– А я думаю, очень даже честно! – выпалила Арабелла, догадавшись, что именно она будет одной из немногих богатых учениц.

– А вот и нет! – возразила Элизабет. – А дальше мы поступаем так: всем раздаём поровну – каждому по два фунта на неделю, их можно тратить на что угодно. Всё по справедливости.

– По справедливости? Всего по два фунта?! – ужаснулась Арабелла.

– Ну, если тебе вдруг понадобится больше, обратись к председателям, и они решат, выдать тебе ещё или нет, – объяснила Элизабет.

– А чем ещё вы занимаетесь на этих ваших собраниях? – спросила Арабелла. – По мне, так они просто ужасные. Разве учителя не имеют на них права голоса?

– Только если мы к ним обратимся. Понимаешь, взрослые хотят, чтобы мы сами устанавливали правила, сами решали, как и за что наказывать, и сами определяли поощрения. Например, предположим, ты, Арабелла, слишком высокомерная, что ж, мы попробуем излечить тебя…

– Не надо меня лечить, – твёрдо заявила Арабелла. – Тебя саму стоило бы излечить много от чего. Удивительно, почему старосты этим не занялись. Может, начнут в этой четверти?

– Да я сама теперь староста, – с гордостью сообщила Элизабет. – Одна из двенадцати членов президиума, которые сидят на подиуме во время собрания. И если кто на тебя пожалуется, я буду вправе судить и решать, как с тобой поступить.

Арабелла покраснела.

– Ничего себе! Не хватало ещё, чтобы такая невоспитанная девочка, как ты, судила меня! – выпалила она. – Да ты даже ходить правильно не умеешь, у тебя нет никаких манер и ты вечно хохочешь во всё горло!

– Угомонись, – сказала Элизабет. – Может, я и не такая примерная, как ты. Зато не подлизываюсь ко всем взрослым без разбору. Я ничего из себя не строю и не стараюсь выглядеть как глупая расфуфыренная кукла, которая, если потянуть за шнурок, пищит «ма-ма».

– Элизабет Аллен, будь я такой, как ты, швырнула бы в тебя чем-нибудь за такие слова – прямо в голову! – вскочив, прошипела в ярости Арабелла.

– Ну так швырни! – подзадорила её Элизабет. – Всё лучше, чем быть «миленькой девочкой, маменькиной драгоценной дочуркой»!

Арабелла в сердцах выбежала из комнаты, хлопнув дверью и забыв про всякие манеры, – прежде она никогда такого себе не позволяла.

Элизабет усмехнулась. А потом задумалась.

«Будь осторожнее, Элизабет Аллен! – сказала она себе. – Ты умеешь наживать врагов, но не накличь беду. Арабелла, конечно, дурочка и пустоголовая воображала, но позволь школе перевоспитать её, не пытайся делать это сама. Лучше подружись с ней, чтобы помочь».

Так что Элизабет старалась не думать о том, как неприятна ей маленькая заносчивая Арабелла с её кукольными нарядами и манерами, и по возможности держалась с гостьей приветливо. О, как она была рада-радёшенька, когда наступила наконец пора возвращаться в школу! Ведь в Уайтлифе её ждут друзья и там будет, с кем поговорить и посмеяться. А проводить все дни в компании одной Арабеллы было просто невыносимо, с ней она будет теперь общаться, только когда сама этого захочет.

«Она старше меня, так что, может, ещё попадёт в другой класс», – думала Элизабет, с удовольствием надевая школьную форму. Это была красивая форма. Тёмно-синий пиджак с жёлтой окантовкой на воротнике и манжетах. Шляпка тоже тёмно-синяя с жёлтым бантом. На ногах – длинные коричневые чулки и коричневые туфли на шнурках.

– Как я ненавижу эту мрачную школьную форму! – с отвращением произнесла Арабелла. – Сплошное уродство! В Грей Тауэрс, в той школе, где я хотела бы учиться, девочкам разрешено носить то, что они сами выберут.

– Ну и глупо, – ответила Элизабет. Она оглядела Арабеллу с ног до головы. В школьной форме, а не в дорогущей, сшитой на заказ, одежде девочка выглядела иначе. Теперь она хотя бы походила на школьницу, а не на какую-то розовощёкую куклу. – Совсем другое дело, – сказала Элизабет. – В форме ты мне больше нравишься. Ты так более естественная, что ли.

– Что за странные вещи ты говоришь? – удивилась Арабелла. – Я такая, какая есть. Как и ты.

– Не думаю, – с сомнением в голосе произнесла Элизабет. Она испытующе посмотрела на Арабеллу. – Ты так спрятана за своими рюшечками да кружевами, хорошими манерами и сладкими речами, что я и не знаю, какая ты на самом деле.

– Что за глупость! – вспыхнула Арабелла.

И тут их позвала миссис Аллен:

– Девочки, вы готовы?! Автомобиль ждёт у ворот.

Они спустились вниз, каждая с маленьким чемоданчиком в руке. В нём было только самое необходимое на первую ночь – ночная рубашка, зубная щётка, ну и тому подобное, – всё остальное находилось в больших чемоданах, которые распакуют только на следующий день.

Ещё девочки несли клюшки для хоккея и для лакросса. Правда, Арабелла выразила надежду, что ей не понадобится ни та ни другая, – она терпеть не могла спортивные игры.

Девочки сели на лондонский поезд, а потом на большом вокзале встретили других учеников, которые возвращались в школу Уайтлиф. Мисс Рейнджер, классная руководительница Элизабет, тоже была там и поздоровалась с ними.

– Это Арабелла Бакли, – представила Элизабет.

Все тут же повернули головы, чтобы посмотреть на новенькую – такую аккуратную и нарядную, словно с иголочки. Ни один волосок не выбился, коричневые чулки нигде не топорщатся, никаких пятен на щеках.

– Привет, Элизабет! – крикнула Джоан и подхватила подругу под руку.

Один за другим к Элизабет подходили её друзья, и то и дело слышалось:

– Привет, Элизабет! Привет, Элизабет! Привет, Элизабет!

Они улыбались и радовались, что снова видят ту, которая совсем недавно была самой несносной девчонкой во всей школе. Гарри хлопнул Элизабет по спине, и Роберт тоже. Джон поинтересовался, занималась ли она садом. Подошла Кэтлин, такая же розовощёкая и с ямочками на щеках. Ричард помахал ей, когда заносил в поезд свою скрипку.

«Как хорошо снова оказаться всем вместе, – подумала Элизабет. – К тому же в этой четверти я буду старостой. Уверена, что я отлично справлюсь. И заставлю эту задаваку Арабеллу уважать меня!»

– Быстро все в поезд! – скомандовала мисс Рейнджер. – Прощайтесь и заходите в вагон.

Дежурный свистнул в свисток. Поезд тронулся. Они снова ехали в Уайтлиф.

Главный вопрос в начале каждой четверти: есть ли новенькие, кто они и в какой класс попадут?

Старожилы высматривали новичков. На этот раз их четверо: Арабелла и ещё одна девочка и два мальчика.

Как староста, Элизабет считала своим долгом помочь им освоиться в школе. Как только они прибыли в Уайтлиф, она принялась за дело.

– Кэтлин, покажи Арабелле её спальню и объясни правила. А я займусь тремя другими. Роберт, а ты не поможешь мне присмотреть сегодня за двумя новенькими мальчиками?

– Хорошо, – сказал Роберт и улыбнулся. Он изрядно подрос за каникулы, вытянулся и окреп. И был рад вернуться в школу, потому что здесь были лошади, которых он обожал. Роберт надеялся, что ему, как и в прошлой четверти, позволят за ними ухаживать.

Элизабет повернулась к новичкам. Арабелла уже ушла с Кэтлин, она выглядела испуганной. Трое других новичков стояли вместе. Один из мальчиков издавал странные звуки.

– Будто курица кудахчет, – сказала Элизабет. – Можно подумать, что ты снёс яйцо.

Новенький усмехнулся.

– Я умею подражать почти всем животным, – сказал он. – Меня зовут Джулиан Холланд. А тебя как?

– Элизабет Аллен, – представилась Элизабет и с интересом посмотрела на новичка. Такого неряхи она в жизни не видывала. Длинные чёрные волосы спадали космами на лоб, закрывая тёмно-зелёные глаза, блестевшие как у кошки.

«Кажется, он очень умный, – подумала Элизабет. – Готова поспорить, что будет лучшим в классе, если окажется у мисс Рейнджер».

Мальчик издал звук, похожий на индюшачье кулдыканье. Мистер Льюис, учитель музыки, как раз проходил мимо и удивлённо покосился в их сторону. Джулиан тут же издал звук настраиваемой скрипки, услышав его, учитель поспешил в один из музыкальных классов, решив, что там кто-то упражняется на скрипке.