— Они все были изранены, Лукас. Решение, которое помогало Таннеру, разъедало ее руки. А потом произошло то самоубийство. Интерн двадцати двух циклов не мог больше работать с этим. Селфридж волновалась за Викторию. А Тори утверждала, что она в порядке и будет носить перчатки, но ни за что не остановится. Черт возьми, но зрелище, когда эта девушка защищает то, во что верит…

— Да.

— В любом случае, она продолжила работать с братом. Таннер ненавидел ее, но это ничуть не беспокоило Викторию — ни это, ни то, что он говорил. А к тому времени, как я ушел, Таннер уже ел самостоятельно.

— Ему понадобилось два лунных цикла, чтобы поесть самому? — Лукас не мог скрыть своего удивления.

— Да.

— Но теперь-то Таннер понимает, почему она сделала это?

— К сожалению, хоть брат и понимает необходимость всех этих болезненных процедур, он никогда не поблагодарит Викторию, никогда не сочтет ее своим другом.

— Это…

— Так и есть. Я пытался заставить его поблагодарить Тори перед отъездом, даже поссорился из-за этого с ним. Но Таннер не захотел, и я сделал это за него, сказав ей, что однажды он тоже поблагодарит ее. Виктория на минуту стала очень грустной, но сказала мне прямо, что Таннер никогда не сделает этого — он всегда будет ассоциировать ее с болью. Никто и никогда не будет благодарить кого-то за причинённую ему боль.

— Но Тори же помогла ему!

— Я знаю. Я просто рад, что она не помнит, как я ругал ее.

Лукас смотрел на друга, решая, стоит ли говорить ему, что Виктория все помнит.

* * *

Виктория проснулась в 07:00. Она очень устала, поэтому проспала так долго. Поднявшись с кровати, она направилась к коммуникатору. Нет, Додж не звонил. Если бы возникла какая-нибудь проблема или ему пришлось уйти, он бы сообщил. Девушка развернулась и направилась в душ, позволяя потоку воды стекать по больным мышцам. Давненько она не делала столько ручных манипуляций. Обычно такая необходимость возникала лишь для того, чтобы подготовить пациента к реабилитационному аппарату. Осмотрев свои руки, Тори с радостью увидела всего несколько ранок-пятен, все выше линии перчаток. Этого стоило ожидать. Но это было не так опасно и не помешает лечению Лукаса.

Девушка с трудом расчесала свои густые рыжие волосы и принялась закалывать их в простую прическу. Это всегда было тяжело — ее волосы всегда были непослушными и сопротивлялись любой укладке. Когда-нибудь она наберется смелости и отрежет их, но не сегодня. Когда ее желудок заурчал, девушка оделась и отправилась в столовую поесть.

* * *

— Эй, Чемберлен! Сколько лет, сколько зим! — Джагер сел напротив нее.

— Привет, Джагер. Да, я была очень занята.

— Да, я слышал. Помогаешь своему брату.

— Он мне не брат, — подчеркнула Виктория.

— Хорошо… Ты свободна сегодня вечером? — на нее смотрели полные надежды глаза.

— Пока ничего не планирую. А что? — спросила она, откусывая кусок фрукта.

— Наша компания собирается в «Эманс».

Тори жевала и размышляла: «Может лучше дать себе время отдохнуть, а Лукасу — немного пространства? Он выздоравливает удивительно быстро, и я даже не уверена, что ему понадобится четырнадцать процедур». Девушка посмотрела на Джагера, понимая, что он ждет ответ.

— Во сколько? Я постараюсь прийти.

— Я зайду за тобой, — его нетерпеливый тон привлек ее внимание.

«Черт, да он заинтересован?!» Остановившись, Тори пригляделась к мужчине. Она действительно смотрела?! Привлекательный блондин, худощавый, ростом шесть футов четыре дюйма, низкий для каринианца, но красивый и опрятный — мужчина производил приятное впечатление. Возможно, пришло время ей оглядеться вокруг.

— Спасибо, но я еще не уверена, что пойду. Так во сколько вы собираетесь? Я посмотрю, смогу ли прийти.

— 20:00. С тебя танец.

— Посмотрим, — посмотрев на часы, девушка встала. — Мне нужно идти. Позже увидимся.

* * *

— Вчера вечером я выучил несколько новых слов, — Додж смотрел на Лукаса, пока кормил его.

— Что? — не понял майор.

— Ты говорил во сне или, я бы сказал, ругался и проклинал.

— Не знаю, — отрицал Лукас.

— Таннер тоже так делал. Врачи говорили, что так разум пытается справиться с болью.

— Что я такого говорил? — потребовал он.

— Не думаю, что ты хочешь знать. Удивительно, что Виктория не затыкает тебе рот, — подняв кусок еды, Додж ждал, но друг проигнорировал его возмущение.

— Она слышала и раньше, как я ругаюсь, — Лукас ждал пояснений.

— Это не ругань, это то, что ты говорил о ней.

Лукас побледнел.

— О чем я говорил?

— Лукас…

— Если я говорил последние восемь ночей, мне нужно знать, что она слышала.

— Послушай, она знает, что ты не хотел этого.

— Как Таннер? О чем я говорил? — требовал он.

— Всякое дерьмо, «почему бы тебе просто не убить меня» и «такую благодарность я получаю за то, что защищал тебя». Все дерьмо вроде этого.

— Она не сказала мне ни слова, ни одного гребаного слова, — Лукас не мог оставаться неподвижным и, встав, принялся нервно ходить по комнате.

— Ты думаешь, она бы сказала? Уверен, она все это уже слышала и раньше.

— Не от меня. Не о событиях из ее прошлого, о том, что произошло между нами. Черт!

* * *

Стук в люк спас Доджа от дальнейших расспросов. За открывшимся люком стояла Виктория. Идеальная.

— Что случилось? — она прошла мимо Доджа, и увидела Лукаса в дальней части комнаты. Так же она заметила немного еды на столе. — Тебе нужен болеутоляющий укол?

— Нет.

Девушка повернулась к Доджу. Он просто пожал плечами в ответ.

— Он проспал всю ночь. Принял душ. Съел большую часть завтрака, потом разозлился.

— С ним часто такое бывает. Что еще?

— Я стою прямо здесь, спроси меня.

Лукас ненавидел, когда эти двое вели себя так, будто его не было в комнате.

— Верно, — зеленые глаза сковали его прежде, чем она отвернулась от Доджа. — Нет температуры, необычной боли?

— Нет, майор же уже сказал. Ты выглядишь лучше.

Даже Лукас увидел, что Тори выглядит отдохнувшей.

— Чувствую себя лучше, спасибо.

— В любое время. Хочешь, чтобы я вернулся ночью подежурить?

— Я могу сообщить тебе позже? Думаю, мы можем снять скобы сегодня вечером.

— Правда? Так скоро? — удивился Додж.

— Да, он очень хорошо реагирует на лечение. Как там Таннер поживает?

— Хорошо, действительно хорошо, уже полноценно работает, — Доджа потрясло то, что она вспомнила.

— Это приятно слышать. Я дам тебе знать к 16:00, это не поздно?

— Да, конечно. До встречи, друг!

* * *

— Додж не верил, что ты можешь это помнить, — Лукас пристально смотрел на Викторию.

— Помню что? — она подошла к его тарелке. — Тебе нужно больше есть.

— Я в порядке. О Таннере.

— Почему бы мне не помнить? — она не стала спорить, собирая тарелки на поднос.

— Думаю, он очень надеялся, что ты не вспомнишь, как он кричал на тебя.

— Ему просто нужно было выговориться, и это ничего не значило, — повернувшись, девушка посмотрела на него. — Так ты собираешься сказать мне, что случилось?

— Почему ты не сказала мне? — Лукас остановился в дюйме от нее.

— Не сказала о чем? — дыхание Виктории перехватило. Она с трудом соображала, когда он был так близко.

— Что я говорю во сне, — если бы мужчина не смотрел так внимательно, то пропустил бы мимолетную вспышку сильной боли в ее глазах.

— Это обычное дело, разум…

— Справляется с болью, — перебил он. — Да, Додж рассказал мне. Почему ты этого не сделала? — подняв руку, он коснулся ее щеки костяшками пальцев. Ее зеленые глаза расширились, и она быстро отошла.