Мы все сидели в гостиной. С двух сторон от меня – мама и Энрике, бледные-бледные. Да и остальные выглядели не лучше. А я и не думал, что они так за меня испугаются…

Но всех переплюнула Виолетта. Без кровинки в лице, она сидела напротив и не сводила с меня своих чудесных карих глаз, наполненных ужасом. И что с ней такое? Как-то странно…

Ладно, сейчас не время для размышлений. Если все это, и вправду, затеял тот, о ком я думаю, он может убить еще немало людей, чтобы добраться до меня… Нет, я не позволю ему тронуть кого-либо из них! Особенно, это милое, нежное, беззащитное создание! Пока я жив, ничто никогда не будет угрожать ей! И поэтому у меня в голове уже созрел новый план. Такой же сумасбродный, как первый, и с таким же явными суицидальными наклонностями. Даже больше.

- Да, абсолютно, – ответил я Деметрио. – Уж его-то голос узнать нетрудно. Грубый, противный… Да и говорил он с сильным итальянским акцентом.

- Ты думаешь, он, и вправду, способен на такое? – испуганно спросила Рената.

- Способен, еще как способен, – пессимистично ответил за меня Ромеро.

- И что, мы будем просто ждать?! – возмутился Энрике. – Нужно ведь что-то делать!

- Что? – вяло поинтересовался Деметрио.

- Пока не знаю! – огрызнулся мой почти-брат. – Но сидеть вот так, сложа руки…

- Успокойся! – осадил его я. – У меня есть идея!

- Аналогичная предыдущей, надо полагать?! – изогнул бровь тот.

- Что-то вроде, – признался я.

- Так и думал! – отрезал Энрике. – Нет уж, брат, ты, со своими суицидальными наклонностями, сиди пока на месте!

- Ты сам себе противоречишь! – возмутился я. – Подавай план, а как только он появился…

- Нам не нужен план, который укокошил бы тебя без толку! – заявил парень.

- А какой нужен?!

- Тот, который, действительно, поможет сохранить тебе жизнь!

- Да что…

- Так, ребята, брэк! – встрял Герман. – Хватит препираться! Пусть Федерико выскажет свою идею, а, если мы не придумаем ничего другого, боюсь, придется рискнуть.

- Но, папа… – попыталась возразить Виолетта, бросив на него возмущенный взгляд и тут же снова уставившись в мое лицо.

- Мне это нравится не больше, чем тебе! – отмахнулся Герман. – Но, если выбора нет…

Он развел руками.

- Да, ты прав, – согласился с другом Ромальо. – То есть, я, конечно, тоже не в восторге от перспективы потерять Федерико, но, раз надо – значит, надо. В конце концов, чему быть, того не миновать.

- Да ты сам-то себя слышишь?! – вскричала Виолетта. – Федерико терять не хочешь, а сам говоришь, как генерал, который отправляет солдата на верную смерть!

Я впервые видел ее в таком состоянии. Она вся дрожала, а прекрасные глаза гневно сверкали из-за пелены слез. Мне внезапно очень захотелось подойти, обнять ее, прижать к себе, сказать, что все будет хорошо… Но я понимал, что Виолетте это не понравится, потому что она меня не любит… А, черт! Снова боль! Не дав ей все же до конца взять надо мною верх, я заявил:

- Давайте не будем ссориться. Я выскажу свою идею, а там посмотрим.

Остальные перевели на меня напряженные взгляды.

- Я отвлеку этих, а вы пока подключите полицию, или кого там…

- Исключено! – запротестовала добрая половина присутствующих.

- Да они из тебя, к тому времени, решето сделают! – воскликнул Энрике. – Ладно, если бы вас было хотя бы двое, а тут ты один против всей их команды…

- Вот именно! – подхватил Деметрио. – К тому же, они все, наверняка, вооружены до зубов!

- А у Федерико тоже есть, своего рода, оружие! – встрял Ромеро.

- Неужели? – изогнула бровь Рената – И какое?

- Его ловкость, – заявил мой кузен.

- И смелость, – добавила Лорна.

- И умение быстро бегать, – подвел черту Ромеро.

- Бред! – огрызнулся Деметрио. – Вот, скажите, как это поможет Федерико, когда над его головой будут свистеть пули?!

- Вот именно! – подхватила Росанна. – Если уж на то пошло, Энрике с Деметрио обладают точно такими же характеристиками!

- Да нет, ребята, эти двое правы, – задумчиво протянул Герман. – Именно такие характеристики вполне могут сослужить Федерико хорошую службу.

- Нет! – вскричала Виолетта.

Она перевела на отца взгляд. И теперь я видел в этих потрясающих глазах… нет, не страх и даже не ужас. Отчаяние. Боль. Слезы. Все вместе. Просто поразительно! Неужели Виолетта так сильно ко мне привязалась? Разумеется, как к другу. Чего-то большего здесь уж точно не может быть! Фуф! В кои-то веки мне удалось избежать ростков нелепой надежды и, соответственно, боли! Слава богу!

- А тебе что, известен другой выход? – урезонил дочь Герман. – Готов выслушать!

Девушка молчала. По щеке ее покатилась слезинка, от чего мне стало очень-очень больно. Я ненавидел выражение отчаяния на любимом лице. Я презирал кровь, отхлынувшую от этого самого лица. Я так хотел подойти и осторожно стереть соленую каплю… Увы, этого делать нельзя…

- Не переживай, – попытался успокоить ее Герман. – Я таких людей подключу… Они поймают тех гадов в мгновение ока!

- Господи! – со слезами на глазах вскричала моя мама. – Ну, почему сегодня все угрожает моему мальчику?!

- Мальчик уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно принимать решения, – подала голос Анжи. – И, если он решил пойти, нам его не остановить.

- И ты туда же! – застонала Виолетта, отодвинувшись от тети и закрыв лицо руками.

- Я все таки считаю, что мы должны придумать что-то более безопасное для него! – заявил Энрике.

- Например? – изогнул бровь Герман. – Ты пойми, я тоже не хочу, чтобы он пострадал, но ничего другого придумать просто не могу.

Энрике помолчал секунд пять, а затем, по непонятным причинам, коснулся кулона на шее… Ах, да! Я забыл! У нас ведь с ним одинаковые кулоны – прямоугольные! Такие же висели на шеях Деметрио и Росанны. Мы называем их талисманами дружбы

Иногда я надеваю и другой кулон – подарок Ренаты на прошлое Рождество. Ведь и она мне не чужой человек. Но это лишь иногда. Прямоугольный же, вообще, ни разу не покидал мою шею. В некоторых случаях, он может быть под одеждой, но я его никогда не снимаю.

Итак, немного потеребив цепочку, Энрике, наконец, произнес:

- Ладно, хорошо. Я тоже не могу ничего придумать.

- Ну, тогда мне пора бежать, – решительно произнес я, поднимаясь. – Не поминайте лихом, если…

- А в глаз?! – огрызнулся Энрике. – Даже думать не смей! Ты вернешься живым, ясно?! Все с тобой будет хорошо!

Он тоже встал с места и вдруг, смутившись, произнес:

- Да, и на всякий случай… Ты стал мне братом. Если когда-нибудь у меня родится сын, я назову его Федерико.

Мы обнялись, похлопав друг друга по спинам. Братишка… Он навсегда останется для меня самым близким человеком. Если я кому-то и доверяю, то только ему…

Тут, поддавшись, похоже, атмосфере, с мест повскакали все без исключения. Для начала, мама обняла меня со словами:

- Обещай, что вернешься невредимым!

- Постараюсь, – шепнул я в ответ. – А ты обещай, что не будешь долго переживать!

- Постараюсь, – повторила мама мою же фразу с грустной улыбкой.

С Деметрио мы, конечно, тоже обнялись. И, хлопая меня по спине, мой второй почти-брат сказал:

- Было честью сражаться плечом к плечу с тобой!

Вслед за братом меня обняла Росанна.

- Спасибо тебе за все! – тихо сказала она, чмокнула меня в щеку и отошла, пропуская моих кровных родственников.

Рената крепко обняла меня со словами:

- Только попробуй погибнуть – я тебя убью!

- Железная логика, Рен! – рассмеялся я.

Ромеро и Лорна подошли вместе, явно чувствую себя неловко. Понятное дело, сентиментальные прощания – не их конек.

- Знаешь, – вяло поинтересовался мой братец, – я бы, наверное, даже беспокоился за тебя, не будь ты чертом из табакерки, как говорит тетя Агнесса!

Мы со смехом крепко, по-братски, пожали друг другу руки. Лорна же обняла меня, а затем, сказала:

- Ты младше нас, но намного сильнее и смелее. Вперед, герой!