграм. — Просто мне потребовалось время, чтобы понять, почему мне не по себе. Я хотел заниматься музыкой, но и хотел оставаться с семьёй. К тому же мне нравятся кофейни отца. Там можно даже иногда выступать. Это называется «компромисс».

Илона цыкнула себе под нос, красноречиво посмотрев на Рейну, но та никак не отреагировала.

— Ну что ж, — не стала спорить Астрид, — это твой выбор. И если так твоё сердце чувствует себя спокойно, то я очень рада за тебя.

— Спасибо, — улыбнулся Инграм. — Но я пришёл сюда не только для того, чтобы рассказать о завершении моей проблемы. — Он повернулся к Микаэлю. — У меня есть для тебя работа. Тебе ведь она нужна? Очень выгодное и интересное предложение.

Микаэль, не ожидав такого поворота, впервые за весь вечер перестал понуро смотреть в одну точку. Теперь в его глазах отражалось смятение и зародившаяся радость. Эстель показалось, что он готов броситься Микаэлю на шею и расцеловать.

— Серьёзно?

— Друг, я не шучу. Может, я не мог помочь тебе, когда сутками сидел с гитарой наперевес, но не теперь. Не решай сразу, мы можем обсудить после. Идёт?

Микаэль быстро закивал.

Что ж, первый счастливый конец на глазах Эстель только что произошёл в «Клубе потерянных сердец». Видимо, это действительно не место для романтических знакомств, но кое-какие связи здесь всё же завязываются.

Далее Астрид обратилась ещё к нескольким людям, которые так же рассказывали о событиях, произошедших с ними с момента последнего посещения клуба. Кто-то бывал здесь каждую неделю, кто-то — месяц назад. Одна девушка и вовсе делилась историями о своём коте, но никакой проблемной ситуации в этом Эстель не увидела. Однако большинство слушало её с огромным интересом. Илона даже несколько раз вставляла реплики о том, как же сильно она любит животных.

Кстати, о ней. Эстель заметила, насколько сильно она пыталась привлечь к себе внимание Рейны, но только сильнее её раздражала. К тому же Илона активно принимала участие в обсуждении проблем других, но о себе так ни разу и не заикнулась.

— Эстель?

Она не сразу услышала голос Астрид. Та смотрела на неё с неприкрытым интересом, и Эстель поняла, что в последние несколько минут витала в облаках.

— Может быть, ты тоже хочешь выговориться? В конце концов, именно для этого мы и собираемся.

Эстель растеряла всю решительность. Пока другие говорили, она совершенно забыла, для чего пришла сюда сама. Выговориться? Именно это ей и нужно. Выговориться.

— Я… не думаю, что смогу.

— Дорогая, ты бы не пришла, если бы действительно так думала.

Эстель неуверенно кивнула, подобралась и вновь оглядела людей рядом. Внимание всех было обращено на неё. Как она справлялась раньше с публичными выступлениями? Выбирала одного-единственного человека из толпы и рассказывала ему. Только ему, не обращая внимания на остальных.

Первым в голову пришёл Инграм, но он сидел рядом, на него было неудобно смотреть. Астрид? Астрид не внушала того доверия, чтобы перед ней раскрывать душу.

И снова эта нелепая цветастая повязка…

Рейна вела себя едва ли не тише всех. Она не отводила взгляда от Эстель, сидя вполоборота и облокотившись на спинку стула. Они не были хорошо знакомы настолько, чтобы причислить её к кругу друзей, но они уже не были незнакомцами, как все остальные в этой комнате.

Чёрт, как же её отвлекала эта повязка!

Рейна, будто прочитав её мысли, поправила повязку, подняв её чуть выше, и склонила голову вбок, показывая, что внимательно слушает.

— Здесь не бывает людей без проблем, так? — Эстель не рассчитывала на ответ, считая свой вопрос риторическим.

— Людей без проблем не бывает вообще, — не смогла промолчать Астрид. — Кого-то беспокоит семья, кого-то работа, кого-то друзья. Кто-то беспокоит сам себя. Именно поэтому мы и собираемся. Чтобы выслушать друг друга.

Эстель вновь перевела взгляд на Рейну. Её подкупала их безмолвная договорённость, и она почти забыла, что вокруг сидит ещё чуть больше десяти человек.

— Я никогда не была проблемным человеком, — начала Эстель. — Я была спокойным ребёнком, у меня не было сложного подросткового периода. Я всегда всё делала поэтапно, зная, что мне нужно к чему-то прийти, чего-то достичь. А потом в один прекрасный момент осознала, что всё, чего я добивалась, рассыпалось как карточный домик.

Рейна смотрела на неё немигающим взглядом; её лицо не выражало ни удивления, ни поддержки, ни понимания. Она просто слушала, слушала настолько внимательно, что Эстель первая отвела глаза, мысленно признавая, что её задавливает взгляд Рейны.

— Хорошо, Эстель, но мне хотелось бы больше конкретики, — подсказала Астрид. — Слишком мало точных деталей.

— Но самое страшное то, что мне не жаль, — продолжила Эстель, практически не обратив внимания на замечание. — Я испытала огромное облегчение, которое одновременно напугало меня. Напугало тем, что продуманная дорожка подошла к концу, а впереди осталось лишь поросшее травой поле.

— Конкретика, Эстель…

— Конкретика? — резко поинтересовалась она. — Её нет. Я не знаю, как лучше всё рассказать. Я не готова вдаваться в подробности, хотя пару часов назад была уверена, что это лучший способ — выговориться перед несколькими незнакомыми людьми. Но сейчас я понимаю, что не хочу раскрывать душу здесь и сейчас, потому что… Потому что…

Повисла гробовая тишина. Эстель судорожно придумывала ответ, смотря на чистый пол в центре круга, испещрённый длинными тенями.

— Как насчёт Рейны?

— Что? — почти одновременно спросили они, повернув головы к Астрид.

На губах Астрид блуждала улыбка.

—Я только говорю, что вижу. Рейна внимательно тебя слушала, а ты рассказывала именно ей. Если не хочешь делиться со всеми, поделись только с ней.

— Не думаю, что я чем-то отличаюсь от остальных, — покачала головой Рейна.

— Правда? Мне так не кажется, — парировала Астрид.

Эстель остановилась. Астрид словно припёрла её к стенке, давила, вынуждала сделать то, что она пока была не готова совершить. Что-то во всей ситуации смущало её.

— Не всё так просто, верно? Наверняка была исходная точка, заставившая тебя изменить себя, свои мысли, цели. Ничто не случается просто так.

— Да говори уже, или передай очередь другому! — вдруг не выдержала Илона. — Сколько можно мямлить? Зачем ты тогда вообще сюда пришла, если ноешь, что не готова высказаться?

— Илона! — возмущённо осадила её Астрид громким шёпотом.

— Как будто ты была такой смелой в первый день, чтобы рассказать о своих похождениях к пяти парням, — как бы невзначай бросила Рейна, но Илона сразу взвилась:

— Четверо! Их было четверо! — едва не завизжала она. — Пятой была девушка!

— Тем более, — тем же ровным тоном прокомментировала Рейна.

— Не забывайте наше главное правило: никто никого не осуждает! — Астрид пришлось повысить голос, как на уроке у младшеклассников, чтобы добиться желаемой тишины.

Ну конечно же, это главное правило. Точно так же, как в клубе анонимных алкоголиков никто не должен осуждать другого, если тот сорвался. Мы ведь все люди. Однако Илона выглядела крайне разозлённой. Её хорошенькое личико покраснело до такой степени, что выкрашенные в пепельный блонд волосы стали казаться ещё белее. Издав протестующий вопль, она вскочила на ноги, схватив сумку, и быстрым шагом направилась к выходу.