— Нет, пока ты не успокоишься! Ты навредишь им обеим. Успокойся, — приказал Лукас. Карие глаза, столкнувшись с фиолетовыми, отражали упрямый протест. Ни один мужчина не собирался отступать. Синди, наконец, вышла из ступора.

— Довольно! Питер, я здесь, со мной все в порядке, — усилия, которые пришлось приложить, чтобы успокоить мужа, вызвали сухой лающий кашлять.

— Синди! — Питер упал перед ней на колени, а его взгляд наполнился мукой от того, что она не могла отдышаться.

— Расслабься, мама. Папа здесь, вы в порядке, расслабься, — вытерев ей рот, Тори поднесла бутылку к ее губам. — Сделай глоток.

Наконец, Синди в изнеможении опустилась на подушку.

— Пап, посиди с ней, — соскользнув с дивана, Виктория освободила место для отца.

Питер Чемберлен осторожно присел рядом с женой. Она была очень бледной и изо всех сил пыталась дышать, но в ее глазах светились любовь и преданность, когда она смотрела на мужа. Так же и Питер не скрывал своих мучений, когда осторожно касался ее впалой щеки.

— Синди…

— Прости, что напугала тебя. Я в порядке.

— Отдыхай, Синди, я здесь, — притянув ее к себе, Питер прижал жену к груди.

* * *

Отвернувшись, Лукас увидел Бретта, стоявшего возле люка.

— Тори, — переведя взгляд с родителей на Лукаса, она проследила за его взглядом. Ее брат. Бретт.

— Эй, Бретт, давай дадим маме и папе немного времени, хорошо?

— Что с ней? — прошептал мальчик.

— Она немного приболела, — Виктория опустилась перед братом на колени, заглядывая в карие глаза, так похожие на глаза отца. — Чуть больше, чем ты и папа, но мы обязательно ей поможем. Это займет некоторое время. Давай вернемся в твою каюту, мне нужно тебя вылечить, это поможет маме почувствовать себя лучше, — она предупредила его возражения, которые видела в его глазах. — Тогда я принесу тебе что-нибудь поесть, — кивнув, он повернулся.

— Тебе нужна помощь? — Лукас смотрел на свою женщину, и по телу растекалось тепло от ее присутствия. Она была рядом, и это главное!

— Нет, — Тори коснулась его щеки. — Спасибо, что остановил папу. Иди, переоденься, а потом мы все покушаем.

— Ты хоть немного поспала? — спросил он, глядя в ее усталые глаза.

— Немного, — повернувшись, девушка последовала за братом.

* * *

— Ты хорошо справляешься, Бретт, — Виктория улыбнулась ему. — В конце концов, пыль выйдет из твоих легких. Когда это случится, просто прокашляйся и выплюнь. Это покажет, что лекарство работает и исцеляет тебя.

— Я буду как мама? — на нее смотрели детские испуганные глаза.

— Нет, что ты. Но почему-то у нее в легких намного больше пыли, — Виктория нахмурилась, удивляясь, почему это так.

— Ты действительно моя сестра? — вопрос Бретта отвлек ее внимание.

— Да, это так, — она улыбнулась ему.

— Мама и папа сказали, что ты умерла вместе с дедушкой и тетей Кэсси.

— Умер только дедушка Джейкоб. Знаешь, бьюсь об заклад, у тебя много вопросов, как и у мамы с папой. Давай сначала сходим на первый прием пищи, а потом немного поговорим.

— Первый прием пищи?

— Так называют завтрак на Кариниане.

— Мы ели только один раз, иногда не было даже этого.

— Иногда ты не ел? — до нее дошло, насколько ужасно все стало в убежище.

Бретт кивнул.

— Ну, у вас теперь будет еда три раза в день, а можно и больше, — Виктория взяла брата за подбородок, приковав его взгляд к себе. — Есть много еды, Бретт. Если ты все еще голоден, попроси больше, тебе не откажут. Теперь никто не будет голодать. Хорошо?

— Даже мама?

— Особенно мама, давай, — протянув ему руку, девушка ждала, пока Бретт колебался, а затем, наконец, приняла его руку в свою.

* * *

Войдя в жилое помещение, Виктория обнаружила, что Лукас и Питер все еще не сводят друг с друга глаз. Покачав головой и показав им свое неодобрение, она подвела Бретта к дивану, чтобы тот присел с отцом.

— Лукас? — она подождала, пока он посмотрит на нее. — Ты можешь провести первый прием пищи, пока я буду лечить папу? Думаю, лучше снова суп, так как они усвоили его очень хорошо, — увидев, как Лукас бросил быстрый взгляд на отца, она поняла причину его волнения. — Пожалуйста, со мной все будет хорошо. Не так ли, папа? — потребовала она.

— Питер, ответь своей дочери, — голос Синди был слабым, но его невозможно было игнорировать.

— Это глупый вопрос. Конечно, с ней все будет хорошо, — пробурчал недовольно отец.

Улыбнувшись настороженному ответу отца, Тори, посмотрела на Лукаса и подмигнула. Это подмигивание достаточно убедило его. Кивнув, он повернулся и вышел.

* * *

Виктория делала отцу укол, когда Лукас вернулся. Поставив поднос на стол, он внимательно посмотрел на нее.

— Что ты хочешь сегодня? — твердый взгляд Лукаса не допускал никаких споров.

— Блинчики, — она благодарно улыбнулась ему.

Кивнув, он вернулся на камбуз.

— Вот мама, тебе нужно поесть.

— Хорошо, — Питер взял чашку из ее рук, и она позволила, зная, что он хочет чувствовать себя нужным. Затем Виктория повернулась и увидела, как жадно ест Бретт. Тогда она осознала, что ее отец, вероятно, так же голоден.

— Папа, поешь, а я помогу маме.

— Я сам сделаю это.

— Тебе нужно набираться сил, — она двинулась, чтобы забрать у него чашку.

— Виктория, — голос Лукаса остановил ее. Повернувшись, она бросила на него тяжелый взгляд. — Позволь твоему отцу позаботиться о своей жене. Иди, поешь сама, ты не спала всю ночь, — обреченно вздохнув, Тори села рядом с Лукасом. — Ешь, — он протянул ей тарелку с блинчиками.

— Знаешь, вообще-то это я врач, — пробормотала Виктория.

— А он ее муж. Пусть он ей поможет, — в глазах Виктории появилось понимание, и она согласно кивнула. Она не понимала и не думала о том, как тяжело было отцу, когда у него не было никакой возможности позаботиться о своей жене, зная, что она умирает от голода. Но сейчас он мог это сделать, и она должна позволить ему.

* * *

— Нам нужно лететь, — сказал Лукас, помогая Виктории нести тарелки на камбуз.

— Я знаю. Я объясню им это. Их надо пристегнуть к дивану, — повернувшись, она оказалась в плену его рук, прижатая к стойке.

— После того, как мы пройдем область обломков, ты должна обязательно отдохнуть, — он наклонился и с непреклонностью заглянул в любимые зеленые глаза.

— Лукас…

— Ты очень устала. Я этого не потерплю. Ты скоро никому не сможешь помочь, если будешь продолжать в том же духе.

— Это всего на несколько дней.

— Это будет практически неделя без сна, и ты это знаешь! — Не… — он не позволит ей спорить! — Я забочусь о тебе, это мое право! — Лукас вдруг осознал, что разозлился, когда увидел, как Питер ухаживает за женой, и понял, что не делает того же для Виктории. Захватив ее губы, он увлек ее долгим поцелуем.

Внезапный гнев Лукаса удивил девушку, хотя не должен был, ведь она знала, что он чувствует, защищая ее. Он ждал девять циклов, чтобы заявить свое право на нее. И возможность стоять в стороне и смотреть, как она изнуряет себя, разрушала его. Обхватив его шею и тесно прижавшись к нему, она постаралась вложить в поцелуй свою признательность.

Прервав поцелуй, любимый прижался своим лбом к ее лбу.

— Мне важно, чтобы ты заботилась о себе, детка, ради меня, — попросил он нежно.

— Хорошо, но это уже не я дерусь грязно.

Лукас видел любовь в ее глазах и гордость за него.

— Я все равно буду сражаться, если это поможет удерживать тебя в безопасности.

— И я тоже, — обхватив ладонями его лицо, Тори нежно и успокаивающе поцеловала его. — Ты хочешь начать предполетную проверку, пока я объясню им все или подождешь, пока я закончу?