Они поцеловались. Дважды. И Локи был не против, Локи отвечал с таким же желанием и трепетом. От осознания взаимности Тора потряхивало. Он закрывал глаза и кусал губы, а чтобы не вызывать удивлённых взглядов придворных, прятал довольную улыбку в кулак, наигранно кашляя.

Неделя летела быстро, но одновременно с этим тянулась бесконечно долго. Каждое утро, открывая глаза, Тор вспоминал о том, почему ему так хорошо спалось. А когда мысли устремлялись к Локи, он довольно улыбался, переворачивался на живот и обхватывал подушку. От четырёх букв его имени становилось тепло на душе, а на сердце — спокойно. Вскрывшаяся рана вины стала заживать.

Чего нельзя было сказать об укусе на руке. Поначалу Тор по-прежнему чувствовал себя прекрасно, но через пару дней после возвращения в Асгард вернулись приступы тошноты, головокружение, сложности с дыханием. На семейных пиршествах он старался продолжать улыбаться и не смотреть на Бальдра, хотя брата даже в таком состоянии хотелось попросту удавить. Однако становиться братоубийцей Тор не собирался, а Бальдр прямо-таки светился из-за предстоящей помолвки.

Его невесту звали Нилль, и это была прекрасная кроткая асинья с вечно опущенным в пол взглядом. Поначалу Тор симпатизировал такой скромности, однако Нилль показалась ему скучной, неразговорчивой, излишне послушной. Бальдр вёл себя с ней достаточно учтиво. Она буквально шла у него на поводу, а когда всё же поднимала голову, выглядела не то влюблённой, не то испуганной.

Фригга смотрела на асинью озабоченно. В день, когда должна была состояться помолвка, она долго-долго ходила в саду в одиночестве, в то время как в большом зале шли приготовления к пиру. Тор, хотевший утром заглянуть к целительнице, чтобы высказать обеспокоенность касательно своего самочувствия, заметил мать и, немного подумав, свернул к ней.

— Что тебя так тревожит, мама? — спросил он, подойдя к ней со спины.

Фригга вздрогнула, обернувшись.

— Тор, — вздохнула она с облегчением. — Ты меня испугал.

— Не думал, что хожу так тихо.

— Я просто задумалась.

— Поведаешь? — Тор качнулся вперёд, перенеся вес тела на носки, и подставил матери локоть. Так они и пошли по саду вместе, а целительница и вовсе забылась. Когда молчание затянулось, он начал первым: — Ты не хочешь этой помолвки, знаю. Почему?

Долго пытаясь начать объяснения, Фригга высказалась достаточно коротко:

— Бальдр… порой пугает меня. Сложно сказать, раньше я такого не замечала, но сейчас… — она крепче обхватила руку сына. — Нилль прекрасная, понимаешь? Но всё происходит слишком быстро. Не так давно я видела её с другим молодым асом, они выглядели такими влюблёнными. А сейчас Нилль не с ним. Это странно.

— Хочешь сказать, она легкомысленна? Непостоянна?

Фригга покачала головой.

— Она как будто запугана.

— Что ты имеешь в виду? — остановившись, Тор развернул к себе мать за плечи. Та растерянно замотала головой.

— Не знаю, Тор. Бальдр, он… на людях он такой обходительный с Нилль, но однажды я видела, как он бил её по лицу, когда рядом никого не было… — её голос сорвался словно от испуга.

Тор почувствовал мурашки на коже и гнев, подобный тому, который он испытал, услышав от Локи правду о проигрыше Бальдру. В упор глядя на мать, он сжал кулаки и прямо спросил:

— Сколько раз ты это видела?

— Только однажды.

— И всё равно согласилась с помолвкой?

— Один желает этого, я не смогла бы его переубедить!

Едва не взбесившись окончательно, Тор почувствовал, как над головой сгущаются тучи, а сила выходит из-под контроля.

— То, что ты видела, лишь малейшая часть безумия Бальдра! — Тор видел, как глаза матери расширяются от ужаса, но остановиться уже не мог. — Я тоже раньше ничего не замечал. Не хотел замечать. Бальдр на людях такой хороший, такой отзывчивый, но… но… Ты знала, как он издевался над Локи? Сначала тоже за спиной, а потом совершенно не скрываясь? Знала, как сильно он его унизил?

— Почему ты вдруг вспомнил о Локи? Я так давно не слышала его имени, — нахмурившись, зашептала она.

— Мама! — Тор легонько встряхнул её. — Очнись! Я говорю о том, что Бальдр не впервые проделывает нечто подобное. Если они станут семьёй, считай, что эта девушка погибла! Она слишком слаба, чтобы самостоятельно противостоять Бальдру, нужно вмешаться!

На какой-то миг она была согласна. Тор почувствовал испуг, почувствовал её согласие, но мать отступила, вдруг начав отрицать то, о чём сама же первая заговорила.

— Нет, мы что-то не так поняли. Бальдр не может быть таким, не может. И Локи… о каком унижении ты упоминал?

Тор не хотел возвращаться к Локи, опасаясь, что правда об их тайной встрече выйдет наружу.

— Когда Локи учился у тебя магии, Бальдр был тем, кто первым начал распускать о нём слухи. Нехорошие слухи. Он называл его так, что врагу не пожелаешь…

— Женовидным, — перебила она. — Я предупреждала Локи о таком исходе, и он был готов. Обуздать магический дар было куда важнее издёвок со стороны. Локи всё стойко выдержал.

Губы Тора сломались в грустной усмешке.

— О, нет, мама. Ты многого не знаешь. Ты… — внезапное головокружение остановило Тора. Не договорив, он качнулся в сторону, ощутив странную слабость в ногах. В глазах быстро потемнело, и уже в следующую секунду он успел подумать о том, что вот-вот упадёт наземь.

Очнулся Тор уже в своих покоях, однако долго не мог осознать, где находился. Память была пуста, как белый лист бумаги, и это даже жутко испугало. Первое воспоминание вернулось, когда в покои вошла та самая целительница, занимавшаяся его рукой. Она поставила чашу с водой рядом с постелью, окунула в неё белую тряпку, хорошенько отжала и принялась обтирать лоб Тора.

— Что случилось? — с трудом вымолвил он — язык казался безумно тяжёлым и неповоротливым.

— Вы потеряли сознание.

— Это я припоминаю. Но почему?

Целительница подалась назад и, поджав губы, поинтересовалась:

— Я пока ничего не говорила царю и царице, но… тот укус на вашей руке. Кто это был? Волк? Потомок Фенрира?

Тор нехотя кивнул, всё ещё пребывая в тумане.

— Не буду спрашивать, где вы умудрились нарваться на потомка Фенрира, но вам сильно повезло! Вы хоть знаете, что их слюна опасна? Убивает не сразу, но через неделю заставит испытать такую боль, что жизнь покажется немилой? Почему вы сразу не сказали, кто вас укусил? — возмущённо вещала целительница, в конце всплеснув руками. — Что было бы, если бы вы умерли? Я едва успела дать нужное противоядие! Вы перепугали царицу!

Отстранённо слушая её нотации, Тор лениво посмотрел на свою перевязанную руку.

— Так вот почему раны заживали дольше обычного. Никогда не сталкивался с потомками Фенрира, а он даже ничего не сказал, — однако Тор помнил, как настойчиво Локи просил показаться целителям. И ведь не сказал, что его жизнь находится в опасности, пусть и не в сиюминутной, но всё же… Гадёныш.

— Кто «он»? — вновь нахмурилась целительница и тут же махнула рукой. — Кто бы ни достал для вас лекарственную траву из Альвхейма, это было мудрое решение. Она обладает не только обезболивающим эффектом, но и тормозит распространение подобного яда, так что поблагодарите при следующей встрече вашего таинственного спасителя.

Тор растянул губы в улыбке. Конечно, поблагодарит. Очень хорошо поблагодарит, Локи должно будет понравиться.

И сразу же напрягся.

— Сколько времени я пролежал?

— Три дня.

Три дня… Тор с облегчением выдохнул и рассмеялся как сумасшедший, заметив полный непонимания взгляд целительницы. Должно быть, она и вовсе решила, что он тронулся умом. Но дело было всего лишь во встрече с Локи. О, как он испугался, что пропустил оговоренную дату! И если бы пропустил, Локи наверняка воспринял бы опоздание как личную обиду, не иначе.

— Мне нужно к завтрашнему дню быть на ногах.

— Так скоро? Но вам лучше бы отдохнуть… — забеспокоилась целительница.

— Дела не ждут, — отстранённо поведал Тор, вновь не сдержав улыбки.