— Мне очень жаль, Дезмонд, но только один из нас отсюда уйдет победителем. Послышалось от Файдена, и Годфри зарычал: — Начинайте!

14.

Квентин стоял в стеклянном Пентхаусе, посреди Люцифера и Евы. Она смотрела ему в спину, а тот так и не решался повернутся. Квентин сглотнул, повернувшись к Еве.

— Рад тебя видеть, Эвридика. Первым произнёс Люцифер, и таки решился повернутся. Увидев Еву, которая явно не Дьявола тут ожидала увидеть, он улыбнулся.

— Ты великолепно выглядишь. Заметил Дьявол, на что Ева ничего не ответила. Вот это была она. Люцифер помнил эту каменную почву, которую нужно пробить, чтобы предрасположить к себе Еву.

— Ты же сказала, что будешь ждать на улице. Вмешался Квентин, на что Ева развела руками.

— Тебя долго не было. Отпарировала Ева и прошла к стойке. Дьявол поспешил к стойке, наливая девушке яблочный мартини.

Квентин развёл руками, как ребенок которого забыли, и сам направился к стойке.

— Ева, сколько лет мы… Начал было Люцифер, но Ева остановила его, выпивая мартини.

— Давай без этого, Люци, у нас полно дел. Ева старалась выглядеть такой как была всегда, но так и не заметила, что Квентин подметил тот факт, что она не ругает Дьявола, за то что он называет её Евой.

— Как ты ввязалась в это, Ева? Ты и правда в розыске, вместе с ними? Не переставал задавать вопросы Дьявол, но у Евы были другие планы.

— Люци, нет времени на это, нам нужен какой-то там стул. Приказала Ева и Люцифер улыбнулся, глядя на неё.

— Я так скучал, Ева. Неожиданно сказал Дьявол, и Ева опешила. Она замолчала, отводя глаза и даже Квентин словил в ней что-то неординарное для неё. Она застеснялась?

— Ты тоже скучала, я вижу. Покорно кивнул Люцифер, присаживаясь обратно на табуретку.

— Расскажи мне свой план, Квентин. Воскликнул Люцифер, кивая бокал в сторону Евы, подмигивая ей. Квентин ликовал. Сработало.

Так Люцифер узнал обо всём. Он слушал долго, практически не перебивая, попивая виски. Мыслями он обволакивал слова Квентина, в то время как глаза прилипли к Еве, которая села на кресло, напротив дивана на который сел Дьявол. Заметив, что Люцифер совсем не слушает, Ева дала ему маленькую пощечину и указала что смотреть нужно не на неё, а на Квентина.

Дослушав весь план до конца, Люцифер встал. Он был поражен. Только что он узнал, что Медиум, первая женщина Земли и, по совместительству — первая любовь Дьявола, плюс ещё горстка Циркачей и Беглянка из Рая собрались убить Бога. Убить его отца.

Но, так же, им хватило наглости и смелости попросить Дьявола не вмешиваться в это, даже если у них получится. Всё таки, в Раю люцифер так же имел право на свою власть.

Он долго это обдумывал.

— Так вот о каком Квентине она говорила.

Квентин и Ева переглянулись. Люцифер повернулся и пояснил: — Та девушка, с рубиновыми волосами, на приёме мистера Л. Я дал ей экстази.

Глаза Квентина округлились.

— Но, как ты узнал в ней Беглянку? Поинтересовалась Ева.

— Я же Дьявол, Детка. Напомнил Люцифер, посматривая на Медиума.

— Значит, ты в её глазах герой, да? Дьявол поднялся, похлопывая Медиума по плечу.

— Хорошо, можете прикончить моего папашу, у него и так маразм. Ева ахнула.

— Ты не будешь в это лезть? Спросил Квентин. Дьявол улыбнулся, поставив пустой стакан на столик.

— Это ваши дела, может вам даже удастся сохранить это место в целости.

Дьявол стал шагать к лифту. Ева смотрела Люциферу в спину, а тот говорил: — Он в шкафу валяется, Квентин.

Двери лифта открылись. Люцифер вошёл в них и посмотрел на Еву, что наблюдала за тем, как Дьявол уходит. Нотка скорби проскользнула по глазам. На что Дьявол улыбнулся той самой милой улыбкой. Самой искренней, которую только мог подарить Дьявол.

— Может, ещё увидимся, Ева. Сказал напоследок Люцифер и двери лифта захлопнулись, скрывая Дьявола. Ева выпустила воздух.

— Пойдём, времени мало. Сообщил Квентин. Ева кивнула, проходя за Квентином в знакомую спальню Дьявола.

Еве казалось, что здесь не изменилось ничего. Всё находилось на тех же местах. Там, где она могла наблюдать эти вещи, так давно.

Здесь была его личная коллекция книг. Ни у одного существа в мире не было таких книг, которые были у Люцифера.

Ева подошла к стеклянной полке, гранённой золотом. Вытянув первую книгу наугад, Ева улыбнулась, вспоминая как они вслух читали первый дневник Зигмунда Фрейда, подаренный Люциферу лично обладателям дневника. Затем, в руках оказались неизвестные никому в мире наброски Шекспира, вторая книга Гитлера, которую он так и не издал. Заметки Наполеона, все записи об Аль Капоне и личные записи Джека Потрошителя.

Ева вдохнула горький воздух. Следом, полка сменилась кроватью. Она была огромной и пышной, зачастую — в золотых простынях.

Ева подошла к кровати, погладив у изголовья. Сколько же всего выдержала на себе эта кровать. От одних воспоминаний накатывала улыбка, и Ева решила присесть на ту половину, которая была хорошо знакома. Напротив окон, выводящих на прекрасные пейзажи. Ева присела, вспоминая как часто, ночью, смотрела на этот пейзаж. В голове отображался горизонтальный пейзаж города как на ладони, сквозь холодные стекла.

Ева погладила подушку, улыбаясь. В голову врезались воспоминания.

— Что это? Любезно спрашивал Люцифер, ожидающий Еву в кровати, в красных бархатных трусах. Ева вышла в неуклюжей, блекло-лиловой ночнушке с какими-то котами, растянутой до колен. Улыбка Люцифера сменилась смятением, а Ева повалилась в кровать.

— Знаешь, я уже настолько часто бываю здесь, и не хочу спать в кожаном белье, или в том, что ты не доел. Поэтому, я решила привести с дому вот эту пижаму, в которой буду спать.

Люцифер осматривал эту пижаму, приоткрыв рот.

— Да она же выглядит так, будто её шили мои парни из Ада.

— Я буду класть её под подушку, и если она, хоть раз, пропадёт отсюда, Люци, Ад покажется тебе Раем! Пригрозила Ева, вызывая смех Дьявола.

Ева открыла глаза и всё пропало. Виденье, что было таким светлым и уютным, сменились на реальность, в котором Ева сидит одна, в тёмной спальне.

Рука, инстинктивно, полезла под подушку, и, постепенно, в глазах Евы было больше удивления, пока рука нащупывала знакомую материю. К горлу подступил ком, и Ева вытянула из под подушки свою пижаму. Она повертела её, и закрыла ей лицо. Подступили слезы, и Ева вдыхала знакомый запах. Она всё это время была здесь, и он не убрал её. Сколько же прошло времени и событий, различных, что заставляли воспринимать всё по другому. Сколько упущенных возможностей и ошибок. Сколько пусто потраченной жизни.

— Ева ты идёшь или как? Послышался приглушенный голос Квентина, и Ева пришла в себя, пряча пижаму под подушку. Она встала, отряхнув голову, вытирая слезы.

— Я Эвридика, МакГратт! Прошипела появившаяся Ева, сузив глаза. Квентин вынес какой-то старинный железный таз, наполненный водой со льдом, и какой-то древний стул, что порос пылью. Таз выглядел ржавым и грязным, а стул каким-то необычным. Сделанный из простых и грубых брусков, что оставляли заносы, стул имел широкие подлокотники, на концах которых болтались ремни. В районе ног была схожая система. Ева посмотрела на стул ещё секунду и её глаза округлились. Она, внимательно, посмотрела на этот стул и отошла от него на шаг. Запыхавшийся Квентин посмотрел на Еву и поднял брови, стараясь восстановить дыхание после небольшой физической работы.

— Ты что, плакала? Сглотнув, спросил Медиум, но поймав разъяренный взгляд Евы, он ужаснулся и понял, что спросил не то, что надо.

— Ты узнаешь этот стул? Задал второй вопрос Квентин, и Ева выдохнула. Не было смысла отрицать, если даже Квентин догадался, что она его узнала.

— Узнаю. Подтвердила Ева и обошла его стороной.

— Только он слишком постарел, и плохо выглядит.

Квентин, с удивлением посмотрел на Еву и на стол.

— Что ты имеешь в виду?

Ева похлопала по подлокотнику, запрокидывая голову.

— Мы частенько использовали его, как только у Люци появился этот стул…