Впрочем, Виолетта почти тут же и отстранилась и, поняв, что произошло, со смехом сказала:

- Ты не меняешься!

Я лишь с нежностью наблюдал за такой родной и такой любимой улыбкой подруги. Что-то в ней показалось мне странным. И дело было вовсе не в слезах, которые все еще блестели на щеках Виолетты, а в ее взгляде. Что-то такое…

Стоп! Сколько раз нужно повторять себе, что нельзя задумываться о подобных чувствах! Мне же будет хуже! Главное, что следует запомнить: она не любит меня и никогда не полюбит. И, если мне иногда кажется, что подруга смотрит на меня как-то не так, это – не более, чем плоды моего влюбленного воображения!

- Не меняюсь, – согласился я, бессознательно протягивая руку, чтобы стереть соленые капли с любимого личика.

Удивительно, но Виолетта не сопротивлялась, позволив моей ладони мягко пройтись по обеим щекам. А в глазах ее снова отразилось… Так, не думать об этом! Не думать! На чем я там остановился? Ах, да!

- Не живи прошлым, Вилу, – горячо добавил я, заглянув в глаза подруге. – Знаю, это сложно. И мне тоже очень жаль твою маму, как и всем другим. Но она бы не хотела, чтобы ты плакала всякий раз, когда речь заходит о ней. К тому же, есть люди, которые всегда тебя утешат. А это – очень ценно.

Помолчав секунд десять, Виолетта улыбнулась и прильнула ко мне со словами:

- Знаю. У меня есть ты, и это – самое ценное, что только может быть!

Снова объятия, снова борьба с чувствами, снова уничтожение малейших ростков надежды… Но какое это имеет значение в сравнении с тем, что я едва не потерял? Наша с Виолеттой дружба… она очень легко может разрушиться. Один опрометчивый поступок, одно неосторожное слово – и все. Она возненавидит меня. И ее доверия мне будет уже не вернуть. Никогда. Так что нужно быть предельно осторожным.

====== Глава 50 ======

Проходили дни. Все происходило по одному и тому же графику. Занятия в «Студии», репетиция в «Ресто» и болтовня в моей комнате. Иногда после уроков я еще оставался с Энрике.

Конечно, мой почти брат тут же узнал об очередном «недопоцелуе», и долго смеялся, когда я рассказал ему о нем. Он снова попытался меня убедить, что у Виолетты тоже есть ко мне какие-то чувства, но ведь это невозможно, правда?

Кое-какое разнообразие в эту рутину внесли выходные. В субботу утром я проснулся от громкой трели звонка внизу. Кто-то настойчиво нажимал на кнопку, требуя, чтобы его впустили. Я посмотрел на часы. Нет, для Виолетты слишком рано. Тогда что происходит? Все странно это…

Торопливо влезая в джинсы, я отчетливо услышал снизу испуганный возглас мамы. Так, это уже перебор! Сейчас я задам этому незваному гостю!

Стремглав спустившись вниз, я, однако, тут же замер. На пороге дома стоял незнакомый мужчина с суровым лицом. У него были темные волосы, блестящие карие глаза, прямой нос и волевой подбородок… Он чем-то напомнил… Нет, не может быть!

Тем не менее, передо мной стояла моя копия, только в возрасте лет сорока. И, между прочим, эта самая копия, увидев меня, заулыбалась. Мама же стояла перед этим мужчиной, будучи в полном шоке.

- Привет, – поздоровался со мной незнакомец. – Меня зовут Гаспар Феррари. Как я рад, наконец, познакомиться с тобой!

- Не говори с ним! – прикрикнула моя мама.

Я удивленно на нее уставился. Да что, вообще, происходит?! Аврелия Дельяно – женщина, которая вырастила меня – кричит на незнакомого мужчину? Бред! А самое странное, этот мужчина, казалось, вовсе не оскорбился. Он лишь покачал головой со словами:

- Мальчик имеет право знать, Аврелия.

- О чем?! – возмутилась та. – О том, какая ты свинья?! Какой трус?!

- Да что происходит?! – встрял я. – Кто вы такой, синьор Феррари?!

- Это твой отец, Федерико, – убито вздохнула моя мама.

Я нахмурился. Честно говоря, у меня была такая мысль, судя по внешности Гаспара. Но неужели у этого гада хватило наглости заявиться сюда?! И как он нас нашел?! Бред какой-то! Не может человек быть настолько бессовестным, чтобы заявиться к сыну, которого бросил еще до рождения!

- Не понял, – констатировал я.

- А что тут понимать, сынок? – радостно воскликнул Гаспар. – Я – твой отец!

Я был в шоке. Этот человек, похоже, действительно, думает, что, заявившись сюда, тут же будет прощен за шестнадцать лет отсутствия! Ну и наглость!

- Это какая-то ошибка, – скрестив руки на груди, холодно произнес я. – У меня нет отца.

- Как – нет, если это я? – рассмеялся Гаспар.

- По-моему, он ясно дал понять, что не хочет с тобой знакомиться, – встряла моя мама.

- Не решай за нашего сына, Аврелия! – отрезал мужчина.

- А она и не решает, – заявил я. – Просто правильно толкует мои слова. Я знать вас не желаю.

У Гаспара был такой вид, словно его окатило ледяной водой. Он явно не ожидал такой реакции сына. Что ж, я – мастер на сюрпризы.

- Может, скажешь, как ты нас нашел? – спросила моя мама.

- Услышал, что ты собралась переезжать, – пояснил я. – Через пару знакомых вычислил адрес, но, когда приехал, ты уже улетела сюда. Ну, я через новых жильцов выяснил номер телефона агента. Он и назвал мне твой новый адрес. Кстати, от новых жильцов твоего дома я и узнал о существовании нашего сына.

- Стоп! – воскликнул я. – Вы ведь знали, что мама была беременна!

- Знал, – согласился Гаспар. – Но, когда я уходил, она собиралась делать аборт…

- А я передумала! – возразила моя мама. – Герман переубедил.

Ох! Кажется, у меня идея! Этот самый Герман, вроде бы, не в восторге от моего родителя, а значит…

- Сейчас, – крикнул я и стремглав побежал наверх.

Залетев к себе, я наскоро оделся до конца, привел себя в порядок и пулей рванул к выходу. Мама и Гаспар (я упрямо не желаю называть его отцом) стояли в прихожей и негромко спорили на тему того, почему он ушел. Впрочем, мне глубоко наплевать на все, что связано с этим мужчиной. Пусть хоть на колени упадет.

- Федерико, ты куда? – крикнула мне вслед мама.

- Сейчас вернусь! – ответил я и выбежал на улицу.

Через несколько секунд Ольгитта уже открыла мне дверь дома Кастильо.

- Доброе утро, – приветствовал ее я. – Герман уже проснулся?

- Ну, да, – слегка удивленно отвечала экономка. – Он сейчас завтракает. Проходи.

Я вошел внутрь, стараясь не бежать бегом. Но все мысли разом повылетали из моей головы, потому что за столом сидела и Виолетта тоже. Сердце у меня забилось чаще, а к щекам подкатила кровь. Но и сама девушка почему-то тоже покраснела. Поразительно.

Ладно, подумаю об этом позже. Сейчас нужно разобраться с семейными проблемами. Я преодолел свою тягу к Виолетте (признаться, не без боли), нахмурился и произнес:

- Доброе утро, Герман. Доброе утро, Вилу.

- Привет, Федо, – улыбнувшись, ответила моя подруга, и краска начала отступать от ее щек. – Сейчас.

- Не торопись, – посоветовал я ей и обратился к Герману. – Вы не могли бы пойти сейчас со мной?

- Что-то случилось? – занервничал друг нашей семьи, откладывая нож и вилку.

- Можно сказать и так, – кивнул я. – Вы ведь не упустите редкую возможность встретиться с моим блудным папашей?

- Что-о-о?! – вскричал Герман. – Гаспар?!!!

С этим восклицанием, он пулей вылетел из столовой. Я собирался, было, рвануть за ним, но Виолетта позвала:

- Федо подожди!

- Да? – обернувшись, ответил я.

- Твой отец объявился? – спросила она.

Я кивнул.

- Тогда подожди меня! – воскликнула моя подруга и тоже выскочила из-за стола.

Мы вместе побежали вслед за Германом. По дороге Виолетта взяла меня за руку, от чего сердце мое зашлось. Скорее всего, девушка просто хотела показать, что она рядом. Да однозначно! Секунду… А я что, снова включил надежду? Нет! Придушить это чувство! Немедленно! А, черт! Грудь полоснуло невыносимой болью. Нет, сейчас нужно решить проблему с отцом, а там посмотрим.

Мы забежали в дом и тут же стали свидетелями драмы. Герман и Гаспар стояли друг напротив друга в одинаковых позах – скрестив руки на груди. У обоих были такие выражения лиц, что даже мне стало жутковато.