По лицу Каса пробежала едва заметная тень, и он взглянул на Сэма.

— Погоди… кажется… Сэм разговаривал? Со мной?

У Сэма расширились глаза, и он кивнул.

Кас долго смотрел на него, моргая. Потом снова посмотрел на Дина и сказал слабо:

— …Зифиус?

Дин и Сэм переглянулись.

— Зифиус еще жив, — признал Дин. — Но мы его куда-то зашвырнули. Или ее. При помощи изгоняющего символа. И, э, мистер Магма помог нам тебя найти, представляешь? Мы дали ему столько M&M’s… Наверное, он хотел нас отблагодарить.

Кас закрыл глаза. Кошка Мэг начала извиваться в его руках — вообще она оказалась терпеливая, подумал Дин, так как Кас держал ее в воздухе вверх тормашками уже несколько минут, но теперь ее терпение кончилось. Кас усадил ее на диван рядом с собой, очень нежно, и понаблюдал, как она устроилась в теплом гнездышке на одеяле.

Потом взгляд Каса переместился обратно на Дина.

— Так значит… вы все вспомнили. Вы все вспомнили?

Дин кивнул.

— Если вы все вспомнили… — сказал Кас, — то, наверное, мне надо уйти? Мне надо уйти. Мне уйти?

— Что? — спросили Дин и Сэм хором.

Кас сглотнул, повесив голову.

— Если вы все вспомнили, значит вспомнили и причину, по которой стерли себе память. И, надо полагать… вспомнили, почему решили, что не хотите… знать меня. Разве это больше не актуально? Эта причина? Какова бы она ни была? — Он оторвал взгляд от пола и мельком взглянул на Дина и Сэма, после чего сразу снова опустил глаза в пол.

Дин намеревался предоставить Касу рациональное и подробное объяснение про минойское проклятие, но, занервничав, подумал: «Надо немедленно сказать ему самое важное», и внезапно выпалил:

— Кас, Кас, я должен тебе сказать. Это был минотавр, и, Кас, мой минотавр сразу напал на тебя!

Кас непонимающе моргнул, но Дин теперь совсем лишился способности говорить. Наконец Кастиэль сказал:

— Я… ничего… не понимаю…

— Господи, Дин, тебе и правда это не дается, — сказал Сэм, пододвигая стул, чтобы сесть прямо перед Касом. Он проворчал Дину едва слышно: — Словами, Дин. Надо сказать это словами. — Потом повернулся к Касу. — Кас. В марте мы разбирались с проклятой вещью, которая убила несколько человек в Майами. Оказалось, что это старинная минойская маска, и она наслала на нас минотавра. По сути, она дала минотавру доступ к нашим воспоминаниям, чтобы он нашел и атаковал людей, которые нам дороги. Так что… мы случайно…

Дин вставил:

— Это я кретин, это моя вина, я ее случайно активировал.

Сэм продолжил:

— И минотавр немедленно начал охотиться на тех, кто нам дороже всего. А это ты. И он сразу же напал на тебя. Это он лишил тебя благодати, Кас. Тебя атаковал наш минотавр. Мы только к концу дня поняли, что произошло, и тогда поняли, что он придет за тобой снова следующей ночью и убьет тебя. Но мы поняли это, когда у нас оставалось всего два часа, и не могли с тобой связаться, и единственное, что мы смогли придумать, это стереть свои воспоминания. Мы пытались спасти тебя.

Кас смотрел на него без выражения.

— Погоди, погоди, я тебе покажу, — сказал Сэм. — Ты же, наверное, можешь прочесть линейное письмо А?

Кас кивнул, и Сэм побежал к стопке своих заметок. Роясь в ней, он пристыженно сказал Дину:

— Знаешь… я видел эту чертову маску столько раз за последние полгода, и каждый раз у меня от нее болела голова, так что я закопал ее в поглубже.

Он выудил из стопки листок бумаги — фотографию минойской маски. Потом подошел к Касу и протянул ее со словами:

— Вот, с нее все и началось. С этой маски.

Кас взял фотографию в руку и несколько минут сосредоточенно рассматривал ее. Его глаза быстро пробежали по линейному письму А, и минуту спустя он начал крутить лист обеими руками, явно читая спиральную енохианскую надпись.

— «Самых любимых жертв»? — прошептал он. Потом испытующе посмотрел на Дина. — Так значит… до меня он атаковал кого-то еще? Эти люди живы?

— Как я сказал, — ответил Дин, — минотавр сразу напал на тебя. Первым. Оба наши минотавра, по сути.

Кас молчал долгое время, потом неуверенно уточнил:

— Это… сарказм? Это же сарказм, да? Дин… это одна из тех шуток, когда ты говоришь что-то, а имеешь в виду обратное?

Сэм сказал:

— Я пойду разогрею этот чертов суп, хорошо? — Уходя, он скривился на Дина.

Дин хотел сказать так много всего… Но ничего не был в состоянии сформулировать.

— Кас… — начал он и снова немедленно запнулся.

Кас смотрел на него. Дин не мог встретиться с ним глазами и глядел в пол.

— Это не шутка, Кас, — сказал наконец Дин, беспомощно глядя себе под ноги. — Ты помнишь фазу луны, когда на тебя напали, Кас?

— Да… это было… — Кас снова взглянул на фото. — Это было… О… Это было новолуние. Это что, был первый день? Но…

Дин кивнул, подняв глаза на Каса. Кас посмотрел на него, и Дину немедленно пришлось снова опустить взгляд в пол. Какое-то время он не мог сказать ничего больше. В конце концов Кас произнес:

— Полагаю, Сэм прав. Тебе и правда это совершенно не дается.

Дин кивнул в отчаянии.

— Кас… я… прости меня. Я просто… я много шучу, я знаю, я просто забываю, что ты не всегда понимаешь… но это не шутка. Я правда не хотел тебя выгонять, правда… и… я должен был больше помогать тебе, когда ты был один… и… господи, я должен был помочь тебе, но я просто… я не понимал, как тебе тяжело. Просто, знаешь, ты всегда был таким выносливым… Ты всегда кажешься таким сильным… Кас… я тебя подвел. Я тебя подвел. Я тебя подвел. Я тебя подвел. — Дин, казалось, зациклился на одном и том же. — Я очень тебя подвел. Мне так жаль. — Его голос начал ломаться. Дин сделал вдох и заставил себя продолжить, выпалив: — Минотавр правда сразу напал на тебя. И этой потерей памяти я… я пытался спасти тебе жизнь. Черт, Кас… Когда я терял эти воспоминания… воспоминания о тебе… Кас, это было… это было так ужасно — терять тебя, так больно, я даже описать не могу. Я знаю, ты думаешь, что совершал ошибки в прошлом, — то есть, я знаю, что ты их совершал, но и я тоже, я отличился не меньше, и… все это теперь неважно… и… и… ты мой друг, на самом деле… — «Господи, я и правда двух слов связать не могу», — подумал Дин, чувствуя себя так, словно находился вне тела и смотрел на себя со стороны. Но он продолжил бормотать: — Тебе всегда здесь рады. Мы всегда хотим тебя видеть. Нам нравится твоя компания. Я всегда хочу, чтобы бы ты здесь жил. И еще то, что я уже сказал. То, что я уже сказал. — Черт, неужели придется повторить это снова? — Как я уже сказал, ты, ты, т-ты… м-мой… лучший друг… важный… и… я, э, э, гм… — «Черт побери, скажи словами, скажи словами, скажи чертовыми словами, иначе он никогда не поймет» — …люблю тебя.

Дин остановился, едва не задохнувшись.

Последовала длинная пауза.

Кастиэль произнес:

— Извини меня… Эм… Извини меня на секунду. — Он вскочил на ноги и, шатаясь, направился обратно вниз по лестнице.

— Кас? — позвал Дин в отчаянии. — Куда ты?

— Я сейчас вернусь! — крикнул Кас. — Одну минуту.

Он исчез внизу, и Дин сообразил, что Кастиэль пошел проверить, там ли все еще Кроули.

В этом было что-то настолько жалкое и печальное, но в то же время забавное, что Дин даже рассмеялся. Сэм нерешительно выглянул из кухни.

— Все в порядке? — прошептал он.

— Я слишком добр с ним, и это заставляет его сомневаться в реальности происходящего, — объяснил Дин, вытирая рукой лицо. — Я начинаю думать, что надо снова его выгнать, чтобы он поверил, что все это правда.

Сэм сделал угрожающий шаг вперед.

— Дин, честное слово, если ты посмеешь…

— Да шучу я. Иди. Дай нам еще пару минут. Я скоро отправлю его к тебе за большим крепким объятием — уже вот-вот, обещаю.

Сэм состроил ему гримасу и исчез.

Кас поднялся по лестнице несколько минут спустя. Вид у него был облегченный.

— Он все еще там? — спросил Дин.

Кас кивнул.

— Там. Оскорбил меня как следует. Вышло очень убедительно. — Кас помедлил на верхней ступеньке. — Дин… — начал он, но дальше сказать не успел, потому что Дин подумал: «Ни за что я не отдам Сэму первое объятие», и обнаружил, что его ноги каким-то образом подвели его к Касу, руки поднялись сами собой, и он сгреб Каса и изо всех сил прижал к себе.