Ждать больше было просто невозможно, так что Питер запихнул костюм в рюкзак, выскочил из дома и по привычке завернул в подворотню. Было бы удобнее надевать костюм дома, конечно, но не хватало еще, чтобы кто-то увидел, как Человек-паук выходит из своей квартирки в Квинсе.

— Карен, — запыхавшись, позвал Питер искусственный интеллект костюма, — можешь активировать устройство слежения а-один-дробь-четыре?

— Добрый день, мистер Паркер, — отозвался ИИ, — активирую устройство. Запуск и обнаружение через три, два, один. Вывожу информацию.

Красная точка замигала на карте, а рядом мигнул и выскочил адрес. Ну, была, разумеется, вероятность, что Пул выбросил или потерял брелок, но не чутье, а самая обычная интуиция подсказывала, что Уэйд все-таки притащил его домой.

Питер поймал себя на мысли, что ему до странного привычно называть Дэдпула Уэйдом.

— Супер, Карен! Скорректируй кратчайший маршрут до точки, — попросил он. — И, кстати, эта модель может просканировать помещение на тепловые волны?

— Может. Радиус ограничен, но возможно, этого хватит. Запустить сканирование?

— Да, да, — выпалил Питер.

— Запускаю.

Понадобилось несколько мучительных секунд, прежде чем Карен вывела результат:

— Сканирование показало отсутствие тепловых волн в радиусе действия.

“Отлично, отлично”, — выдохнул Питер и рванул с места.

Как оказалось, Уэйд обитал в том самом паршивом районе, совсем неподалеку от злосчастного Адского дома, буквально, в трех кварталах.

Квинс, конечно, не самый богатый район в городе, но Уэйд жил в совсем уж каком-то гетто: дома были либо заброшенные, либо светили на улицу разбитыми окнами и разрисованными фасадами.

Обнаружив нужный номер, Питер ловко приземлился на крышу. Решил, что вламываться в дом Уэйда в костюме Человека-паука будет совсем уж идиотской затеей, поэтому пришлось, скорчившись в три погибели за какой-то трубой, переодеваться обратно.

Питер осторожно спустился по скрипящей и раскачивающейся пожарной лестнице к окну, огляделся, чтобы убедиться, что никто не смотрит и, чувствуя себя каким-то малолетним недоумком-домушником, дернул на себя раму. Та не двинулась с места. Тихо выругавшись под нос, Питер дернул сильнее; рассохшееся дерево протяжно заскрипело и, теряя чешуйки старой серой краски, поддалось. С мимолетным раскаянием Питер заметил, что выломал шпингалет, державший окно закрытым.

В тишине квартиры было слышно, как мерно подтекает кухонный кран. В комнате царил хаос: коробки из-под пиццы громоздились целыми горами, на столе стояли и валялись пустые и полупустые баночки каких-то лекарств, а сделав три шага, Питер чуть не упал, поскользнувшись на патроне. Паркер осторожно заглянул в шкаф, начал перебирать сложенные футболки и костюмы Дэдпула. На самом деле, он и сам не знал, что искал, поэтому решил искать хоть что-то.

Паучье чутье взорвалось внутри одновременно с тем, как за его спиной раздался холодный голос Уэйда:

— Малыш, если тебе нужен мой кокаин, то стоит искать под половицей в другой комнате.

Питер обернулся так резко, что пребольно ударился локтем о дверцу шкафчика. В дверном проеме стоял Пул неожиданно в обычной человеческой одежде — толстовке, штанах, кроссовках, только вот лицо по-прежнему закрывала маска и капюшон. Питер быстро-быстро и жадно его разглядывал, а потом прочистил горло и выговорил:

— Я не..

— Не за ним пришел? — хмыкнул Уэйд. — Странное дело, Питти, потому что ценнее него ты тут вряд ли что-то нароешь.

— Да не хотел я…— выдохнул Питер. — Не знаю, что я хотел найти.

Его немного нервировало, что Пул не отличался своей обычной болтливостью, даже злой, даже ироничной, не отпускал шуточки, какими бы они ни были.

— Вообще-то, я пришел узнать, как ты, — вдруг выдал Паркер неожиданно даже для самого себя. Фраза просто вылетела, и Питер, ощутив освободившееся после нее место, понял, что она и правда давно лежала у него на сердце и в голове.

— Миленько, — согласился Уэйд. — Честно, я просто в восторге, Пит, но сдается мне, Большой Ти уже сказал тебе, что меня не так-то просто убить.

— Сказал, — кивнул Питер неловко. Бессмертие он воспринимал как-то отстраненно, это было абстрактное понятие, как и смерть. — Но это ведь все равно больно, да? Каждый раз?

Уэйд словно окаменел. Питер не видел его глаз, а маска застыла, как слепок, не выдавая ни одной эмоции хозяина.

— Спорим, — проговорил Уэйд приглушенно, отлепляясь от косяка и делая шаг к Питеру, — что тебе, — еще шаг, — влетит.

У Питера набатом бился пульс в висках, а паучье чутье молчало. Молчало, черт его побери.

— Когда мистер Старк, — еще шаг, — узнает, что ты оказался в этой дыре.

Уэйд оказался близко-близко, так что Питер мог увидеть крошечные точки-дырочки на спандексе маски, швы и нити.

— Будет просто в ярости, — согласился Питер, враз осипнув. — Возможно, больше никогда не пустит меня в лабораторию.

“Или заберет костюм”, — вдруг всплыла в голове паническая мысль, и Питер понимал, что да, Тони вполне себе мог, если бы решил, что Паркер окончательно свихнулся. А судя по тому, что он творил, где и с кем, то совершенно точно - свихнулся.

У Паркера на одной чаше весов лежал костюм, его прекрасный, его любимый технологичный костюм с Карен, а с другой - опасный и нестабильный Уэйд, нависающий над ним как гора.

И Питер сделал свой выбор.

— Думаю, — шепотом сказал он, — мистеру Старку просто не нужно об этом знать.

Он отчетливо почувствовал, что Пул ловил каждое его слово, а потом увидел через маску, как тот улыбается. Страшно захотелось увидеть настоящие глаза Уэйда, хотелось прикоснуться, вытянуть из-за ворота край маски, закатать повыше. Но Питер знал, что нельзя.

— Глупый-глупый мальчишка, — рассмеялся ему на ухо Уэйд, и Паркер ощутил, как ему душно. Душно и страшно, хотя паучье чутье все еще молчало, но не бояться, когда Пул так близко, он не мог, и зажмурился, не сдвигаясь ни на дюйм.

И, лишившись зрения, как-то пропустил тот момент, когда его волос коснулись пальцы Уэйда. Осторожно-осторожно, будто он боялся причинить Питеру вред — странная мысль, правда?

— Мама, роди меня обратно,— прошептал Уилсон. — Ты их с бальзамчиком моешь? Нет, серьезно, Питти, какого сраного черта они такие мягенькие? На твоем фоне сосут даже перуанские шиншиллки. Ты когда-нибудь трогал шиншиллок? Я трогал. Хочешь, подарю тебе, а?

— У моей тёти аллергия на шерсть, - еле выговорил Питер. Его ощутимо коротило от такого близкого присутствия Уэйда. Это было почти грёбанное электричество, но Паркер был уверен, что это неправильно, так не должно быть. Хороших мальчиков не трясет от того, как наемные убийцы гладят их волосы кончиками пальцев. В смысле, трясет, да, но от страха, а не вот так.

— Пул, слушай, я… — Питер заговорил, продолжая жмуриться, а сердце бухало в самом горле, — мне жаль, что так вышло, правда. Я не хотел тебе рассказывать про мистера Старка, ну, потому что это вроде как секрет. Но это правда, ничего не… в смысле он и я… Честное слово, ничего!

Уэйд, однако, как будто бы и не напрягся от смены темы.

— Ой, да ну брось, Питти, ну трахались бы и трахались, я что, похож на полицию нравов? Представляю партию “Старички, руки прочь от молодых жопок”? Тем более, как подсказывает мне сейчас Жёлтый, я сам в партии старичков, у которых есть планы на эту жопку.

— Что?

— Что?

Они уставились друг на друга, и Уэйд придал своей маске до смешного недоуменное выражение, так что Питер не выдержал и прыснул. И еще раз. А потом захохотал уже и сам Уэйд.

— Значит, мир? — поинтересовался Питер, отсмеявшись.

Уэйд протянул ему руку:

— Клянусь на мизинчиках.

Трогательный момент разрушил тренькнувший телефон.

“Сейчас мистер Старк прикажет отдать ему костюм”, — мелькнула паническая мысль, но это была всего лишь Мэй. Рассерженная как сто тысяч ос, но как же Питер сейчас был рад её слышать!

— Ты обещал мне помочь, Питер! — возмущалась тётушка.