© ООО «Яуза-Каталог», 2019

Когда началась Великая Отечественная война, я только окончила второй курс педагогического училища. Отец ушел на фронт, а я стала работать на швейной фабрике им. Н.К. Крупской. Принимала участие в срочных торфоразработках, копала противотанковые рвы.

Узнав о существовании курсов по обучению снайперской стрельбе, обратилась в военкомат с заявлением. Меня направили в Центральную женскую школу снайперской подготовки. В этой школе собралась целая рота маленьких – и по росту, и по годам – девушек. Нас так и прозвали – «рота карандашей».

Окончила школу успешно и в звании старшего сержанта в конце 1943 года прибыла на фронт под Оршу – в 508-й стрелковый полк 174-й стрелковой дивизии.

В полку к нам, девушкам, бойцы относились отечески, особенно пожилые солдаты. Фронтовики знали, как непросто выжить на передовой, особенно таким хрупким, как мы. В мерзлых окопах и блиндажах порой и умываться-то приходилось только жгучим снегом.

Каждые день и ночь снайперы ходили на передовую – на «охоту». Окапывались и наблюдали за передвижением немцев на переднем крае. Тут я и открыла свой снайперский счет.

Помню, как убила первого фашиста. Вместе с напарницей Зиной Вершининой мы заняли наши снайперские позиции. Наблюдая за вражескими позициями, обнаружила пулеметчика. Прицелилась и выстрелила. Попала или нет, неизвестно. Но когда вернулась в подразделение, то все уже знали, что я уничтожила врага. Об этом сообщил артиллерийский наблюдатель. Он увидел в свой перископ, как был убит вражеский пулеметчик. Все радовались, спешили ко мне с поздравлениями. А я плакала, потому что пришлось убить человека…

Мне – обычной девушке – было очень трудно освоиться на фронте и стрелять в людей, хотя и понимала, что стреляю по врагам. Вскоре в моем сознании произошел перелом. Видя людское горе, слезы и кровь родной земли, я поняла, что не может быть жалости к лютому захватчику. За уничтожение первых 10 гитлеровцев меня наградили медалью «За отвагу».

Началось наступление. Целыми отделениями, взводами и ротами гибли мои товарищи и подруги. Наш полк на ходу принимал пополнение и вновь шел в атаку.

Освободили Оршу, Минск, Гродно, Сувалки. Разгорелись бои у Балтийского моря. Главное направление – Кенигсберг! Здесь меня ранило в руку. После лечения на попутных машинах догнала однополчан.

Бои были тяжелые и кровопролитные. В одном месте на побережье мы обнаружили лагерь военнопленных и освободили всех заключенных. Сколько было радости, счастья и обильных слез на их лицах! Они целовали нас и рыдали, как дети…

Среди многих боевых эпизодов мне особенно запомнился следующий. Осенью 1944 года тяжелые бои шли в Польше. На одном участке появился вражеский снайпер, и мы несли ощутимые потери: погибли командир, разведчик, многие связисты. Поступил приказ: «Уничтожить фашистского снайпера!»

На выполнение задания отправились втроем: Нина Исаева, Лена Акулова и я. Устроились на позициях и начали бронебойно-зажигательными пулями стрелять по крышам домов. Соломенные крыши быстро загорелись, немцы стали выбираться из домов со своими пулеметами и минометами. А мы стреляли и стреляли… Так увлеклись, что забыли об осторожности. И немецкий снайпер засек нас. Метким выстрелом он попал Нине Исаевой прямо в глаз. К счастью, она осталась жива, но потеряла глаз и существенно утратила зрение.

Сосредоточившись, мы все же обнаружили логово вражеского снайпера и уничтожили его, а также многие другие огневые точки немцев. Задание выполнили полностью! За эту успешную боевую операцию я была награждена орденом Славы III степени.

Война продолжалась. На моем счету уже было 43 уничтоженных фашиста. Меня наградили вторым орденом солдатской Славы – II степени.

Окончила войну в Чехословакии. Участвовала в параде по улицам Праги. Вернулась домой в августе 1945 года.

Я выросла в Москве и люблю этот город. Здесь я училась в школе, потом закончила фабрично-заводское училище. Судьба привела меня на завод, который выпускал самолеты. Заводская молодежь поголовно увлекалась авиацией, стремилась в воздух. Многие из нас занимались в аэроклубе.

И вдруг, в июне сорок первого года, страну потрясло сообщение о том, что фашистские полчища вероломно вторглись в наши пределы, вознамерившись уничтожить первое в мире социалистическое государство, нашу гордость и надежду.

В цехах проходили митинги, на которых рабочие высказывали свое горячее желание отправиться на передовую, чтобы с оружием в руках защитить Отечество. Многие комсомольцы уже в первые дни войны добровольно ушли в действующую армию.

Перед войной меня выбрали комсоргом цеха, и я хорошо знала настроения заводской молодежи. Многие девчата пошли на краткосрочные курсы медицинских сестер, чтобы побыстрее попасть на фронт и помогать бить фашистов.

Враг приближался к столице. «Кровавая лапа фашизма тянется к сердцу нашей страны – Москве. Москва в опасности! Все силы на отпор врагу!» – призывали газеты.

Я попала в 3-ю Московскую коммунистическую стрелковую дивизию, ставшую впоследствии 53-й гвардейской. Я оказалась в разведке. Нашей ротой командовал Герой Советского Союза Николай Берендеев. Здесь я встретилась с замечательными девушками-разведчицами Наташей Малышевой, Тасей Назаровой, Ирой Магадзе. В снайперской «охоте» моей парой стала Зиба Ганиева. Судьба ее была необычной. Очень красивая, очень хорошо танцевала, она приехала в Москву из Узбекистана, чтобы поступить в Институт театрального искусства. Война нарушила все планы и Зиба стала бойцом-добровольцем Московской дивизии. Трудно ей было. Она ведь выросла в Средней Азии. Снега там не бывает и, конечно, освоить лыжи стало для Зибы серьезной проблемой.

Я же была неплохой лыжницей, вместе с Катей Будановой выступала за заводскую команду. У нас с Зибой начались каждодневные тренировки. Она была упорной девушкой…

Очень нравилась мне и Ира Магадзе – наш санинструктор. Она была очень молоденькой, но стала для разведчиков доброй наставницей – заботливой и требовательной, как мать. Одно время в дивизии было плохо с продовольствием. Ребята голодали и тайком подкармливались мясом погибших лошадей. Ира была категорически против этого, ведь такая еда может кончиться большой бедой. Заходя в землянку, Ира старалась определить, не пахнет ли в помещении кониной, и если ее подозрения оправдывались, заставляла уничтожать «припасы»…

Уходя с Зибой Ганиевой на «охоту», мы часто встречались с Наташей Ковшовой и Машей Поливановой. Можно с уверенностью сказать, что именно они своим примером стимулировали в нас желание испытать свои силы в единоборстве с фашистами.

Весной 1942 года, когда завершилось наступление нашей дивизии, мы с Зибой решили основательно потренироваться в снайперской «охоте», пользуясь временным затишьем. Стоял прекрасный солнечный день. Хотелось радоваться жизни, любоваться пробуждающейся природой. Но шла война…

Наш передний край находился на опушке леса. В нескольких десятках метров от наших позиций копошились гитлеровские солдаты, укреплявшие окопы. Они вели себя уверенно и нагло, даже не допуская возможности быть пораженными нашими пулями.

Мы выбрали позицию и определили цель. Залп произвели одновременно – и два фашиста упали замертво. Сразу же на наши позиции обрушился минометный огонь. Долго мы лежали, боясь пошевелиться, но все обошлось благополучно. После этого первого успеха мы с Зибой часто выходили на «охоту».

К нам приходили опыт и сноровка, умение выследить врага и нанести безошибочный удар. Помню, возвращались мы с передовой… Поднялись на холм и залюбовались прекрасной картиной. Перед нами лежал лес, вдали извивалась река, а кругом белели ромашки… И тут волшебное очарование родной природы нарушил винтовочный выстрел. Пуля пролетела мимо, но мы поняли, что в нас стрелял вражеский снайпер. Потом мы долго изучали местность и наконец обнаружили врага, под прицелом которого находилась высотка. Через короткое время нам удалось приблизиться к нему и уничтожить.