Сэм кусал губу. Он поднял глаза к зеркалу и встретился взглядом с Дином.

На этот раз Дину захотелось пошутить, только чтобы подбодрить Сэма, но в кои-то веки инстинкт шутника отказал ему, и он не смог придумать ничего смешного. Дин прочистил горло.

— Наверняка все и должно происходить не сразу, — сказал он. — Наверняка он еще какое-то время не будет шевелиться. Я дрожу, потому что охладел где-то с 37 до 36 градусов. Так что он, наверное, нагрелся, типа, с 32 до 33. Логично? Он уже, наверное, теплее. Просто нам даже 33 кажется холодно. Это постепенный процесс. Но он очнется.

— Да, — согласился Сэм, сглотнув. — Это логично. Может занять пару часов.

— Да, как минимум пару часов. Наверняка это нормально.

Сэм кивнул, но беспокойство не исчезло из его взгляда.

— Может быть, стоит проверить пульс? — предложил Сэм. Они оба знали, что Сэм (в отличие от Дина) прекрасно умел находить пульс на шее.

Дин посмотрел на него. Сэм выглядел еще тревожнее, чем раньше.

— Давай подождем еще пятнадцать минут, и потом ты проверишь, — предложил Дин.

— Ладно, — согласился Сэм приглушенно.

Дин заметил время на телефоне. Конечно, не было ни малейшего повода ждать пятнадцать минут. Они просто откладывали неминуемое. Но Дин чувствовал, что ему нужно еще немного времени. Еще хотя бы пятнадцать минут. Пятнадцать минут, прежде, чем им придется принять, что…

Еще только пятнадцать минут.

И теперь Дин начал ловить себя на том, что одержимо смотрит на телефон почти каждые две секунды, чтобы проверить, сколько минут осталось. Пятнадцатиминутный срок, который он только что сам предложил, приближался, как обрыв впереди, как смертный приговор Кастиэлю.

Дин проверил время. Четырнадцать минут.

Он услышал, как Сэм что-то тихо пробормотал, и постепенно понял, что Сэм разговаривает с Касом. Очень тихо и приватно, но Дин невольно напрягся, пытаясь различить слова. Он слегка повернул голову одним ухом назад и услышал, как Сэм говорил:

— У тебя должен быть пульс, Кас, ладно?.. Сердечко должно биться. Должно, Кас. Никаких этих запоздалых падений температуры, ладно? Просто согревайся, согревайся хорошенько. — Пауза, затем Сэм продолжил: — Мы везем тебя в бункер, Кас… там тепло и хорошо… Дин тебе комнату обустроил… Она готова уже месяцы, а ты и не знал, да? А он охранял ее, как какой-то ротвейлер. Чуть голову мне не оторвал, когда я взял твою подушку… — Сэм едва слышно усмехнулся и, помолчав, добавил: — И знаешь… я и подушку оттуда взял потому, что искал что-то в этой комнате… Мне хотелось чего-то, что должно было там быть. Только я не знал, что именно ищу.

Долгая пауза.

— Кас… мы скучали по тебе, ты об этом знал?.. Наверное, не знал, да?

После этого Сэм вернулся к «Кас… у тебя должен быть пульс… хорошо?»

Голос у него был такой, как будто он вот-вот заплачет.

Да… ничего смешного в этом не было.

***

Пятнадцать минут прошли. Дин прочистил горло, взглянув на телефон, и Сэм немедленно спросил:

— Пора?

— Да.

— Хорошо. Была не была, — сказал Сэм, пересаживаясь сзади. Дин увидел, как он немного отстранился от Каса и внимательно изучил его лицо. Потом приложил пальцы к его шее. Дину пришлось напомнить себе смотреть на дорогу.

— Останови машину, — попросил Сэм, и Дин немедленно дал по тормозам.

Он развернулся, со сжимающимся сердцем глядя на них. Он не мог даже ничего сказать. Но Сэм только пояснил:

— Слишком сильная вибрация была, чтобы что-то почувствовать. Секунду.

Сэм замер на долгое время, глядя на лицо Каса и приложив руку к его шее. Дин только смотрел на них. Он затаил дыхание.

— Есть, есть! — воскликнул Сэм, и на его лице немедленно появилось выражение облегчения. — Медленный, но есть, Дин, есть, его сердце бьется! — Дин резко выпустил воздух. Сэм подержал руку у Каса на шее еще немного, затем кивнул, повернувшись обратно к Дину. — Определенно. Определенно пульс, точно. Хотя и медленный, очень медленный — но есть. Сэм умолк на мгновение и поднес руку ко рту Каса. — Он дышит, определенно дышит, теперь, когда машина стоит, я чувствую. Очень поверхностно, но я уверен. Я уверен.

Он посмотрел на Дина, улыбаясь. Дин просиял в ответ.

— Он жив.

— Он жив, — подтвердил Сэм.

Они улыбнулись друг другу. Потом Сэм уложил Каса обратно и подоткнул вокруг него одеяло.

Дин наконец вспомнил, что нужно ехать, повернулся вперед, переключил передачу и вывел Импалу обратно на дорогу.

— Господи, — сказал он через мгновение. — Я чувствую себя так, словно у меня только что ребенок родился. Стоит разослать извещение?

— Он еще чертовски холодный, не забывай, — сказал Сэм. — И есть риск этого запоздалого переохлаждения. И потери крови. И он до сих пор не дрожит. Не стоит терять бдительность.

— Но все равно, теперь, когда мы знаем, что он жив, сразу кажется, что его шансы гораздо выше, правда? — сказал Дин, оживившись от облегчения. — В среднем шансы выжить гораздо лучше, когда ты жив, чем когда ты мертв.

Сэм засмеялся — на этот раз настоящим смехом. И Дин громко крикнул в сторону заднего сиденья:

— Кас, молодчина, я знал, что ты справишься! Теперь только пусть сердце бьется, ты меня понял? Пусть оно бьется, и продолжай дышать. Это приказ.

***

Они наконец съехали со «старой доброй» 83-й трассы и взяли левее, на шоссе 36 — местную дорогу, ведущую прямо в Лебанон. 36-е шоссе было менее широким, но они все равно ехали с хорошей скоростью. Проезжая маленький городок Нортон, они кратковременно попали в зону приема, и Дину удалось дозвониться до Сары (которая, как оказалось, сама уже приближалась к Шайенну). Когда она услышала, что Кас до сих пор не пошевелился, она велела оставить его руки и ноги неприкрытыми еще на какое-то время. Звонок продлился недолго (как только они переехали через холм за Нортоном, связь оборвалась), но после разговора и Дин, и Сэм почувствовали себя увереннее. Просто оттого как Сара обыденно, по-деловому объяснила им, что нужно положить Каса в теплую ванну, что поначалу вода не должна быть слишком горячей, и что нужно следить, чтобы его голова была над водой, и прочие мелочи. Уже оттого, что им обрисовали план действий, они почувствовали спокойствие.

Когда черед Сэма «быть грелкой» (как они стали выражаться) подошел к концу, он доложил, что начинает дрожать, как и Дин ранее. Удивительно было, как быстро Кас высасывал из них тепло. Дин к этому времени уже согрелся, так что они остановились у обочины и снова поменялись местами.

Дин вновь уложил Каса поверх себя. Ему почудилось, или Кас стал немного теплее? При первом контакте с его кожей все равно случался ледяной шок, но Кас казался уже не таким холодным, как раньше. И теперь притянуть его к себе и прижать к своей груди казалось Дину уже обычным делом. Дин поймал себя на том, что даже получает удовлетворение, обнимая худую фигуру Каса и пытаясь обеспечить максимальную площадь контакта, и ощущая, как Касу отдается тепло. «Если мне он кажется холодным, значит я ему кажусь теплым», — все думал Дин.

И потом он вдруг заметил, что чувствует дыхание Каса. Да, определенно: спина Каса медленно перемещалась под пальцами Дина, слегка вздымаясь и опадая. С течением времени Дин даже начал чувствовать легкие дуновения воздуха на своем плече.

«Он на самом деле жив», — подумал Дин. Слышать об этом от Сэма было одно, но чувствовать это самому — совсем другое. Теперь Кас ощущался живым — полноценным живым человеком в руках Дина, и эту искорку жизни было ни с чем не спутать.

Чуть позднее Дину показалось, что он ощутил напряженный трепет, прошедший по телу Каса. Сначала Дин решил, что ему почудилось, но потом это произошло снова. Он почувствовал, как завибрировало с одной стороны одеяло, посмотрел вниз и увидел, что рука Каса слабо подергивается. Дин даже не сразу понял, что происходит.

— Он дрожит! Он дрожит, Сэм!

— Правда?

— Руки точно. И я чувствую, как сквозь него проходит дрожь.