— Ты ведь понимаешь, что сейчас ты — единственная причина, по которой Стивен всё ещё сдерживается?

— Понимаю, — с полной ответственностью кивнул Тор.

— Тор, я… — Брюс на несколько секунд спрятал лицо в широких ладонях. — Я не знаю, что сказать. Он выглядел искренним. В конце концов, мне казалось, Локи действительно ценит твоё доверие и возможность остаться с тобой.

Тор снова заторможенно кивнул, уставившись в пол.

— Тор, — на этот раз Брюс подошёл вплотную и взялся за плечи. В его взгляде было много горечи. — Вижна больше нет, поэтому и у тебя нет причины отправляться в другую реальность.

Слова прозвучали как обухом по голове. От них стало больно, как от удара. Тор уставился на Брюса в полнейшем отчаянии.

— Но… я не могу бросить Локи! — воскликнул он.

— Это Локи первым нарушил уговор.

— Мы ещё не знаем, что точно случилось. Я погорячился, набросившись на него. Но Локи не стал бы всё рушить после того, как мы… мы… — он не отважился вслух сказать о поцелуях и горько усмехнулся. — Даже для него это было бы слишком подло.

Брюс смотрел с жалостью и смирением.

— Что бы ни произошло, ты остаёшься здесь. Понимаешь? Стивен найдёт способ разобраться в рунах, чтобы закрыть брешь, но уйти с Локи ты теперь не сможешь.

Он чувствовал и более сильную боль. Он страдал после смерти мамы, отца и Локи. Но никогда прежде он не ощущал, как сердце разрывается на части потому, что шанс на счастье буквально ускользал из рук и Тор абсолютно не представлял, как всё исправить. А исправлять было что — в этом он оставался абсолютно уверен.

— Локи не простят убийство Ванды, — напоследок добавил Брюс.

— Знаю.

— Но я тоже не могу с уверенностью говорить, что он сделал это только из-за своей упёртости и прихоти.

Брюс хотел подбодрить его — Тор слышал в голосе поддержку и уговаривал себя держаться хотя бы до того времени, как Локи не станет легче. Он не был намерен отходить от него ни на шаг. Там, в Заковии, следовало постоянно держать руку Локи и не отпускать её. Нельзя было позволить ему пропасть и теперь мучиться в догадках: что же случилось за те несколько минут, обернувшиеся полным крахом.

Похлопав Брюса по плечу, Тор попытался кисло улыбнуться.

— Спасибо. Я ценю твою поддержку. Правда. Мне это важно.

Неуверенно потоптавшись, Брюс добавил:

— Я действительно очень хочу, чтобы его поступку нашлось объяснение. И мне жаль, что тебе придётся остаться.

Тор, глубоко и шумно вдохнув и выдохнув, крепко стиснул кулаки и сжал зубы.

***

Локи долго не мог вырваться из пут дрёмы. Тело оставалось вялым и слабым, отказываясь подчиняться бодрствующему разуму, хотя грань между явью и отрывочными сновидениями оставалась очень размытой. Когда он наконец пошевелил пальцами и осознал, что лежит в постели, голоса, которые слышались на фоне, давно стихли. Он постепенно приходил в себя, оставляя глаза закрытыми. Полностью просыпаться отчаянно не хотелось.

Воспоминания накатывались слабыми волнами, усиливающимися с каждым разом. Глубоко втянув воздух через нос, Локи поднял руку и дотронулся до лица. Ссадины были чувствительными к прикосновениям, но почти не болели и были смазаны чем-то холодным и вязким. Только потом он медленно открыл глаза, оказываясь в почти полной темноте. В окно заглядывал полумесяц, а на безоблачном небе хорошо виднелись звёзды.

Некоторое время Локи пролежал, повернувшись к окну и слушая тишину. Казалось, вот-вот послышатся громкие шаги, дверь распахнётся и на пороге появится разъярённый Тор, которого он видел в последний раз. Удивительно, что никого не оказалось рядом. Ответ, почему его осмелились оставить без присмотра, нашёлся не так быстро. Локи ощущал, что магия до сих пор не восстановилась до конца, однако он сумел почувствовать, что на комнату наложено заклинание. Значит, его попросту лишили возможности выйти отсюда, поэтому необходимость в присмотре отпадала сама собой.

Хмыкнув, он медленно сел на постели и через минуту свесил босые ноги на пол. Тот оказался приятно прохладным. В комнате было душно: окно и дверь оставались плотно закрытыми. На нём была та же самая пропылившаяся одежда с каплями крови, но Локи лишь лениво отмахнулся и поднялся на ноги. Касаться стекла сразу он не решился — при приближении защитное заклинание ощущалось отчётливее. Однако он был удивлён, что его оставили в мягкой постели, а не сковали цепями или не связали верёвками.

Локи был опустошён не только в магическом смысле, но и в эмоциональном. Странное спокойствие, которое он не испытывал уже долгое время, было приятным. Но какая бы апатия им ни владела, глаза всё равно защипало от слёз, которые Локи поспешил раздражённо смахнуть ладонью.

Обогнув комнату по периметру несколько раз, он откровенно заскучал и беспечно коснулся рукой стены — заклинание обожгло и пустило цветную блестящую паутину по полу и потолку, постепенно сходя на нет. Локи подул на ладонь, на которой расцвёл еле видимый розовый ожог. Хотел ли он тем самым привлечь чьё-то внимание? Это было лучше, чем снова сидеть взаперти, ожидая суда.

Затаив дыхание, Локи ждал. Шаги послышались далеко не сразу. Дверь скрипнула, и на пороге показался Брюс Беннер.

— Я ждал не тебя, — прищурившись, сказал Локи.

Брюс не стал заходить в комнату, а спросил прямо с порога:

— Скажи мне только одно и честно, Локи, потому что время для твоей излюбленной лжи уже давно прошло, — он посмотрел прямо на него, и что-то в его взгляде пробирало до самых костей. — Тебе действительно дорог Тор?

Не будь прошедших суток, Локи ни за что не стал бы отвечать на подобный вопрос перед Брюсом. Перед человеком, способным обращаться в монстра и бывшим причиной его самого большого проигрыша. Однако Брюса он успел узнать лучше остального окружения Тора.

— За последний день я никому ни разу не солгал, — без тени улыбки ответил Локи, стоя в тёмном углу комнаты так, чтобы лунный свет практически не попадал на него. Брюс на это никак не отреагировал, поэтому пришлось договаривать, шипя: — Да. Да, разумеется, он мне дорог. Стал бы я рисковать своей жизнью ради того, чтобы пройти через брешь, о которой ничего не известно, ради того, на кого мне плевать?

Несмотря на гневный тон, Брюс больше ничего не сказал и, кивнув, вышел из комнаты. Едва Локи успел перевести дыхание, расслабившись, как дверь снова заскрипела, впуская на этот раз Тора. Он не стал останавливаться на пороге и привалился спиной к стене, как только щёлкнул замок, оставляя их наедине. Тор выглядел измученным, уставшим, но серьёзным — глаза его горели настойчивостью и упрямством. Значит, их ждал долгий мутный разговор, к которому Локи не был готов. Он не любил выворачивать перед кем-то душу наизнанку и радовался, что умел скрываться за масками, пусть они в большинстве своём только раздражали окружающих. Обнажаться перед кем-то было для Локи ново, но он ощущал тонкую грань и прекрасно понимал важность предстоящего разговора.

Жалко улыбнувшись, он кивнул на руки.

— Удивлён, что я не в цепях.

Но Тор продолжал молча сверлить его взглядом и никак не отреагировал на попытку съязвить. Локи разочарованно вздохнул.

— То есть извиняться за избиение ты не собираешься, — картинно закатил глаза он. — Ладно. Как всегда, придётся быть в роли виноватого…

— Локи. — Голос Тора прозвучал жёстко и хлёстко.

Передёрнув плечами, Локи недовольно скривился и бросил на него затравленный взгляд — становилось слишком не по себе.

— Ну что ты хочешь от меня услышать? — зачастил он с надрывом. — Что я не хотел её убивать? О, я хотел, Тор, ещё как хотел! Я пришёл сюда ради этой цели. Однако, если помнишь, я не сбежал после и ничего ей не сделал, хотя мог бы, потому что встреча с тобой стала важнее мести за брата. Я хотел защитить тебя, и да, я ошибся, когда при первой встрече с ведьмой имел неосторожность высказать всю правду Вижну. Она заколдовала его, чтобы он не помнил другой реальности, но потом оказалось, что её магия бессильна перед тем, кто знает о колдовстве и может защитить свой разум. Полагаю, это сводило с ума, поэтому ведьма…