Он слышал, как Аина зашла следом и остановилась за спиной, ничего не говоря, но её дыхание прервалось.

Голова внезапно закружилась, в ушах послышались перебивающие друг друга перешёптывания. В этих куклах — души тех, кто безропотно ожидает своего второго шанса. За каждой из нескольких сотен пар глаз прячется кто-то, кто совсем недавно ходил по одной земле с Кирианом.

Мотнув головой, он попытался сбросить охватившее напряжение и почувствовал, как Аина вцепилась в его ладонь заледеневшими пальцами.

— Я говорила, что это плохая идея, — шепнула она ему на ухо перед тем, как в дальнем углу, прочно скрытом во тьме, шевельнулась ещё одна тень и медленно двинулась с места.

— Пешка никого не пропускает просто так, пусть в вас и нет горечи утраты, — раздался шелестящий голос. — Я не чувствую запаха смерти, но… чувствую страстное желание спасти кого-то, — тень на мгновение замерла, прежде чем шагнуть в ту область, где свет свечи выдал человеческие очертания. — Это место не для тех, кто хочет спасти ещё живых.

Пляшущие огни постепенно позволили рассмотреть худые жилистые ноги и руки, облачённые в тёмные мешковатые одежды. Чёрный балахон прятал под капюшоном лицо, но чуть закатанные рукава позволяли рассмотреть кисти с болезненно выступающими костями, на которых болтались множество плетёных браслетов, а округлый вырез демонстрировал острые ключицы и напряжённую шею. Цвет кожи в свете свечи выглядел гораздо серее, чем у той девчонки — Пешки? — вот только на лице остро очерчивались впалые скулы и глубокие пугающие синяки вокруг белёсых глаз без зрачков.

«Слепой», — пронеслось в мыслях Кириана. С такими глазами он не должен ничего видеть. Его взор был направлен куда-то вдаль, в сторону, но в то же время движения оставались уверенными.

В детстве Кириан слышал истории про Торговца и видел начертанные на стенах домов вблизи от реки картинки подобно детским рисункам. У него не оставалось сомнений в том, что именно Торговца он сейчас видит прямо перед собой.

Страх медленно прокрался к горлу, лишив способности дышать, когда Торговец, задержавшись на месте, вновь двинулся в их сторону — Аина ещё больнее сжала руку Кириана и попыталась спрятаться за его спиной. Торговец всё так же пустыми глазами смотрел в сторону с низко поднятой рукой, будто бы ощупывал пальцами воздух. Когда он приблизился к Кириану, то поднял руку выше, безошибочно очерчивая линию подбородка, носа, шеи и плеч на расстоянии пары сантиметров от них. Кириан же, не смея пошевелиться, рассматривал его мёртвые глаза без зрачков, которые вблизи отливали лёгким серо-голубым цветом.

Воздуха перестало хватать, пришлось осмелиться за плавный выдох и вдох.

Когда рука Торговца опустилась, он вдруг повернул голову и взглянул прямо в расширившиеся от неожиданности глаза Кириана, прошептав:

— Я вижу не так, как ты, но вижу гораздо больше, — и отступил, болезненно поморщившись от скользнувшего по нему лучу фонарика. — Выключи.

Не просьба — приказ.

Кириан быстро нажал на кнопку выключения и жестом попросил Аину сделать то же самое. Как только оба фонарика погасли, Торговец заметно расслабился и перестал пятиться. Из-под сползшего капюшона топорщились прозрачные светлые волосы; если бы не тёмная одежда, Кириан засомневался бы в том, а реально ли то, что он видит, не видение ли это из дыма или галлюцинация?

— Я хочу узнать о плате за вторую жизнь, — первым возобновил разговор Кириан, наблюдая, как Торговец плавно ходит из стороны в сторону, не сводя с него глаз, хотя способность к зрению до сих пор казалась нереальной. — Если ты тот, кто я думаю, то мне нужно получить ответы на свои вопросы.

— Плата стандартная, — тем же тоном сказал Торговец, видимо, посчитав ненужным доказывать, кем он являлся. — Две души. Две жизни.

Услышав то же самое, Кириан сжал руки в кулаки.

— Нельзя требовать от ребёнка такой цены!

— Не все умирали детьми в прошлой жизни. Есть и взрослые.

— Меня не волнуют остальные, — резко мотнул головой Кириан, — меня волнует только мой брат. Если он выполнит свою часть сделки, то как же ему жить потом с осознанием того, что за новую жизнь ему пришлось отнять её у кого-то? Это… бесчеловечно.

На лице Торговца не отразилось никаких эмоций.

— О человечности нужно думать тем, кто готов прийти ко мне и попросить вернуть мёртвого к жизни, даже услышав цену. Всё дело не в бесчеловечности, а в эгоизме, ведь платить придётся не тому, кто пришёл лишь попросить. Им кажется, что их совесть чиста и что день возвращения долга никогда не наступит, — он остановился, задержавшись на одном месте. — Но это не так.

— Людям просто не хватает времени, чтобы смириться, потому что они знают о соблазне — о тебе.

— Я существую, потому что люди помнят обо мне. И далеко не все хотят вернуть именно родственников — кому-то просто одиноко.

Кириан нахмурился, вспомнив о найденной фотографии. Коди не являлся ему родным братом, он никогда не имел к их семье никакого отношения. По крайней мере, мама никогда не упоминала об этом. Медленно всплыл и другой вопрос: так почему же именно Коди?

— Не может быть, чтобы для продолжения жизни пришлось кого-то убить. Должны быть варианты, — отказывался примириться Кириан.

— Вариантов нет. Таковы правила — не я их устанавливаю, они просто есть. Так должно быть.

Торговец теперь стоял прямо в центре комнаты, низко опустив голову и смотря на Кириана исподлобья. Наконец он осознал, что ещё смущало в образе Торговца и не позволяло поверить: несмотря на многочисленные свечи и пляшущие на стенах тени при движении воздуха от любого движения, сам Торговец тени не отбрасывал. Он здесь, во плоти — никакой иллюзии. Кириан чувствовал его дыхание, когда тот находился рядом, чувствовал колебания воздуха от его рук, слышал гул шагов.

Человек без тени и без привычных глаз, но вполне реальный и ясно видящий. «Сумасшествие», — решил Кириан, но не верил сам себе, ведь цель визита в Старый город была достигнута, несмотря на опасения провала.

— Мой брат Коди не должен никого убивать. Но и умереть снова он тоже не может. Я не хочу. Я не позволю этого, — процедил Кириан, хотя надежда на перемены уже казалась совсем призрачной.

Впервые за всё время разговора что-то в Торговце изменилось. Совершенно мимолётная, еле уловимая эмоция в тот момент, когда он медленно поднял голову, промелькнула на его холодном лице. Кириан назвался бы не удивлением, а растерянностью, будто он услышал что-то, чего совершенно не ожидал.

— Коди? — вдруг тихо и неуверенно переспросил он. — Того, о ком ты говоришь, зовут Коди?

— Д-да, — так же неуверенно кивнул Кириан, запоздало поняв, что назвал имя.

Несколько секунд Торговец не отвечал, а его взгляд вновь стал пустым, направленным в произвольную точку в потолке.

— Как давно стали проявляться метки?

Кириан впал в не меньший ступор, но решил поддержать внезапный поворот темы.

— Где-то около двух недель назад, точно не знаю. Он не сразу сказал.

— Он уже что-нибудь вспомнил? — Торговец закрыл глаза.

— Что-нибудь? Из прошлой жизни? Нет, вроде бы нет…

— У него осталось не так много времени на размышления. Желательно, чтобы цена была выплачена до того, как воспоминания начнут возвращаться. Если это произойдёт, то ты, скорее всего, потеряешь своего брата.

— Поэтому я пришёл сюда! — Кириан повысил голос. — Он не сможет убить, он не такой! Но и умирать вновь из-за того, что ты требуешь столь высокой цены, глупо!

— Никаких исключений, — вдруг резко перебил его Торговец и взмахнул рукой. — Ты зря пришёл.

Пламя свечей испуганно затрепетало, и в следующую секунду комната погрузилась во мрак. Аина испуганно ойкнула где-то сзади. Голова словно закружилась, а глаза ничего не различали в полной темноте. Как только пол перестал уходить из-под ног, Кириан щёлкнул фонариком, вспыхнул яркий электрический свет, но…

Торговца здесь больше не было, как и кукол. Вокруг стояли голые стены, на полу валялся мусор, но в воздухе всё ещё чувствовался запах воска свечей. Кириан растерянно оглянулся, посмотрел на Аину и почувствовал, как внутри становится пусто и тяжело.