Приятель ничего больше не сказал — только сидел молча, сложив руки на коленях. Тишина могла бы быть неловкой, но не была такой.

Она была просто… успокаивающей.

Обнадеживающей.

Умиротворенной.

Безопасной.

Дин закрыл глаза, вспоминая, как мама когда-то говорила ему: «Ангелы присматривают за тобой».

Вскоре Дин задремал и провалился в сон — в тот же несказанно надоедливый сон о доме. Он шел по темным комнатам, осматривая покрытую тканью мебель и тусклые очертания пыльных предметов: посмотрел на таинственную картину в потускневшей раме, подошел к каминной полке и взглянул на статуэтку ангела. Он легонько тронул ангела и увидел, как тот упал.

— Прости, — пробормотал Дин разбитому ангелу.

— Ничего, — ответил голос откуда-то снаружи сна.

— Это я виноват, — сказал Дин во сне.

— Дин, ничего страшного.

— Но я разбил его, я разбил ангела. Я должен был остаться с ним после. Я не должен был бросать его одного. Я не должен был бросать его совсем одного! Мне так жаль… — Глаза Дина наполнились слезами, горло сомкнулось. — Прости… — повторил он. — Прости меня, мне так жаль, мне так жаль… — Он все не мог перестать извиняться.

— Дин, просто спи.

Дин почувствовал, как скатывается вниз, скатывается по длинному склону, и расслабился, отдавшись этому ощущению.

— Надо было приклеить крылья обратно, — пробормотал он. — Хотя бы попытаться. Надо было захватить клей. — Он услышал отдаленную сухую усмешку.

Потом он почувствовал легкое прикосновение к своей голове. Что-то потрепало его по волосам, несколько раз.

Дин провалился в глубокий сон.

***

Когда он проснулся следующим утром, стул у кровати был пуст. Сара, медсестра отделения реанимации, зашла, чтобы проверить его состояние и повязки на руках и ногах. Она сообщила Дину, что Сэм проснулся несколькими часами ранее и чувствует себя неплохо.

— Где мой друг? То есть мой, э… мой старший брат? — спросил Дин. — Он с Сэмом?

Улыбка Сары угасла, и она начала возиться с датчиками ЭКГ на груди Дина. Наконец она подняла глаза и ответила:

— Боюсь, ему пришлось уйти. Он просил передать вам, что хотел бы остаться, но что для вас это небезопасно. Что бы это ни значило… Но он оставил вам кое-какие вещи — погодите секунду, я их принесу.

Она убежала на сестринский пост и через короткое время вернулась со свертком в целлофановом пакете. Она стала вынимать из него вещи по очереди.

— Он оставил вот это с инструкцией отдать вам, когда вы проснетесь. Во-первых, ключи от машины. — Она вынула ключи от Импалы и положила их на столик рядом с Дином. — Он велел передать вам, что это ваш запасной ключ и что машина припаркована в дальнем конце больничной стоянки. По-моему, он даже помыл ее для вас. Я застала его вчера в подсобке, где он искал средства для мытья.

Дальше она вынула две маленьких открытки, каждая из которых была в отдельном запечатанном конверте.

— Тут одна для вас и одна для вашего брата. Похоже, открытки с пожеланием выздоровления — как мило, да? — Она отдала обе открытки Дину и наблюдала за его лицом, пока он вертел конверты в руках. Он не открыл ни один из них. И на сестру посмотреть не мог.

Она прочистила горло и продолжила оживленно:

— И еще он велел убедиться, что вы получите назад вот это. Вы были в ней, когда сюда поступили. — Она вынула из пакета кожаную куртку.

Кожаная куртка. Дин взял ее, расправил на коленях и наконец смог рассмотреть при свете дня. Он не удивился, обнаружив, что она не просто выглядела как его старая куртка — это и была его старая куртка. Та же порванная подкладка, которую он сто лет собирался починить. Те же вшитые внутренние карманы: он вшивал их сам для дополнительных удостоверений и боеприпасов.

Дин провел руками по куртке, думая: «Он бы ни за что не украл ее. А я бы ни за что не отдал эту куртку кому-то, кого встречал всего “два-три раза”. Черт, да я даже Сэму эту куртку не одалживал. Это же была куртка отца».

«Я спросил, был ли он “моим” ангелом. Не просто ангелом. Не каким-то случайным ангелом, которого я встречал пару раз, — я спросил, был ли он МОИМ ангелом. И он кивнул».

Сара наблюдала за лицом Дина.

— Уверена, он бы остался, если бы мог, — сказала она.

— У меня, блин, даже нет его номера телефона, — прошептал Дин, уставившись на куртку.

— Может быть, он с вами свяжется? — Сара еще некоторое время смотрела на его лицо, потом вздохнула. Она потрепала его по плечу и добавила: — Дин, я знаю, что с семьей бывает непросто. Мы тут, в больнице, всякое видим, но замечаем мы в первую очередь, кто приходит побыть с пациентом. Особенно кто остается на ночь. И вы должны знать, что ваш старший брат повел с вами двоими все последние три дня. Ни разу за это время он не съездил домой. Он ведь и сам еще нездоров. А сидел у ваших коек по очереди: час с вами, час с Сэмом. Я пыталась отправить его домой на второй день, но он отказался уходить. Мы даже выгнали его из палаты в какой-то момент, но потом я обнаружила, что он спит на полу в комнате ожидания, поэтому мы впустили его обратно.

Дин все еще смотрел на куртку.

— Вы хотите повидаться с младшим братом? С Сэмом? Ему уже гораздо лучше. Он спрашивал о вас. Я могу отвезти вас к нему.

Дин кивнул.

***

Дин хотел дойти до палаты Сэма сам, но оказалось, что на ногах он стоит еще очень нетвердо, поэтому он позволил Саре усадить себя в инвалидное кресло. Она без комментариев положила куртку и открытки ему на колени и повезла его по короткому холлу в другой отсек реанимации. Там Дин увидел Сэма — бледного и слабого, но в сознании и явно идущего на поправку.

Сара подвезла Дина к самой койке Сэма, чтобы Дин мог по-братски ткнуть Сэма кулаком в плечо и сказать, когда Сара тихонько исчезла:

— Привет, Сэмми. Хорошо выглядишь.

— Привет, Дин, — ответил Сэм. — А ты выглядишь хреново.

— Вообще-то… ты тоже. Но черт, я так рад, что ты очнулся, чувак! Прости, что не приходил навестить тебя раньше, — как выяснилось, у меня были судороги.

Сэм слабо улыбнулся.

— Тоже мне, нашел отмазку. Лузер.

— Сцуко.

Они улыбнулись друг другу. Сэм сказал:

— Дин, мы на самом деле выкарабкались…

— Да. Поверить трудно.

— И прошло уже больше трех дней, и континент не взорвался, — добавил Сэм.

— Ура мистеру Магме! — сказал Дин. — Надо в ближайшее время навестить эти источники, Сэм.

— M&M’s… — усмехнулся Сэм. — Я куплю сотню пакетиков и разложу их по всем горячим источникам штата.

Они побеседовали еще немного. Оказалось, ранее утром, перед уходом, Приятель зашел к Сэму поговорить.

— Когда он зашел в последний раз, я впервые был в сознании, — сказал Сэм. — Оказалось, он просидел с тобой всю ночь, но к рассвету, наверное, соскучился смотреть, как ты храпишь, так что зашел ко мне. Я еще был немного не в себе от болеутоляющих, так что он бросил попытки сообщить мне что-либо важное — сказал, что ты потом все расскажешь. Но хорошо было повидать его. Блин, сильно ему досталось… — Сэм слегка усмехнулся: — Дин, он такой забавный — потрепал меня по голове перед тем, как уйти. Даже мило было.

Улыбка Сэма исчезла.

— Дин. Я снова просмотрел свой список. После того, как он ушел. — Сэм вынул мятый листок бумаги из-под одеяла. — Он так и лежал у меня в кармане куртки все это время, представляешь? Дин… Я, кажется, еще кое-что понял.

Дин посмотрел на него.

— Думаю, отстойные друзья — это мы, — сказал Сэм.

— Что?

— Отстойные друзья, — повторил Сэм, не поднимая головы, глядя на листок бумаги. — Мы его отстойные друзья. Не могу поверить, что мы сразу не догадались. Он сказал, что у него была пара друзей с Импалой, с которыми он куда-то ездил. Помнишь? Двое друзей с Импалой 67 года? И сказал, что у него был друг с такой же курткой, как у тебя, — помнишь? И потом, позднее, упомянул, что у него были друзья, которые ему не помогли. И ты спросил, почему эти отстойные друзья ему не помогли, а он ответил, что они о нем забыли.