За последние шесть месяцев Дин бывал в этой спальне бессчетное количество раз. Сколько раз он сидел здесь, глядя на пустую кровать… На неиспользованные подушки. На нетронутые одеяла.

Теперь спальня больше не была пустой. Теперь, наконец-то, здесь был Кастиэль.

Какое-то время Дин стоял и просто разглядывал его: вот он Кас. Свернулся в кровати, на боку, все еще дрожа. Его голова покоилась на одной из тех самых подушек, которое так давно ждали его (на той самой подушке, которую чуть не унес Сэм, вспомнил теперь Дин). Одеяла, ждавшие его все это время, были тщательно подоткнуты вокруг него, укрывая его до самого подбородка.

Дин изучил его лицо. Кас… Приятель. Раны, которые он получил в Титонах несколько недель назад, еще слабо виднелись: следы от хлыста до конца не зажили, и синяки тенями проступали на коже под неровной щетиной на щеках. Кас выглядел очень бледным и страшно худым.

Но он дышал. Он был жив.

«Мы нашли его, — подумал Дин, сам едва в это веря. — Мы и правда нашли его».

Влажные волосы Каса прилипали к его лицу на лбу и висках, и Дин наклонился и попытался спрятать их под шапку.

Все тело Дина гудело от усталости, руки дрожали. Но он тем не менее осторожно убрал волосы Каса — и не позволил себе сесть, и не отвел глаз от его лица.

Его давно потерянный ангел.

Наконец найденный.

Дома.

***

Через очень долгое время позвонили в дверь.

Дин резко проснулся и обнаружил, что успел отключиться лицом вниз на кровати, прямо поперек ног Каса. Каким-то чудом Кас пока не задохнулся, и Дин умудрился не задохнуться. Он встал и поплелся к двери. Его самого слегка удивило то, что по пути ему приходилось опираться на стены. И еще больше он удивился, осознав, что чувствовал себя просто отвратительно. Голова пульсировала, и усталость была такая, что даже идти как следует было тяжело: он то и дело промахивался и натыкался на стены.

Обычно Дин принял бы меры к тому, чтобы спрятать определенные аспекты их жилища от посетителей или попытаться объяснить какие-то вызывающие вопросы особенности, но он был слишком уставшим, чтобы помнить обо всем этом, и просто распахнул дверь. За дверью оказалось Сара с большим старомодным чемоданчиком в одной руке и коробкой странной формы в другой.

Она шагнула внутрь и осмотрела Дина долгим взглядом. Потом сказала:

— Покажи мне, где Приятель, и после этого немедленно в постель.

Дин побрел обратно в комнату Каса, Сара — за ним. Дин туманным жестом указал на Каса. Сара сразу переключилась в режим оказания первой помощи множественным пострадавшим: она подлетела к Касу и начала быстро осматривать его, потом потребовала знать, где Сэм, и исчезла, чтобы осмотреть его, затем усадила Дина и осмотрела его тоже. Наконец она вернулась к Касу для собственно лечения. Дин упал на стул, глядя на деятельность Сары; в голове у него был туман. Он чуть не задремал прямо там, но проснулся, когда Сара запустила руку в свой просторный свитер и волшебным образом извлекла оттуда целый пакет для капельницы. Дин моргнул.

— Он был у меня в бюстгальтере, — пояснила она, заметив выражение лица Дина. — Я знала, что физраствор понадобится ему теплым.

— Как в твой бюстгальтер поместился целый пакет?

— Профессиональный секрет, — ответила она кратко, затем повернулась обратно к Касу и занялась установкой капельницы. Больше на вопросы Дина она не отвечала, пока не убедилась, что лекарство поступает как надо, Кас хорошо дышит и лежит в подходящей позе.

Наконец она повернулась к Дину, взяла его за руку и подняла на ноги.

— В постель, — скомандовала она. — Где твоя спальня?

Дин послушно направился из комнаты, но вдруг понял, что не в состоянии выйти за дверь спальни Каса в коридор. Он потоптался на месте, вернулся по маленькому кругу и попытался снова сесть на стул, но Сара ему не дала.

— В постель, Дин.

— Я не могу его оставить, — сказал он Саре. — Я не могу его оставить.

— Дин, я присмотрю за ним, обещаю.

— Нет, — сказал Дин, упрямо обойдя вокруг нее и снова сев на стул. — Я не могу его оставить. Не могу снова бросить его. Не могу.

Сара еще несколько раз попыталась заставить Дина уйти, но Дин не поддавался ни в какую. Он не мог стряхнуть с себя иррациональную тревогу, что, если он выйдет из комнаты, Кас каким-то образом исчезнет совсем и никогда больше не появится. В теории Дин понимал, что никуда Кас теперь не денется, но он не мог избавиться от страха, что, когда он в следующий раз войдет в эту спальню, она снова окажется пустой: кровать — опрятно заправленной, одеяла — сложенными, подушки — нетронутыми.

Дин упирался, и наконец Сара со вздохом вышла за дверь. Несколько минут спустя она появилась снова, таща за собой матрас с кровати Дина, прямо с постельным бельем. Она бросила его на пол в паре футов от кровати Каса, расправила постельное белье и велела:

— Ложись.

— А, если так, хорошо, — согласился Дин и свалился на матрас.

— Я и для Приятеля так делала, когда он не хотел оставлять вас с Сэмом одних в реанимации, — сказала Сара, встав на колени рядом с Дином и зачем-то прижав пальцы к его рукам. — Я положила матрас в углу твоей палаты и заставила его лечь. А теперь… По-моему, тебе тоже нужно капельница, Дин. У тебя сильное обезвоживание.

— У тебя в лифчике еще одна есть? — спросил Дин с надеждой.

— Прости, парень, только пациенты с переохлаждением получают капельницу из лифчика, — сказала она сухо, открыв чемоданчик.

— Я мог бы принять холодный душ, — предложил Дин.

Она фыркнула, вынула из чемоданчика еще один пакет для капельницы и распрямила его руку.

— Не шевелись.

Сара протерла его кожу и поставила капельницу так быстро, что он едва почувствовал укол иглы. Потом она закрепила катетер на месте и минуту повозилась с пакетом, как-то подвесив его к столу рядом.

— Дин, — сказала она. — Вы что с Сэмом, оба забыли, что меньше суток назад были еще в реанимации? Я же вам велела пить много жидкости.

— Некогда было, — ответил Дин.

— И есть часто и понемногу я вам велела. И оставаться в тепле. И не перетруждать себя.

Дин пробормотал:

— У нас… дела были… Знаешь… ангелы, и всякое такое…

Он увидел, как она приподняла бровь, но ничего не сказала. Сара укрыла его одеялом, и теперь держать глаза открытыми оказалось невозможно. Но Дин еще должен был кое-что сказать ей, поэтому он вырвался из лап сна, с трудом разлепив глаза.

— Следи, чтобы его шапка не сползала.

— Не волнуйся, Дин. Спи.

— У него ноги изранены. И он слишком худой…

— Я все осмотрю, не волнуйся.

— Он никак не очнется, Сара.

— Вероятнее всего, это из-за низкого давления. Я позабочусь о нем, обещаю.

— Он…

— Дин. Я о нем позабочусь. И о Сэме тоже. Закрой глаза.

Сара зажгла маленькую настольную лампу и переставила ее к кровати Каса, прикрыв так, чтобы она не светила Дину в глаза.

Дин уже почти задремал, когда услышал странный звук из коридора, где Сара оставила картонную коробку. Звук был слабый и писклявый.

Потом он повторился снова. Похоже было на тихое испуганное… мяу?

— Ты привезла… свою кошку? — спросил Дин невнятно.

Сара стояла у двери, собираясь выключить верхний свет.

— Это не моя кошка, — сказал она. — Спи, Дин. — Она щелкнула выключателем, и Дин заснул в ту же секунду.

========== Глава 26. Самая любимая жертва ==========

Дин проснулся оттого, что локоть Сэма упирался ему в голову.

— Эй… — пробормотал Дин, полусонно оттолкнув руку Сэма.

— Прости, — прошептал Сэм. — Пытался не потревожить тебя, но ты подвинулся. — Он почему-то сидел на полу на корточках, согнувшись в странной позе.

— Который час? — спросил Дин невнятно. — Как Кас? — Он взглянул вниз и обнаружил, что его капельница снята: к руке был приклеен только кусочек ватки. Сев, он посмотрел на Каса, едва видного в мягком свете настольной лампы. Либо Кас пошевелился, либо его переложила Сара: теперь он лежал на спине, закутанный в одеяла до подбородка.