Я тронута и напугана его словами. Я всем сердцем переживаю за него и его тяжелое положение. И хотя он старше Аманды, а Воун младше меня, их ситуация похожа на ту, в которую попала моя сестра, когда мама была больна, и позже, когда умерла. Я тогда была в ярости и выплескивала свое горе и гнев на нее. Это, вероятно, то же, что Ван предъявляет Зандеру. А вот кто есть у Зандера?

Я никогда не заботилась о том, как моя сестра справляется с неприятностями, которые преподносит ей жизнь. Ведь она прошла через все тоже самое, что и я, даже больше - ей пришлось заботиться обо мне. В этом плане ей пришлось столкнуться с большими трудностями, чем мне. Кто был с ней рядом, стал для неё опорой?

    - Когда мы с сестрой остались только вдвоем, я вела себя ужасно. Я отталкивала ее при любой возможности. Я была зла на нее по многим причинам, но в то же время без какой-либо конкретной причины. Я спорила с ней по любому удобному поводу, и часть меня любила это делать. Я выплескивала на неё всю ту злость, которой некуда было деваться.

    - Я была зла на своего отца за то, что он бросил нас, и зла на маму за то, что она заболела, а потом, в конечном счете, тоже оставила нас. Я была зла на Аманду за то, что она была такой чертовски способной пройти через все это. Мне просто хотелось хоть раз увидеть ее сломленной. Мне хотелось знать, что она не была такой уж идеальной, какой притворялась. Тогда бы мне не пришлось чувствовать себя неадекватной за чувство внутренней разрухи и сломленности.

- Я начала сражаться с ней, потому что хотела, чтобы бросила меня и она. Я была уверена, что была бременем, нуждаясь в заботе извне. Я нарочно была слишком проблемной для того, чтобы она не справилась со мной и ушла, как все остальные. Я продолжала держать свое сердце закрытым, продолжала отталкивать её, и все же она ни разу не дрогнула. Она оставалась сильной.

Я думаю о том, как она покинула меня, когда ее убили. Часть меня (невероятно маленькая часть) почувствовала облегчение, что она наконец-то бросила меня. Произошло именно то, что я и ожидала.

Осознание того, что если бы ее не убили, она бы никогда не ушла, у меня заняло много времени. Ведь сестра никогда не планировала уходить. Она собиралась делать то, что должна была, чтобы у меня было будущее. И еще одно озарение пришло, когда я перестала винить и маму за то, что она оставила нас. Она могла бы курить всю свою жизнь, но это не значит, что она заслужила то, что рак сделал с ней. Она никогда не хотела болеть, никогда не хотела оставлять нас. Единственными людьми, которые сами приняли решение оставить нас, были мой отец и все другие члены семьи, которые исчезли, когда мы нуждались в них больше всего.

- Так ты считаешь, что Воун проверяет меня? - спрашивает Зандер, как будто пытается расшифровать мою слезливую историю.

- Я говорю, что Воун столкнулся с тем, с чем ни один ребенок никогда не должен сталкиваться. Его друзья не понимают, через что он проходит, но ты-то понимаешь. И раз уж это место – твоя квартира - безупречна; твоя машина безупречна, если не учитывать беспорядка, который привнес Ван; на твоих книжных полках книги, все абсолютно, расположены в алфавитном порядке; и в твоих шкафчиках в ванной все так дотошно расставлено, как только это вообще возможно, я думаю, что внешний вид для тебя чрезвычайно важен. Режим и порядок - это то, чего ты придерживаешься, и, возможно, ты думаешь, что это поможет и Вану. Но его размеренная жизнь была уничтожена; его чувства, вероятно, в чудовищном беспорядке, так же как и мысли, и у меня такое чувство, что ему очень одиноко.

- Я не знаю, почему он потянулся ко мне. Я даже не знаю, не стану ли я некой ненормальной взрослой, с которой он не захочет разговаривать завтра. Но, возможно, его совершенному брату, который, кажется, может справиться с любой ситуацией, нужно показывать немного больше эмоций, ну пожалуй, кроме злости.

- Твои схватки с ним не помогают, за исключением того, что вы оба хоть немного выпускаете пар и стравливаете злость. В дальнейшем это только добавит токсичности вашим отношениям. В стадиях горя он застрял на злости. Ему нужно выбираться оттуда, и тебе нужно показать ему как. Прекрати провоцировать его на ссоры, как например, называя его Воуном. Он ненавидит это имя. Я не знаю почему, но, возможно, это просто какой-то период, который он перерастет. Тем не менее, он продолжает тебе говорить, что хочет, чтобы ты называл его Ван. Если бы он хотел, чтобы его называли Пенис, тогда конечно, стоило бы поспорить. Но Ван - приемлемое обращение для Воуна. Просто уступи в этом.

Я ожидаю, он скажет мне, что я не знаю, о чем говорю, что я некомпетентна в подобных вопросах и не должна вмешиваться. Но он не говорит ничего подобного, отчего я чувствую себя теплее. Похоже, он на самом деле меня услышал.

- Я знаю, что должен уступить, но наши родители звали его Воун. Они любили это имя. Я не хочу, чтобы он терял его.

- Оно в его свидетельстве о рождении, и будет в любом документе, удостоверяющем его личность. Он не потеряет это имя, - подсказываю я.

Зандер медленно кивает. Я знаю, он обдумывает мои слова. Это чувствуется по тому, как он слушает меня. Не думаю, что Брайан хоть когда-либо спрашивал меня, как прошел мой день, не говоря уже о том, чтобы спросить какого-нибудь совета.

- Должен ли я предположить, что ты какой-то психотерапевт или специалист по формулированию жизненных истин [профиль специалиста-психолога – прим. переводчика] или что-то в этом роде? - спрашивает Зандер без злобы. Не думаю, что он пытается уколоть меня.

- Нет, у меня нет никакой квалификации по этому направлению знаний. Думаю, специалист может сказать, что я дала плохой совет. Но мне это кажется правильным. И как оказалось, мне нравится совать нос в дела других – та новая правда, которую я узнала о себе этим вечером. Не знаю, хорошо это или плохо, но ты не выкинул меня из дома, так что я просто смирюсь, - я улыбаюсь ему, на что, славу Богу, он отвечает тем же.

- Значит, я должен позволять мальчишке оставлять в квартире бардак, нарушать распорядок дня, и что, даже не спорить с ним? - в его голосе явно слышны циничные нотки, так же как, возможно, немного - умоляющие.

- Я говорю, что конец света не наступит, если показать Вану, что ты имеешь дело с тем же, что и он. Иногда в жизни случается неразбериха, и она чертовски нечестна. Покажи ему, что жизнь иногда печалит тебя так же, как и его. Поговори с ним, и не поддавайся на провокации, когда он попытается вступить в ссору. Если он не сможет с тобой ссориться, тогда, возможно, он перейдет на следующую стадию горя.

Зандер смотрит не на меня, а куда-то в сторону, пока слушает мои слова. Однако, вместо того, чтобы согласиться или хотя бы просто кивнуть, мотает головой. Его взгляд становится суровым, и я с сожалением прослеживаются за тем, как он снова натягивает на лицо маску.

- Знаешь что? Мы предположительно должны говорить о твоей ситуации, а не моей и Воуна, - ага, он просто отшивает меня.

Не могу сказать, что виню его. Мы знакомы всего несколько часов, а я уже даю ему жизненные советы. В смысле, какого черта? Кто я такая? Я всегда была такая пронырливая? Всегда ли у меня были такие решительные мнения о людях? Возможно, мне правда следует стать специалистом по формулированию жизненных истин. Хотя не уверена, что моя жизнь прямо сейчас - лучший пример для любых потенциальных клиентов.

- Верно, конечно, - я делаю глубокий вдох и меняю тему. - Ты поговоришь со своим другом, а что затем? Он возьмется за дело? Или порекомендует кого-то другого?

- Пока что я спрошу его совета. Затем нам нужно забрать твою флешку.

Я киваю, словно это легко осуществимо. Впрочем, раз уж я спрятала флешку в доме соседа Брайана, это может стать проблемой. Уверена, что подбираясь так близко к тому, кто меня преследует - это как испытывать судьбу.

- Можешь занять мою постель на эту ночь, - внезапно говорит Зандер, прерывая мою панику, поднимающуюся от того, что, возможно, снова придется приблизиться к Брайану.