2009 г

НЕ КУПАЙСЯ ТЫ В РЕКЕ... Вода в реке была чистая и прохладная-прохладная... Ветви плакучей ивы, что росла у самого берега, надёжно прикрывали и небольшой песчаный пляж-пятачок и камень на мелководье, будто специально положенный здесь кем-то для того, чтобы было можно спокойно споласкивать ноги, не рискуя перепачкать ступни в песке... Николай давно облюбовал этот пока никем не тронутый уголок и частенько приходил сюда искупаться в одиночестве – чтобы никто не мешал, вот и сейчас он, оглянувшись по сторонам, осторожно спустился вниз с отлогого берега... и обнаружил, что его любимое местечко уже кем-то занято! Подавив внезапно вспыхнувшее раздражение, Николай подошёл поближе и уставился в спину незнакомца неприязненным взглядом, словно стараясь передать ему своё недовольство. Точно почувствовав это, неизвестный обернулся, и Николай увидел приятное, чистое лицо с большими, чуть широковато расставленными глазами и улыбчивым ртом. Волосы парня были длинными, золотистыми и кое-где в них вплелись водоросли. – Привет! – нерешительно произнёс Николай, торопливо раздумывая, как бы дать незваному гостю понять, что здесь он в данный момент совершенно лишний. – Купаешься? – Я здесь просто отдыхаю! – ответил незнакомец странно низким и каким-то гудящим голосом. – Руки устали... Но ты не волнуйся, через пару минут я отправлюсь дальше и не стану тебе мешать. – Да ладно... – сказал пристыженный парень. – Мне-то что, река не купленная... Водичка хоть тёплая? Незнакомец улыбнулся и показал большой палец. Николай неторопливо разделся под его внимательным взглядом, аккуратно сложил одежду и, разбежавшись, прыгнул в воду. Почти сразу же в реке очутился и парень, который, не теряя времени даром, вплотную приблизился к Николаю, но теперь его лицо отнюдь не сияло добродушием: глаза покраснели, рот растянулся почти до ушей и из него вылезли длинные острые зубы, которые уже никак не напоминали прежнюю добрую улыбку... – Отстань, урод! – отчаянно крикнул Николай, но незнакомца это совсем не смутило и он продолжал меняться дальше и через пару минут и вовсе потерял человеческий облик – массивная синевато-зеленоватая лошадь, поднимая тучу брызг, набросилась на Николая, погребая его под собой и впиваясь в тело парня зубами... Скоро всё стихло и на поверхности воды расплылось огромное кровавое пятно. Постепенно оно таяло, таяло, пока не исчезло без следа и вскоре уже ничего не напоминало о произошедшей трагедии. Под водой что-то забурлило и волны выбросили на берег кусок мяса... – Слышали про убийство? – спросила нас Лерука, едва только влетела в гостиную Сен-Жермена, где вновь собралась вся наша славная компания. – Это просто ужас какой-то! – Не слышали... но, несомненно, прочтём в твоей газете! – усмехнулся Чёрный. – И что именно в этом убийстве такого ужасного? – На берегу был обнаружен кусок мяса! – трагично выпалила наша журналистка. – А если быть точнее – печень! – П-фу, а я было подумал... – фыркнул Клод. – Кусок мяса... Да он может быть чей угодно и вовсе не обязательно человеческим филе! – И всё же печень принадлежит именно человеку! – уверенно заявила Валерия. – Судмедэксперты так сказали, а уж они-то не ошибаются! – Ага, как с останками семейства Романовых! – поддакнула я. – У Николая Второго шрам на черепе был с одной стороны, а они утверждали, что с другой... Какие шрамы нехорошие пошли – сами по себе бегают! – Язва ты... – беззлобно заявила Лерука. – Ну, в случае с Романовыми столько лет прошло – можно и ошибиться... а эта печень совершенно свежая! – Может, никакого убийства и не было? – предположил Юрик. – Ага, вынул мужик из себя печёнку, положил на бережку просушиться-провялиться, а сам купаться пошёл! Дурак! – Ну, почему сразу дурак? – вступился за обидевшегося парня Сен-Жермен. – Возможно, кто-то пошутить решил, спёр ливер из морга... – Хор-рошая шутка получилась! – подбоченилась Лерка. – Знаете, что дальше было? Её один мужик нашёл, обрадовался. Вот, думает, закуска какая классная... Хорошо ещё, что не съел, а показал знакомому врачу... – А то бы срок за людоедство дали! – так и грохнул Юрий. Лерука с осуждением покосилась на него и продолжила: – Его попросили показать, где он нашёл эту печень, ну, мужик и привёл их на берег. Там полицейские нашли аккуратно сложенную одежду и полотенце, а на камне у воды – брызги крови. А тела, кстати, так нигде и не было... – Странно... – протянул Сен-Жермен. – На маньяка не похоже... С чего это ему вырезать печень и выбрасывать её? Да любому уважающему себя людоеду ясно, что это один из лакомых кусочков! А что, следы какие-нибудь на берегу ещё были? Валерия наморщила лоб, припоминая. – Были. Двух видов – босые и обутые. Одни, по-видимому, принадлежат неизвестному погибшему, а вторые, более свежие – тому мужику, который и нашёл печень бедолаги. – А что, до сих пор не узнали, кем был тот неизвестный? – полюбопытствовал Юрик. – Откуда? Печень, знаешь ли, орган не слишком разговорчивый, много из неё не вытянешь. Узнали только, что принадлежала она мужчине. Впрочем, подождём заявлений о пропаже... – Как насчёт того, чтобы прогуляться? – предложил Роланд, которому уже порядком поднадоели все эти детективные разглагольствования на манер сериала “След”. – Ночка так и шепчет... – Намёк понят! – усмехнулся Сен-Жермен. – Погода прекрасная, ночные кафе как раз открыты... Пойдёмте, мальчики-девочки, пройдёмся! И выкиньте вы из головы все эти куски печени и прочей требухи... Жизнь продолжается! Как ни надеялись полицейские, тело неизвестного так нигде и не всплыло. Впрочем, неизвестным как таковым бедолага оставался недолго... Через пару дней в отделение полиции пришла женщина с заявлением о пропаже своего сына Николая Добронравова, который ушёл купаться, да так после сей водной процедуры домой и не вернулся. Поскольку опознавать было нечего, несчастной женщине показали только одежду погибшего, и та подтвердила, что именно в ней парень и ушёл из дома. Лаборатория подтвердила, что жалкие останки, найденные на берегу, принадлежат гражданину Добронравову и началось расследование. Всех соседей и родственников Добронравовых (и мать в том числе) трясли чуть ли не каждый день, пытаясь узнать, не было ли у парня врагов, но... Ни врагов, ни недоброжелателей у Николая не было, ибо отличался он на редкость спокойным нравом, был замкнутым, не пил, в уличные разборки не вмешивался – в общем, был просто идеальным. Прошло совсем немного времени, и трагедия повторилась. Только на сей раз у неё оказался свидетель... – Ф-фу, жара-то какая! – томно вздохнула Ленка, обмахиваясь сложенным полотенцем, словно веером. – Скорей бы в воду залезть, что ли... Катька, ты где там застряла? – Тут я... – недовольно донеслось из-за дерева ,и на дорожке появилась невысокая темноволосая девчонка, со страдальческим видом потиравшая живот. – Прихватило... Не надо было столько слив есть! – И молочком запивать. А я ведь тебе говорила! – усмехнулась блондинка Лена. – Только ты ж меня не слушаешь... Всё по-своему делаешь! О, а вот и наше место! Катя с облегчением вздохнула, но сразу насторожилась: – Там кто-то сидит... Мужик какой-то! – Не мужик, дурёха, а парень, – поправила её Лена, откидывая со лба прядь волос. – Можем и познакомиться. Кажется, он вполне симпатичный! – С ума сошла?! Разве не слышала, что здесь на берегу какого-то парня убили, и тела его до сих пор не нашли? А вдруг этот тип и есть убийца? – Нет, ну ты и вправду дура... – вздохнула Лена. – Сама посуди, разве маньяк будет нападать вот так, среди бела дня? Идём скорее! – Не пойду! – упёрлась бараном её подружка. – Ой, опять живот... Я сюда, в кустики. Ты меня подождёшь? – Вот ещё... Сиди тут одна, а я пошла знакомиться с этим красавчиком! И, не обращая более никакого внимания на хныканье подружки, которая торопливо устроилась в зарослях кустов, блондинка, плавно покачивая бёдрами, направилась вниз по дорожке, которая вела к самому берегу, где и сидел загадочный незнакомец. Услышав её шаги, парень обернулся и у Лены (хоть она и сама себе в этом не хотела признаться) отлегло от сердца – на маньяка он точно похож не был, слишком добрые и весёлые были у него глаза... – Привет! – сказала она, бросая сумку, в которой были лишь полотенце и расчёска, на траву. – Как водичка? – Хороша! – улыбнулся парень. – Ты купаться? Одна? – Конечно, одна, – громко сказала Лена в надежде на то, что Катька окажется умнее, чем была на самом деле и не появится не вовремя. – Я уже взрослая девочка и сама решаю, когда и с кем мне ходить купаться! Она неторопливо разделась под внимательно изучающим взглядом незнакомого, но такого симпатичного парня и, стараясь ступать точно супермодель на подиуме, вошла в воду. Та и в самом деле оказалась просто супер-ласково-прохладная, в самый раз в такую жару... Зайдя в воду по пояс, Лена остановилась, обернулась к парню, и только собралась пленительно улыбнуться, как вдруг увидела, что с “симпатягой” произошли разительные и не совсем приятные изменения: лицо его погрубело, глаза сделались рубиново-красными, из ставшего просто огромным рта вылезли острые клыки и, не успела Лена сделать и шагу к берегу, как монстр, больше всего похожий на синевато-зеленую лошадь, ещё пару минут назад бывший вполне симпатичным парнем, набросился на неё и утянул под воду, поверхность которой тут же забурлила точно кипяток в чайнике и окрасилась кровью... Катя, которая всё это время сидела в кустах, мучимая болями в животе, словно окаменела, не в силах от ужаса двинуть и рукой. Это, кстати, её и спасло, ибо вряд ли чудовище пощадило бы незваную свидетельницу... Поверхность реки разгладилась, кровь постепенно растворилась и невесть откуда набежавшая волна вынесла на берег печень девочки, которая очень некстати позабыла о том, как порой опасно разговаривать с незнакомцами. Вот тут-то Катя точно очнулась и, позабыв и про сумку, что так и осталась лежать на траве, и о собственном больном животе, с визгом бросилась прочь. – Уже вторая жертва! – воскликнула Лерука, размахивая газетой. – Вторая! А вы и ухом не ведёте! – Почему же, ведём! – не согласился Чёрный и весьма уморительно зашевелил ушами. – И правым, и левым... – Фокусник! – фыркнула Валерия, невольно засмотревшаяся на его финты. – Нет, ну в самом деле – у нас тут самый настоящий маньяк объявился! – Не знаю, – пожал плечами Сен-Жермен. – Я за всю свою очень долгую жизнь не слышал ни разу, чтобы маньяк так со своими жертвами расправлялся... Ни один из тех монстров, что мне известны, такого никогда не творили! – Может, водяной? – предположила я. – Ну-у, это вполне возможно, но есть один маленький нюанс... – Какой? – Водяной просто тихо топит свою жертву, а та потом становится русалкой. А тут прямо какой-то мясокомбинат! – Да, ты прав... Думаю, что водяному нужен целёхонький утопленничек, а не препарированный труп. – Кстати, у второго убийства есть свидетель! – внезапно сказала Валерия. – Я попыталась поговорить с ней, но меня даже на порог не пустили. А пробраться в дом даже и не мечтай – там есть та-акая собачища! Говорят, девочка находится в тяжелейшем шоке от произошедшего – не спит, не ест, не разговаривает. Родители у неё врачи, так что они не стали класть её в клинику, а оставили дочку дома, рассудив, что родные стены лечат лучше... И вот они никого не пускают, особенно журналистов! – Не пускают, говоришь? – задумчиво переспросил граф. – Что ж... А где она живёт? – Да совсем рядом, на соседней улице. У них дом ещё такой классный, двухэтажный, из белого кирпича, с синей крышей и большой террасой на втором этаже. Эта девчонка, Катя, на втором этаже и живёт, он весть полностью её. Она у папы с мамой единственный ребёнок и они для неё делают всё, что бы та ни пожелала. – Ладно, попробую что-нибудь придумать... – вздохнул Клод. – Вы пока идите по домам, а мне с Чёрным и Роландом надо кое о чём поговорить... без лишних свидетелей! Короче говоря, нас культурно выставляли за дверь. Я безо всяких слов встала и вышла из зала, волоча за собой надувшуюся точно сыч Валерию. – Нет, ну ты слышала?! – возмутилась Лерка, когда мы отошли на безопасное для возмущений расстояние. – Мы же ещё и посторонние... лишние! Вот специально завтра утром приду и распахну все окна – пусть его светлость немного позагорает, мозги прочистит! – Не получится! – с грустью сказала я. – Они изнутри запираются, а днём граф хрен кого впустит... Лучше покажи мне, где та девчонка живёт! Мы неторопливо дошли до конца улицы, свернули за угол и остановились перед забором, за которым виднелся высокий дом из белого кирпича с синей крышей. На широкой террасе, что располагалась на втором этаже, маячила чья-то фигура, но из-за того, что всё было заплетено вьюнками, что свободно росли, цепляясь за протянутые верёвки, было непонятно, кто это... – Пойдём-ка домой! – вздохнула я, немного постояв у забора. – А то ещё выскочат её родители и поволокут нас в полицию... Сейчас все грамотные! Ночь. Тишина. Внезапно отворившиеся створки окна впустили в комнату высокого светловолосого мужчину, чьи глаза в темноте горели холодными голубыми огнями... Катя продолжала неподвижно лежать, хотя следовало бы вскочить с кровати и бежать, бежать, крича о том, что в её дом, скорее всего, пробрался тот самый убийца, который у неё на глазах расправился с бедной Ленкой, а та за всю свою не столь уж и длинную жизнь не сделала никому ничего плохого. Ну, конечно, они время от времени ссорились с некоторыми своими подружками, но... разве за это надо было убивать так жестоко? Мужчина сделал несколько шагов в её сторону, лицо его попало в рассеянный свет ночника и у Кати немного отлегло от сердца – это не тот, не из реки. – Здравствуй, Катюша! – мягко прошелестел его голос. – Как ты? Катя хотела было сказать, что всё нормально, что лучше и не бывает, но поняла, что горло её от только что пережитого страха совсем пересохло и она не может произнести ни слова. Незнакомец понял это и в то же мгновение у лица девочки очутился запотевший от холода стакан, полный воды. Та жадно сделала несколько глотков и, отведя в сторону опустевший стакан, внезапно беззвучно заплакала. Худенькие плечи вздрагивали от надрывных рыданий и граф (это был он) ласково обнял её, стараясь успокоить. Катя тут же вцепилась в его рубашку и та вскоре промокла насквозь от её слёз – и плакала, плакала, плакала... – Не плачь, маленькая... – ласково прошептал Сен-Жермен, незаметно вытаскивая из кармана небольшой, прозрачный как слеза, розоватый камень и проводя им по голове девочки. Камень на мгновение вспыхнул точно маленькая звезда, погас и в тот же миг Катя успокоилась, правда, продолжала всхлипывать и утирать последние выступившие слёзы. – Всё хорошо, ты ни в чём не виновата... – Правда? – тихо спросила Катя. – Правда. Ведь не ты же заставила свою подружку лезть в воду и знакомиться с кем попало! Лучше расскажи мне, как выглядел тот незнакомец? – Он крепкий такой, с длинными волосами... светлыми, а в них водоросли... Лена вошла в воду, он набросился на неё и... и стал таким страшным! Она опять начала всхлипывать, но Сен-Жермен вновь достал из кармана камень и ласково вложил его в ладошку Кати. Та вмиг успокоилась и восхищённо уставилась на подарок. – Это... это мне, да? – запинаясь, спросила она. – Тебе, Катюша. Знаешь, этот камень не совсем простой. В нём есть немного волшебства и... – А он может вернуть Лену? – Нет, к сожалению. Но, если ты дотронешься им до лба, то вмиг почувствуешь, как все твои неприятности и печали отступают, и ты сможешь крепко-крепко уснуть... Я сейчас уйду, а ты закрой глаза и постарайся ни о чём не думать, хорошо? – Ты ангел? – тихо спросила девочка. Сен-Жермен мягко рассмеялся: – Ну, в какой-то степени да... Закрывай глаза! Катя послушно закрыла глаза, а когда открыла вновь, то в комнате уже никого не было и лишь камень, розовато мерцающий у неё на ладони, доказывал, что всё произошедшее не было сном... – Ну, и что ты сумел разузнать? – полюбопытствовал Чёрный, когда Сен-Жермен вернулся домой. – Да ничего особенного. Я так и не смог понять, что же за монстр утащил ту девочку под воду и разорвал её там... Видимо, поначалу он прикидывался самым обычным человеком, и это вполне ему удавалось – ни Николай, ни Лена даже не заподозрили ничего плохого, а потом... Потом милый парень превращался в чудовище и... – Оборотень? – Отчасти. Но я никогда не слышал о том, чтобы оборотни жили в воде! – Может, мантикора спросим? – Хватит к нему на поклон ходить! – поморщился граф-вампир, который остро завидовал широчайшим познаниям своего львинотелого и скорпионохвостого соседа по участку. – Я после общения с ним себя просто каким-то дауном чувствую! Лучше попросим Роланда, чтобы он сходил прогуляться по берегу реки. В одиночестве! – Ты что, охренел совсем?! – поразился Эдуард. – Ты башкой-то подумал, прежде чем такое его отцу, то есть мне, говорить? Чтобы я рисковал своим сыном... – Но он же вампир! – напомнил ему Сен-Жермен. – И всегда сможет защитить себя! – Ага, только в том случае с Фотографом ему это что-то не сильно помогло! – За это ты Наташке по шее надавай, она его во всё это тогда втянула... Ну, так что, будем Рола в дело включать? Парень, углядев укромное местечко между двумя ивами, что росли у самой воды, неторопливо спустился вниз, настороженно огляделся, памятуя о том, что недалеко и произошли те самые убийства, о которых сейчас говорил весь городок... Ничего подозрительного не обнаружив, он снял футболку, бриджи, пристроил их аккуратненько на ветке ивы, потянулся... и тут же увидел совершенно незнакомого ему молодого человека, который, прислонившись к стволу этой самой ивы, пристально и изучающе смотрел на него. Светлые волосы его были чуть влажными, среди длинных прядей как-то вплелись свежие водоросли – видимо, юноша не так давно выбрался на берег и теперь отдыхал. – Привет! – улыбнулся только что прибывший. – Купаешься? Незнакомец приветственно кивнул и тоже улыбнулся и улыбка его была на редкость добродушной и тёплой... ну не может человек с такой доброй улыбкой быть убийцей, подумал парень и, уже ни о чём не беспокоясь, он зашёл в воду по пояс и только было приготовился нырнуть поглубже, как сзади на него навалилось что-то плотное, невероятно тяжёлое и рычащее утробным голосом. Парень-вампир (а это был наш Роланд) кое-как извернулся, вырываясь из крепкой хватки и очутился лицом к лицу с нападавшим, в котором узнал того самого парня с водорослями в волосах! Вот только теперь лицо его выражало отнюдь не добродушие... Мало того, он начал превращаться в какую-то жутко уродливую тварь, подобной которой Роланд не видел ни разу в своей жизни – смахивающую на лошадь, только синевато-зеленоватого цвета. Монстр попытался вцепиться острыми зубами в Роланда, но кожа вампира оказалась намного плотнее, чем он ожидал, и клыки твари соскользнули с плеча несостоявшейся жертвы, не причинив той ни малейшего вреда. – Так ты кусаться?! – взревел оскорблённый Роланд и врезал уроду прямо между глаз, вложив в свой удар все силы и всю страсть... и эффект получился просто потрясающим! Оборотень (или кем он там был) опрокинулся назад, уйдя под воду с самым задумчивым видом без малейшего всплеска, и словно растворился в ней – ни пузырьков воздуха, ни взбаламученного ила, который непременно поднялся бы со дна – абсолютно ничего. В руках Роланда на память о только что произошедшем осталась лишь прядь из конской гривы – зеленовато-жёлтая, напоминающая водоросли... – Похож на лошадь, говоришь? – задумчиво спросил Сен-Жермен. – Странно... Подожди-ка! Он скрылся в библиотеке и через пару минут появился вновь, держа в руках увесистый фолиант в кожаном переплёте. – “Бестиарий”, – пояснил граф. – Может, Мариус когда-нибудь встречал подобное существо... Сен-Жермен вместе с Роландом принялись перелистывать страницу за страницей, но ничего похожего Роланд так и не увидел. – Может, всё-таки сходим к мантикору? – наконец со вздохом предложил он. – Я понимаю, что тебе не слишком хочется идти к нему на поклон... но сейчас под угрозой жизни жителей нашего городка, и наших друзей в частности! Конечно, мы предупредим их, что купаться в тихих и укромных уголках сейчас не рекомендуется, но вдруг эта тварь изменит своим привычкам и начнёт охоту уже на людных пляжах? Тогда что? – Ты прав... – вынужденно согласился с ним Сен-Жермен. – Только... только тебе одному придётся идти к мантикору. – Гордость не позволяет? – Какая, к чёрту, гордость? День на дворе! – Ладно... – пожал плечами Роланд. – Схожу, так и быть. Он вышел во двор и, обогнув дом, направился к домику, где обитал мантикор, который в это время дня отдыхал, вальяжно растянувшись в тени фруктовых деревьев. – Привет, Манти! – поздоровался парень-вампир. Мантикор лениво приоткрыл один глаз, обозрел им гостя и закрыл вновь, явно не собираясь вступать с новоприбывшим ни в какие дискуссии. – Я к тебе по делу! – ничуть не смутившись, продолжил парень-вампир. – Сен-Жермен хотел узнать... – Чего ж он сам-то не пришёл? – пробасил мантикор, по-прежнему не открывая глаз. – Опять строит из себя униженного и оскорблённого? – А что случилось-то? – Да ничего особенного, просто он мне проспорил. – И что это был за спор? – с интересом спросил Роланд. – О чём? – Спор был о том, сколько было детей у российского царя Алексея Михайловича. Граф утверждал, что десять, а я – что шестнадцать. – И кто оказался прав? – Конечно же, я! От первой жены Алексея Михайловича Марии Милославской родилось тринадцать детей, а от второй – Натальи Нарышкиной – всего трое. Выжило в первом случае, конечно, только восемь, а во втором... кажется, двое. А граф считал только тех, кто не умер во младенчестве! И кто, по-твоему, прав? – Ты, конечно же, ты! – торопливо сказал Роланд, покосившись на скорпионий хвост, который нервно подрагивал в ожидании ответа. Лучше немного поподхалимничать, подумал он, а то вдруг ему ответ не понравится? Пришпилит к дереву как бабочку к картонке и кто знает, заживают ли у вампиров раны, нанесённые столь нестандартным образом... И угадал, так как мантикор польщённо улыбнулся: – Я всегда знал, что ты умный мальчик! – пророкотал он. – Итак, что наш граф хотел узнать? – Не встречал ли ты когда-нибудь существо, которое на суше превращается в человека, а в воде – в уродливую лошадь? – А когда это существо в образе человека, нет ли в его волосах водорослей? – Есть... Откуда ты знаешь? – Он так же любит лакомиться человечинкой, как и я! – ухмыльнулся мантикор. – Только способы охоты на двуногую дичь у нас разные... Я просто выпрыгиваю из засады и съедаю, а он обманом заставляет своих жертв расслабиться, забыть об опасности, а потом – ам! – и всё! – Так кто же он? – По описанию похож на эх-ушку... Ты его не знаешь, это водяной дух из шотландской мифологии. Синевато-зеленоватая лошадь, которая хитростью заставляет человека сесть на неё, затем утягивает в воду и пожирает его. От несчастного не остаётся ничего, кроме печени, которую волны выбрасывают на берег... Дурак, от самого вкусного отказывается! – У каждого свои вкусы... – пробормотал Роланд. – Но в нашем случае он обращался в лошадь уже непосредственно в воде... – Люди сейчас пошли привередливые! – хмыкнул мантикор. – Лошадь для них сейчас не способ передвижения по дорогам, а всего лишь животное. В мотоцикл же эх-ушка обращаться не может (а зря, потому что от вкусняшек тогда отбоя бы не было...), вот ему и приходится выходить на охоту в человеческом облике. Только я вот никак не могу взять в толк, чего это он решил в реке-то охотиться? Насколько я помню, этот тип всегда предпочитал моря и, на худой конец, озёра... И мантикор погрузился в раздумье. Роланд сидел рядом, надеясь на то, что он сообщит, как же бороться с этим самым эх-ушкой, но надежды не оправдались... – Вспомнил! – заявил вдруг мантикор. – Это не эх-ушка, это келпи! Они-то как раз и обитают в проточной воде, тоже принимают облик лошади. Если сдуру сесть на такого коняшку, то он прыгнет в воду с седоком, а потом бесследно исчезнет. Если же келпи превратится в человека, то нападёт на встречного, пугая его до полусмерти, а то и разорвёт на куски и сожрёт. – И откуда, скажи на милость, взялась здесь, в России, эта иноземная гадость? – с тоской спросил Роланд. – Мало нам местной нечисти, так ещё и шотландская заявилась... – Приплыла по воде, – предположил Манти. – Ты чего?! Где мы, а где Шотландия? И ещё один вопрос: как... – Как его уничтожить? Понятия не имею. – Но... – Мне он не враг, так как делить нам нечего, а остальное меня не касается! – Бессердечная ты скотина! – упрекнул его парень-вампир. – А если этот келпи сожрёт Лерку? Или Наташку? Или, в конце концов, братьев-Юриков? – Сами будут виноваты! – категорично заявил мантикор. – Келпи охотится возле воды и, если ваши друзья не будут купаться где попало... Всё, иди уже, я спать хочу! И с этими словами мантикор встал, развернулся и залез в свой домик. Расстроенный Роланд поплёлся в дом, где его с нетерпением поджидал Сен-Жермен. – Ну, что скажешь? – спросил он. – Ничего хорошего... Водяную тварь прозывают келпи, родом она из Шотландии, как её убить – неизвестно... Что вас ещё интересует, ваше темнейшество? Может, итог спора по поводу количества детей русского царя из дома Романовых? – Всё равно я прав! – взвился граф-вампир. – Считаются только те дети, которые дожили до совершеннолетия! – Хватит, а? – устало попросил Роланд. – У нас в реке плавает шотландская уродина, меня самого сегодня чуть не съели... а он историческими проблемами занялся! – Извини, ты прав... – опомнился Сен-Жермен. – Так что же нам теперь делать? – Во-первых, собрать всех наших – будем совет держать, а во-вторых... Решим по ходу действия. Я, с некоторой опаской оглядевшись по сторонам и никого не обнаружив, аккуратно повесила сумку с полотенцем на обломанную ветку ивы, сняла сарафан и пристроила его туда же. Поверхность реки была гладкая-гладкая, не виднелось даже махонькой ряби от ветерка... Впрочем, и самого ветерка тоже не было. Царила размаривающая духота и больше всего хотелось не купаться, а забраться в комнату с мощным кондиционером и дрыхнуть без задних ног под тёплым одеялом. – Купаться пришла? – послышался позади низкий, какой-то гудящий голос. Я быстро обернулась и увидела высокого парня с густой светлой шевелюрой, в которой запуталось несколько ниточек водорослей. Глаза у парня были добрые-добрые... – А что, разве тут купаться запрещено? – удивилась я и огляделась в поисках знака, запрещающего плавать и нырять. – Вроде всё нормально... Тут что, камней на дне полно? – Нет, всё хорошо. А ты чего одна пришла? Не страшно? – Так чего мне бояться? Я, конечно, слышала, что здесь, на реке, кого-то убили... Только это всё полная чушь! – Почему же? – Тел не нашли, значит, и убийства никакого не было. Водичка-то нормальная? Парень, улыбаясь, показал большой палец. Я мило улыбнулась в ответ, сбросила сандалии и неторопливо зашла в воду... Та и в самом деле оказалась просто волшебной, нежно-ласково-прохладной – хоть целый день бултыхайся... Я оттолкнулась ногами от дна, делая рывок вперёд, и в тот же миг позади с громким всплеском в воду ухнуло что-то большое и тяжёлое... Это был тот самый парень, только теперь он стал не таким уж и симпатичным... И глазки у него были не столь уж добрые. Прямо на моих глазах он превращался в уродливую синевато-зеленоватую лошадь, и с первого взгляда на неё становилось понятно, что питается эта лошадка не травушкой – зубки не те! Лошадь, перехватив мой взгляд, злорадно оскалила острые, словно ножи клыки, попыталась ударить тяжёлым копытом, но я (к своему собственному удивлению) неожиданно оказалась проворнее, сумела от этого самого удара кое-как увернуться и отчаянно закричала: – Вы долго там телиться будете?! Он же меня сейчас сожрё-от!!! И в тот же миг с деревьев слетела сеть и накрыла келпи с головой, по пути чуть не прихватив и меня (вот была бы чудищу радость!), но я как пробка вылетела из воды, только представив себе, что могло бы произойти, если бы моей нечаянной соседкой по сети оказалась эта милая лошадка... – Даже не пытайся порвать сеть! – спокойно сказал Сен-Жермен, спрыгнув вниз с дерева вместе с Чёрным и Роландом и подходя к бушующему келпи. – Она сплетена из гривы единорога и защищена заклятьем, так что зря не дёргайся... Себе только хуже сделаешь! Келпи зашипел и начал стремительно уменьшаться, превращаясь в того самого парня, который ещё так недавно мило мне улыбался. – Отпустите меня! – прорычал он. – Отпустите меня, или я... – Что? Что ты нам можешь сделать? – усмехнулся граф-вампир. – Нашлёшь на нас проклятие? Заколдуешь? Вот только не надо нас дурить – нет в тебе никакой магической силы, ты просто водяной дух и только и способен, что убивать беззащитных! – Кто бы говорил? – прищурился келпи. – Сами-то вы чем питаетесь, а? И ещё смеете упрекать меня моими же привычками, лицемеры? Отпустите меня, и я уйду с этой реки... клянусь! – Может, и в самом деле отпустить его? – нерешительно сказал Роланд. – Если он клянётся... – Вы что, с ума посходили?! – возмутилась я. – Неужели вы вот так поверите этому уроду после того, как он сожрал двух человек, едва не загрыз Роланда и едва не прикончил меня? Келпи зашипел и бросил на меня мстительный взгляд налитых кровью глаз. – Пусть уходит! – махнул рукой граф. – Отпусти его, Эдди! Пожав плечами, Чёрный распутал сеть, снимая её с келпи, аккуратно свернул её и убрал в сумку. – Убирайся отсюда прочь! – хмуро произнёс он. – Это тебя граф, добрая душа, отпускает... а если бы моя воля, то ты бы так просто не отделался. Чего застыл?! Мотай отсюда, кому говорю! И упаси тебя Тьма когда-нибудь оказаться на нашем пути... Собрав вещи, развешанные на ветке, мы неторопливо пошли прочь, оставив водяного духа одного на берегу... и в тот же миг послышалось рычание и на Чёрного всей своей массой обрушилась уродливая синевато-зеленоватая лошадь! – Отец! – отчаянно закричал Роланд и попытался было оторвать келпи от Эда, но водяной урод оказался не в пример сильнее и парень-вампир, получив мощный удар копытом прямо в живот, покатился по песку... и тут в воздухе что-то просвистело, в бок келпи ударился небольшой такой оранжево-жёлтый камешек, ударился... но не отскочил, как это обычно делают камни, а точно впился в кожу водяного духа. Издав пронзительный визг, тот немедля отпустил Эдуарда и заметался по берегу, падая и кувыркаясь, крича от нестерпимой боли. В поисках спасения от неё, он прыгнул в воду, но облегчения это, как видно, совсем не принесло и несчастный вновь выбрался на песок, попытался трансформироваться в человека... но именно в этот момент боль достигла такой силы, что келпи, так и не успев принять человеческий облик, скорчился, упал и застыл неподвижно. Тело его стало стремительно ссыхаться, уменьшаясь, и через какое-то время на песке остался только скрюченный скелет лошади, кое-где прикрытый остатками шкуры... – Что это было?! – поражённо спросил Роланд, поднимаясь и помогая подняться своему изрядно помятому отцу. – Сушь пустынная, – спокойно ответил Сен-Жермен, вытаскивая из кармана ещё один оранжево-жёлтый камешек. – Обязательный атрибут магов пустыни... способен за один присест осушить целое озеро. Совершенно случайно завалялся и вот, как видите, пригодился! – Да уж... – протянул Чёрный, глядя на жалкие останки келпи. – Но почему этого бедолагу так высушило? – Он водяной дух, а от соприкосновения с магическими созданиями, которые изначально связаны с водой, сушь пустынная активизируется и вытягивает из них всю жидкость. Если я сейчас брошу этот камешек в воду, то от реки не останется и следа... Показать? – С ума сошёл? – подбоченилась я. – А где, скажи на милость, нам тогда купаться? У тебя в ванной, что ли? – А хоть бы и так! – ухмыльнулся граф. – Топлесс! Слабо? – Иди ты знаешь куда с такими намёками... Кстати, теперь на речку ходить можно без опаски? – Так точно... Пока ещё какой-нибудь монстр не заведётся!