Сэм вздохнул и сел, скрестив ноги, на краю озера.

— Я только говорю, что, по-моему, мы теряем тут время.

Дин молчал. Он отпил еще пива.

Сэм был прав, он это знал. Они обыскивали территории Айдахо, Монтаны и Юты уже две недели. Это Сэму пришла в голову идея совместить M&M’s-тур по источникам с поисками Приятеля. По крайней мере, так они не чувствовали полного провала — потому что поиски Приятеля ничего не давали.

Они уже выработали рутинный распорядок: каждое утро отправлялись на завтрак в забегаловку для дальнобойщиков — в какую-нибудь засаленную столовую — и опрашивали каждого встреченного водителя, не подбирал ли тот темноволосого голубоглазого пассажира. Худощавого; может быть, немного грустного на вид. Без куртки. Без багажа — возможно, с небольшой сумкой через плечо, но без рюкзака.

Все водители всегда отвечали отрицательно. После этого Сэм и Дин проводили остаток дня, объезжая окрестные города и справляясь во всех ночлежках.

Там тоже все всегда отвечали отрицательно.

Каждый день они заканчивали ни с чем. Так что к закату они находили местный горячий источник (в этой части страны их оказалось множество) и бросали в него немного M&M’s. Дни проходили, о Приятеле ничего не было слышно, и Дин взял в привычку греться в горячих источниках, пытаясь избавиться от затяжной боли в плечах, выпивать по несколько бутылок пива… и стараться забыть о том, каким провальным выдался очередной день. Оказалось, что пить пиво, сидя в источнике, — не лучшая идея: несколько раз у него начинала кружиться голова, так что Сэму приходилось помогать ему добраться до машины. Но Дин пил все равно. И потом, в мотеле, добавлял еще виски.

«Это хороший распорядок, — думал Дин. — Неудача с утра, неудача весь день, никаких зацепок, потом депрессия, горячая ванна, много алкоголя, Сэм довозит меня в паршивый мотель, где можно выпить еще и завалиться спать. И на следующий день начать все заново. Эй, а так можно жить».

Он потянулся за пивом и чуть не пролил его в озеро.

— Тут серьезно нужен держатель для пива, — проворчал он.

— Нам стоит вернуться в мотель, пока ты снова не вырубился, — предложил Сэм.

— Да, — согласился Дин, откинув голову на камень и закрыв глаза. — Завтра отправимся на юг, к той следующей группе городов, хорошо? И сделаем еще один заход с M&M’s.

Сэм помолчал немного.

— Дин, я серьезно. Мы теряем время. Ты знаешь, сколько пакетов M&M’s мы уже отдали мистеру Магме?

— Э… несколько десятков? Береженого бог бережет, так?

— Уже больше сотни, Дин. Я думаю, мистер Магма уже доволен. Дин… Думаю, нам пора возвращаться в Канзас.

Дин открыл глаза.

— Ни за что, — сказал он категорично и закрыл глаза снова.

— Дин, мы теряем время. И ты это знаешь.

Дин снова открыл глаза.

— Я не брошу Приятеля. Я не сдамся. Мы нужны ему, ты сам знаешь. И он нужен нам. Ты знаешь, что это так — не знаю почему, но так. — Дин набрал воздуху, для выразительности помахав пивом. — Он нам жизнь спас, Сэм! Да еще и весь континент в придачу. И все потерял при этом, даже свою чертову кошку, которая, судя по всему, вообще была его единственным другом, и теперь он где-то там, на холоде, у него ничего нет: нет даже одежды на смену, нет одеял, нет его кружки или чертовой кастрюли с ручкой-вешалкой, нет больше даже куртки — ничего, и пойти ему не к кому. И я не буду снова отстойным другом. Я не поступлю с ним так снова.

Он сделал вдох, собираясь продолжить, но Сэм уже успокаивающе поднял руки.

— Эй, эй. Я знаю! Знаю. И я согласен, Дин, я тебя поддерживаю. Полностью поддерживаю. Мы не бросим поисков. Но таким способом мы его не найдем! Ты сам понимаешь. У нас даже фотографии его нет, чтобы показывать людям. У нас ни единой зацепки. Он к этому времени может быть уже в Тихуане. Но я не говорю, что надо сдаться. Я лишь говорю, давай сменим тактику.

— У тебя есть предложение получше?

Сэм набрал воздуху и заявил:

— Сломать стены. Разрушить заклинание. Вернуть наши воспоминания о нем.

— Хорошо, — ответил Дин. — Давай поспешим в мотель и сделаем это сегодня же. Ах нет, погоди, мы же понятия не имеем как, а даже если узнаем, это убьет нас.

— Дин, — сказал Сэм. — Мне сегодня пришла в голову идея. Может быть, дурацкая идея.

Дин немного оживился. Он посмотрел на Сэма.

— Я обожаю дурацкие идеи. Выкладывай.

— Допустим, мы найдем способ сломать этот мысленный барьер — разрушить заклинание, вернуть наши воспоминания… — Сэм сделал паузу.

— Тогда у нас мозги взорвутся, — закончил Дин. — И каждый раз, когда мы будем думать об этих воспоминаниях, у нас будут судороги. Это твой план? Отличный план, Сэм! Давай приступим к нему сейчас же.

— Нет, Дин, у нас не взорвутся мозги, — сказал Сэм с нотой раздражения в голосе. — Я об этом и хочу сказать. Я сегодня думал об этом и понял, что мы ведь уже знаем, что произойдет, так как это уже произошло с тобой. Ты не взорвался! Ты не умер. У тебя случилась судорога, да. И Дин… я знаю, это было неприятно, знаю, это была нехорошая судорога, но она тебя не убила. И главное, ты упомянул, что ведь вспомнил что-то новое о Приятеле? Так?

— Так, — согласился Дин медленно. — Всего только пару моментов, но…

— Расскажи мне детали. Ты мне так и не рассказал.

Дин вздохнул.

— Ой, да ну, Сэм…

— Это важно, Дин, — настаивал Сэм.

Дин не мог не улыбнуться.

— Хех. Это тон, говорящий «Мне надоело твое отношение, Дин», да?

— Да, Дин, — сказал Сэм тем же самом тоном.

— Хех. Гм. Ну ладно, ладно. Дай мне секундочку. — Дин вздохнул, задумавшись. — Ладно. В общем, пока у меня была судорога, я видел одни и те же образы снова и снова. Один недавний — про то, как мы встретили Приятеля на парковке, — но остальные три, кажется, были воспоминаниями. Уверен, они относились к тому времени, когда я встретил его впервые. В одном он… — Дин почувствовал, как его голос замедлился и запнулся.

Даже сейчас, недели спустя, образ был на удивление мощным. Каждый раз, когда Дин думал о нем, у него перехватывало дыхание.

Но надо было рассказать о нем Сэму. Ладно. Дин сделал вдох и продолжил:

— Он шел мне навстречу в этом амбаре, в этом своем пальто — ну, в пальто из сна, — и сверху взрывались лампы и осыпались искрами и, честно говоря, это было даже пугающе. Это… это впечатляло. — Он торопливо продолжил: — И потом был еще образ крыльев. Черных крыльев. Они как бы… поднимались, и… был гром, и… это были его крылья, и… он просто… смотрел на меня, и… это тоже очень впечатляло. И был еще третий… — Дин умолк.

Почему-то ему было немного стыдно признаваться, что он ударил Приятеля ножом в сердце, когда они только встретились. Дин бледно закончил:

— Был еще третий — кажется, тогда, когда он… э… поздоровался.

— Поздоровался впечатляюще, надо полагать?

— Э… да… и я вроде как… ударил его ножом в сердце, как бы.

Сэм поднял брови.

— Он подошел поздороваться, и ты заколол его в сердце? Вы так познакомились? Ты серьезно?

Дин слабо ответил:

— Я знаю, знаю! Все было просто… как-то…

— Впечатляюще?

— …да. — Дин прикрыл глаза рукой.

— Дружелюбный прием ты оказал ангелу, Дин.

— Знаю… — ответил тот, вдруг пожалев, что нельзя просто исчезнуть под водой.

— Задал тон отстойной дружбы прямо с самого начала, а?

— Блин, Сэм! Кончай наезжать. Я не помню всего и не знаю, почему пырнул его. Я просто пытаюсь рассказать тебе подробности!

— Ладно, ладно. Как бы там ни было. Я к тому, что… я смотрю на тебя все время, пока ты это описываешь. И я заметил… Ты же сейчас думаешь об этих воспоминаниях?

— Да.

Сэм пригляделся к нему.

— Отчетливо помнишь их? Сосредоточен на них? Видишь мысленно каждую деталь?

— Да. К чему ты ведешь?

— Голова болит?

— Нет. Не болит, — ответил Дин. — Нормально себя чувствую.

Сэм улыбнулся.

Дин уставился на него.

— Ого. Ты прав. Я и не заметил! От этих воспоминаний голова больше не болит. — Он задумался. — А, я понял, что ты имеешь в виду. Если пережить судорогу, то воспоминания возвращаются — возвращаются по-настоящему, насовсем. И больше не вызывают проблем. Я могу о них думать, могу о них говорить. Голова больше не болит, и судорог нет.