Приятель едва заметно кивнул.

Наконец-то скорая вывернула к ним из-за угла, едва не ослепив их мигалками и не оглушив сиреной. Через несколько секунд она была уже рядом с ними; из нее выскочили два парамедика с разнообразным оборудованием и начали засыпать Сэма и Дина вопросами. Они выглядели внушительно и работали невероятно эффективно. Водитель скорой уже разворачивал громоздкий автомобиль в три приема обратно в сторону Джексона, пока парамедики живо убрали в сторону одеяло и куртки, спросили у Приятеля имя (он ответил «Приятель» и отказался назвать фамилию), осмотрели его с головы до ног, обследовали его грудь с чрезвычайным интересом и надели на него кислородную маску. На землю полетели стерильные пластиковые упаковки, когда они стали доставать несметное множество медицинских инструментов, подсоединяя к телу Приятеля всевозможные липучки, иглы и провода.

По просьбе парамедиков Сэм положил куртку и сумку Приятеля в машину скорой помощи.

Парамедики уложили Приятеля на носилки, слегка замешкавшись из-за того, что Приятель никак не желал отпускать край рубахи Дина. Он держался за рубаху с невероятной цепкостью. И другой рукой все пытался стянуть с лица кислородную маску, силясь сказать что-то Дину, несмотря на неоднократные команды парамедиков не шевелиться.

Один из парамедиков начал отдирать его пальцы от рубахи Дина, и Приятель посмотрел на Дина с таким отчаянием, что тот взмолился:

— Одну секундочку! Подождите одну секунду!

Он попытался придумать какой-то способ успокоить Приятеля, чтобы тот отпустил рубаху по доброй воле.

— С нами все будет в порядке. И с тобой все будет в порядке. Все будет хорошо! — лепетал Дин. — Мы сегодня попозже навестим тебя, ладно? — Ему вдруг ему пришло в голову, что еще можно сказать — чем можно подбодрить Приятеля. — И ты не волнуйся за нас, — добавил Дин. — Мы справимся с обоими ангелами. Приятель, мы уже знаем имя второго ангела. Мы даже уже активировали мою сферу. Так что у нас оба ангела под контролем. Мы справимся. Эти ребята пока займутся тобой, а вечером мы заедем тебя проведать.

Приятель недоуменно нахмурился, глядя на него.

— Второй ангел — Кастиэль, — объяснил Дин. — Мы уже активировали мою сферу. С использованием имени Кастиэля.

Глаза Приятеля расширились. Он с силой потянул Дина за рубаху, замотав головой и снова попытавшись сдернуть с лица кислородную маску, заговорить и сесть одновременно. Усилие оказалось слишком большим, и он опять закашлялся. Секунду спустя маска заполнилась неожиданно яркой красной кровью — гораздо ярче, чем кровь, которую они видели до этого. Веки Приятеля, подрагивая, опустились, он обмяк, его лицо в синяках приобрело сероватый оттенок и рука наконец упала, выпустив рубаху Дина.

— Ого, артериальная пошла. ЕДЕМ! — крикнул один из парамедиков. Они оттолкнули Дина с дороги и практически забросили Приятеля в машину скорой. Через три секунды машина уже исчезла внизу холма, ревя сиреной.

Долгие несколько мгновений Дин и Сэм стояли в тишине, оставшись одни. Солнце только взошло над горизонтом, и мир казался внезапно залитым светом, лес вокруг — красиво зеленым, небо сияло розовым и лимонно-желтым. Дин посмотрел на землю. Она была покрыта постепенно впитывавшимися в почву лужицами крови и мусором из пластиковых оберток, который оставили после себя парамедики. Поднялся легкий ветерок и отнес несколько оберток по земле в сторону. Яркий луч солнечного света падал прямо на пальто Дина, лежавшее в грязи и запятнанное ярко-красной кровью.

***

Дин поднял пальто с земли и бросился к Импале; Сэм за ним. Как только Сэм сел, Дин рванул на машине вниз по петляющей дороге, не дожидаясь, когда брат пристегнется. Дин гнал изо всех сил, и вскоре они настигли машину скорой помощи.

Дин пристроился за ней в хвост.

Дорога до больницы в Джексоне оказалась досадно длинной, и Дин был все больше рад, что Приятель — в машине скорой помощи и, можно надеяться, получает кислород, а не лежит на заднем сиденье в Импале. Дин ехал за скорой до самого Джексона: когда они добрались до поворота на дорогу, уходившую на север в парк, Дин проигнорировал его, продолжая преследовать скорую.

Сэм ерзал на пассажирском месте, теребил рукоятку стеклоподъемника и прочесывал руками волосы. Дин был уверен, что брат скажет что-нибудь вроде «Нам правда следует отправиться в Каньон Смерти спасать мир, вместо того чтобы ехать в больницу с этим парнем, которого мы толком не знаем и который, наверное, все равно умрет».

Дин ждал, но Сэм ничего не сказал.

— Я знаю, что надо ехать в Каньон Смерти, ладно? Баррикадировать тропу и все такое. Знаю! — выпалил Дин. Он резко свернул на красный свет прямо за скорой. — Более важные вещи, черт бы их побрал! Взрыв магмы! Долбаный апокалипсис! Приоритеты! Знаю! Я понимаю!

— Я совсем не это собирался сказать, — ответил Сэм.

— Ну, так бы сказал Приятель… Но мы не можем его оставить, Сэм, просто не можем. Или, по крайней мере, я не могу. Сэм, я ни за что не брошу его опять.

Сэм взглянул на него.

— В каком смысле «опять»?

— А, черт. Не знаю. Оговорился.

Они добрались до густонаселенной части города, где машине скорой помощи пришлось замедляться на каждом красном сигнале светофора, делая паузы, чтобы убедиться, что перекрестное движение остановилось, прежде чем проезжать перекресток. Каждый раз, когда скорая тормозила, Дин чертыхался и бил по рулю.

Сэм сидел очень тихо, глядя на него. Наконец он произнес:

— Есть в Приятеле что-то… странное. То есть в том, как мы оба реагируем на него.

— Да елки зеленые, Сэм, тебе надо вот прямо сейчас по этому поводу занудствовать? Серьезно?

— Мы познакомились с этим парнем тридцать шесть часов назад, Дин, и ты сейчас переживаешь больше, чем я когда-либо видел. Наверное, таким же я тебя видел только когда Бобби у…

— СЭМ. НЕ СЕЙЧАС, — рявкнул Дин, и Сэм заткнулся. Машина скорой подъехала к выходу для выгрузки пациентов, Импала — следом за ней. Дин нашел свободное место, заглушил двигатель, и они оба выскочили на улицу.

— Дело не только в тебе, Дин. Я тоже это чувствую, — сказал Сэм тихо.

— Позже, — отрезал Дин. Они оба замолчали, наблюдая, как команда скорой помощи увозит Приятеля от машины в глубины отделения, выкрикивая друг другу загадочные фразы вроде «флотирующий перелом» и «пневмоторакс». Позднее братьев нашла медсестра и стала задавать вопросы о Приятеле, и Дин с удивлением понял, что они не знают о нем ничего. Они не знали его настоящего имени, его возраста, откуда он был родом, была ли у него семья, которую нужно оповестить — ничего.

Вскоре доброжелательный седовласый волонтер указал им на безликую пустую комнату ожидания, заполненную рядом обитых кресел. Телевизор, висевший в углу, был настроен на канал погоды, где диктор с воодушевлением рассказывал о первых заморозках. В противоположном углу имелся автомат с закусками, и Дин какое-то время стоял перед ним, уставившись на пакеты чипсов и мини-брецелей. Сэм сел в кресло и начал смотреть что-то в телефоне.

— Пневмоторакс — это когда легкое схлопывается, — сообщил Сэм несколько минут спустя, читая что-то с телефона. — Флотирующий перелом — это когда ребра ломаются в двух местах, так что часть грудной клетки откалывается, и при дыхании все начинает происходить не так. Похоже, это портит всю схему работы дыхания.

— С ним все будет в порядке, — ответил Дин.

— Тут написано, — продолжил Сэм медленно, — что это крайне болезненно и очень высокая смерт…

— Я сказал, с ним все будет в порядке, тебе ясно? — прервал Дин, резко развернувшись к брату.

Сэм молча смотрел на него.

— Прости, — добавил Дин, сев рядом с ним. — Прости.

— Ничего, — ответил Сэм, устало осев в кресле и выключив телефон. — Я просто хотел понять, что происходит.

— Ты прав, я немного… слетаю с катушек.

— Я вижу. Ничего.

— У меня такое чувство, как будто мой лучший друг умирает, Сэм, — произнес Дин в замешательстве. — Я не понимаю. Я же с ним только познакомился.