— Тише! — приказал Лукас. — У твоих губ есть дела поважнее!

Наклонившись, он захватил эти чувственные губы сокрушительным поцелуем и, не медля ни секунды, принялся ее раздевать, срывая вещи, и со стоном наслаждения подхватил ее за голую попку, когда она обхватила ногами его талию. Обернувшись, он прижал ее к стене и потерся об нее, дав прочувствовать ей свое возросшее желание.

Виктория, застонав в ответ и теснее прижавшись к нему бедрами, сделала несколько встречных толчков, но тут же поняла, что жаждет близости его разгоряченного тела. Оторвавшись от любимого, она быстро расстегнула его брюки своими проворными нетерпеливыми пальчиками, избавляясь от раздражающей преграды.

— Давай, Лукас! Сейчас же! — потребовала она и задохнулась, когда он одним толчком полностью вошел в нее. Крепче ухватив ее бедра, он удержал ее под нужным углом, доставляя особое удовольствие и устанавливая безумный темп, периодически делая вращательное движение бедрами.

— Да! О Боже, да, Лукас! — Виктория неудержимо стонала и с таким же жаром отвечала на каждый его толчок, каждое вращение бедрами, стараясь усилить их ощущения. Ее пальцы впились в его плечи, а голова откинулась назад, обнажая шею для поцелуев. Лукас провел своим горячим языком по ее хрупкой шейке, полизал за ушком и прикусил мочку, от чего Тори вздрогнула всем телом, и они оба застонали от блаженства, охватившего их. Мужчина знал, что долго не выдержит: все было слишком ярко. Большим пальцем он нашел ее бугорок, приводящий ее к чувственному наслаждению, и когда шелковистые стенки ее лона сжались вокруг его члена, он с силой толкнулся еще раз и присоединился к ней в своем освобождении.

Лукас зарылся лицом в ее шею, вдыхая ее легкий аромат и пытаясь отдышаться. Пальчики возлюбленной перебирали его волосы, лаская, когда она прижала его голову к себе. Он, медленно продвигаясь вверх, покрыл нежными поцелуями ее шею, провел губами вдоль подбородка и, наконец, добрался до ее губ.

— Я люблю тебя, Виктория, — прошептал он хрипло в ее губы, едва касаясь их. — Я был жив только наполовину без тебя.

— Я тоже, — она нежно поцеловала его и, слегка отстранившись, посмотрела в фиалковые глаза, которые так самозабвенно любила. — Я так долго мечтала и представляла, что буду чувствовать, когда, наконец, привезу свою семью домой, — ее глаза наполнились слезами, пока она ласкала его щеку. — И вот я получила все, о чем мечтала, но это было таким односторонним, потому что там не было тебя, чтобы разделить это все с тобой, не вся моя семья была дома.

— Мне очень жаль, детка, — его глаза наполнились слезами, он опять подвел ее.

— Нет, нет, нет! — она смотрела в любимые глаза, впитывая его боль. — Это не твоя вина, пожалуйста, не думай, что я виню тебя. Я знаю, что будут времена, когда мы будем разделены, но я справлюсь с этим. Я только хотела, чтобы ты понял, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы этого не случилось, чтобы мы всегда были вместе, — слезы ручьем текли по ее щекам. — Я должна была помочь моей семье приспособиться, а тебе нужно было быть в это время на «Возмездии», но ты должен быть уверен, что они больше никогда не будут иметь приоритета перед тобой, с этого момента ты всегда будешь на первом месте, Лукас.

Лукас не мог наглядеться на свою половинку. Неужели она может так говорить? Со всем, через что она прошла, чтобы привезти сюда свою семью, после того, что они пережили вместе, до того, как он вошел в ее жизнь.

— Виктория… — он не знал, что сказать.

— Шшш… — нежные пальчики скользнули по его губам, и тут же на их месте он ощутил ее сладкие губы. — Я просто хотела дать тебе знать, что ты всегда будешь приоритетом, — она крутанула бедрами и почувствовала, как его член, находившийся все еще глубоко внутри нее начал набухать. — Я никогда не перестану желать тебя, Лукас, никогда, — напрягая бедра, она приподнялась, сжала его растущую длину и начала ритмично двигаться.

Лукас мгновенно развернулся так, чтобы его спина опиралась на стену, а руки поддерживали ее спину, помогая насаживаться на него и позволяя руководить темпом.

— Да! — его взгляд впился в нее. — Еще! Возьми все, Виктория! — он чувствовал, как его яйца бьются о вход в ее лоно, требуя принятия. Когда же она обхватила одной рукой его ствол у основания и слегка поскребла ноготками, его тело напряглось и содрогнулось от мощного оргазма, проливая в нее свое семя.

— Лукас! — Виктория вся дрожала, когда упала ему на грудь, зная, что он удержит ее. Всю свою жизнь она ждала его, ждала, когда он разглядит в ней женщину. На «Возмездия» он любил ее, но знал, что для ее невинности все было в новинку, а здесь и сейчас он любил ее как женщину, как свою женщину, равную ему и желанную, и в этом была разница.

Повернув голову, она слизала пот с его шеи.

— Ты все еще в форме, — ее язык захватил еще одну каплю.

— Я был нетерпелив, — Лукас поцеловал ее в макушку.

Тори подняла голову и хитровато ухмыльнулась.

— Я никогда больше не увижу вас в этой форме, капитан, и даже не вспомню об этом.

Лукас дерзко улыбнулся в ответ. Он медленно оторвал ее с себя, осторожно поставил на ноги и наклонился за ее брюками. Застегнув одежду, они сидели в объятиях друг друга, делясь тем, что случилось с каждым из них, пока они были в разлуке. Лукас рассказал ей о Гэде, а Тори поведала о проблемах, с которыми столкнулись ее мать и отец.

— Итак, он уже сломался? — спросил Лукас, заправляя ей за ухо выбившуюся прядь волос.

— Вчера.

— Не могу поверить, что он продержался так долго, если бы ты разгуливала в своем белье передо мной, я бы сдался раньше.

— Неужели? Я должна проверить это, — соблазнительная улыбка расплылась на ее лице. — Не думаю, что ты заметил, во что я была одета, — она, дразня, потянулась к верхней пуговице своей рубашки.

— Виктория… — простонал он, протянув к ней руки, но его прервал стук в дверь. Он уже и забыл, что запер ее. Поднявшись, Лукас пошел открывать.

* * *

Уильям стоял перед своим запертым кабинетом и благодарил предков, что с ним был только Джотэм. Король улыбнулся ему.

— Ты помнишь тот раз в женском душе, наш четвертый цикл? — спросил он.

— Они должны были запереть дверь, если хотели удержать нас снаружи, — Уильям улыбнулся воспоминаниям.

— Лата призналась, что они сделали это специально, — король все еще улыбался, когда Лукас открыл дверь.

Виктория старалась не покраснеть, когда в комнату вошли дядя Уильям и Джотэм. Они, должно быть, знали, почему дверь была заперта. Она быстро проверила свою одежду, когда Лукас встал, и, убедившись, что все на месте, спокойно подошла к Джотэму.

— Король Джотэм, я так рада видеть вас снова, — игнорируя протокол, она положила руки ему на грудь и встала на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. — Я не могу дождаться, когда ты познакомишься с моей семьей.

— Для меня будет честью встретиться с ними, когда ты захочешь, и я тоже рад тебя видеть, — он поцеловал ее в макушку, прежде чем отступить.

— А ты, дядя Уильям, — в ее глазах прыгали чертенята. — Я должна быть очень расстроена, что ты не сообщил, что принял мое предложение, — положив руку на бедро, она напоминала ему Кассандру, читающую ему лекцию.

— Тебе сообщили, когда в этом возникла необходимость, — его губы дернулись, но он пытался не улыбнуться.

— Мне нужно связаться с доктором Селфридж, объяснить ей…

— Это уже сделано, — прервал ее Уильям. — Она объявит об этом сегодня в 14:00 на «Камотес» и раздаст заявки.

— Она не расстроилась? — разволновалась Тори о своей наставнице.

— Нет. Она, видимо, ожидала этого и сообщила мне, что твои достижения в лечении Лукаса — это новаторское решение, и она расстроена лишь тем, что не будет частью этого.

— О, — Тори покраснела.

— Я очень горжусь тобой, Виктория, — Уильям обнял девушку, которую всегда считал своей дочерью.

— Спасибо, дядя Уильям.