— Знаешь, — заметила я, когда мы вышли из детской, — у нас очень смелые дети. Они испуганы гораздо меньше, чем можно было ожидать.
— Это верно, — согласился Федерико. — Пойдем вниз. Нам еще нужно кое в чем разобраться.
Да, конечно. Во всем, что произошло, оставалось много неясного, и я надеюсь только, что Грандо сможет дать ответы на мои вопросы. Как ему удалось выяснить, кто за всем стоит? Откуда он узнал, кто изготовил яд? Почему Леон беспрепятственно сюда ворвался? Но, несмотря на все произошедшее, больше всего меня интересовало здоровье Энрике. Жив ли он? Подействовало ли противоядие? Может быть, это звучит немного странно, а только мне на него далеко не наплевать. Внизу все еще оставались многие участники этой истории: Грандо, Марита, Деметрио и Андреас. Охранники ушли, чтобы, видимо, дать нам все обсудить. Мы разместились в столовой. Минуты две царило молчание. Федерико цеплялся под столом за мою ладонь, Грандо нервно вертел пальцами телефон, а Деметрио гладил бледную перепуганную Мариту по руке.
— Может, чаю? — не выдержав тишины, спросила я.
Мужчины кивнули (наверное, обрадовавшись возможности занять себя чем-то), а Марита заметила:
— Я бы и от чего-нибудь покрепче не отказалась.
У меня сжалось сердце. Бедняжка! Если я, всего лишь поговорив немного с Леоном, так перепугалась, то мне даже представить страшно, что чувствует эта девушка! Марита, однако, вдруг встрепенулась, поняв, видимо, что сказала, и быстро начала рассыпаться в извинениях за свою реплику. Она не умолкала до тех пор, пока Федерико, протянув через стол свободную руку, не коснулся ее запястья, понимающе улыбаясь.
— Все в порядке, — заверил он жену своего друга. — Тебе не за что извиняться. Ты пережила огромный стресс. Да и мы тоже. И я думаю, бокал вина сейчас нам всем не помешает.
— Верно, — поддержала я мужа под согласное гудение Грандо, Деметрио и Андреаса.
Федерико принес из погреба бутылку вина и открыл ее. Ну, а я тем временем поставила на стол бутерброды, конфеты и фрукты. Первые глотки мы сделали, не чокаясь.
— Так, подытожил Андреас, постучав ногтем по столу. Что все-таки произошло?
Комментарий к Глава 56
Ну, что, ребята, Смешинка держит слово! Читайте и наслаждайтесь! Следующая глава - на следующей неделе. Раньше, увы, не получится. Люблю вас!
========== Глава 57 ==========
— Это, смотря, что конкретно вас, ребята, интересует, — заметил Грандо в ответ на наш вопрос. — История очень длинная и запутанная. Так что задавайте вопросы — будет проще.
— Энрике жив? — разом вырвалось у нас с Федерико.
Моего мужа такая забота о друге явно тронула, потому что он под столом мягко сжал мою ладонь.
— Жив, жив, — торопливо ответил Грандо. — Противоядие подействовало безукоризненно. Энрике даже пришел в себя. Теперь его жизни ничто не угрожает, но врачи хотят, на всякий случай, подержать его в больнице пару дней.
Мы с мужем облегченно вздохнули. Нам всем было бы очень тяжело без Энрике. Что уж говорить о Карле, Деметрио, Росанне и Федерико? Да даже я сама воспринимаю этого мужчину, как родственника.
— Да, — хмыкнул Деметрио. — И, кстати, он от такой перспективы совсем не в восторге. Кричит что-то про альбом, сроки по которому поджимают.
— Насчет этого, пусть заткнется, — отмахнулся Андреас. — Что мы, дети малые? Тем более, Макси все равно еще не выписали, а без него мы не можем добить последнюю песню. Завтра я сам пойду и поговорю с продюсером.
— Так, Грандо, как ты все же умудрился вычислить виновного? — подытожила я. — Ведь еще вчера ты понятия не имел, кто он.
— Ну, допустим, у меня были кое-какие подозрения, — возразил тот. — Но я не был уверен, поэтому решил пока о них помолчать. Мы с моими ребятами всегда контролируем пространство вокруг студии звукозаписи, о чем ваш Леон, очевидно, не знал. Вчера он пару раз засветился буквально в двух шагах от нее. Я уже тогда понял, что это неспроста, и отправил запрос одному своему человеку. А уж когда мне пришла вся информация о нем, мои подозрения только упрочились.
— Подожди, — не понял Федерико. — Какая именно информация тебе пришла?
— Вся, — хмыкнул Грандо. — Начиная от рода деятельности и заканчивая маркой подгузников, которую он носил в детстве. Хотя, мне и первого было достаточно, чтобы упрочить свои подозрения. Он занимается музыкой, то есть является конкурентом вашей группы. А уж то, что раньше у них с Виолеттой были отношения…
— Да какие там отношения! — фыркнула я. — Подростковое увлечение — и все!
— Ладно, ладно, — уступил Грандо. — Кстати, то, что Леон пытался тебя изнасиловать, тоже не лишено под собой почвы.
— То есть? — опешила я.
— Мой человек прислал мне всю самую сокровенную информацию, в том числе, список подружек. Если эти данные достоверны, после разрыва с тобой он встречался с некой Эстреллой Иглессиас?
— Да, верно, — вмешался Федерико. — Кажется, они расстались после выпускного. Не знаю, почему.
— А я знаю, — хмыкнул Грандо. — Вы ведь в курсе, что из всех парочек, образовавшихся во время вашей учебы, семьи, впоследствии, создали единицы?
— Ну, если без преувеличений, только мы с Виолеттой, Макси и Нати, — уточнил Федерико.
— Верно, — кивнул Грандо. — А причина была довольно банальной: разрушительная сила ранней интимной близости.
— Откуда… — охнула я.
— Мои ребята сумели быстро отыскать эту самую Эстреллу Иглессиас и разговорить ее, — пояснил Грандо.
Мы молчали. Да, охранник попал в самую точку. Перед выпуском у наших однокашников началась довольно странная болезнь. Ни с того, ни с сего, девушки объявили, что быть девственницами после восемнадцати лет опасно для здоровья. А самое главное — я была бы совсем не против отдать Федерико тело уже тогда. Но ведь мой возлюбленный не такой. Его благородство родилось раньше него. Он честно перерыл весь интернет и заявил, что никакой опасности нет. А вот Диего и Людмила принципиально к его словам не прислушались. Они были первыми, кто начал интимную жизнь. Потом, наслушавшись их рассказов о том, как было здорово, на этот шаг решились Камилла и Бродвей. За ними — Марко и Франческа. Даже Андреас и Эмма не стали исключением. Глядя на счастливых друзей, Леон начал завидовать и убеждать Эстреллу последовать их примеру. Но та оказалась более правильной и не спешила. А на выпускном балу как-то внезапно передумала. На той единственной встрече выпускников, на которой были мы с Федерико, она особо об этом не распространялась. Сказала только, что очень о произошедшем сожалеет и хотела бы все вернуть.
Да, помнится, и мы с Федерико, в ту ночь, были буквально в шаге от запретной черты. Ну, как запретной? Папа с Аврелией, похоже, сами не имели ничего против. Один позволил мне остаться ночевать у своего тогда еще возлюбленного. Вторая допустила, чтобы мы заперлись в его комнате. Да и выпитое шампанское свое дело сделало. Но даже все это не отодвинуло на задний план благородство Федерико. Он продолжал трепетно заботиться обо мне, поэтому почти в последний момент (мы уже катались по кровати, борясь с одеждой друг друга) отстранился, сказав, что мы не должны быть такими, как все. Леон, очевидно, так не сделал.
— И что же она рассказала? — подал голос Федерико. — Мы знаем, что у них что-то было после выпускного, но в подробности Эстрелла не вдавалась.
— Правильно, — кивнул Грандо. — Потому что хвастать было нечем. Весь выпускной вечер Леон усердно подливал ей шампанского, а потом почти потащил в заранее забронированный номер в отеле. Она, бедняжка, даже сопротивляться не могла. А сама, так сказать, интимная близость обернулась для Эстреллы сущим кошмаром. Видимо, ваш Леон очень сильно возбудился, потому что был с ней груб. Он терзал ее всю ночь самыми разными способами, слушать о которых, я так думаю, вам ни к чему. Короче, парень причинил Эстрелле столько боли, что она лишь через несколько лет решилась попробовать снова, уже со своим теперешним мужем.
— Ничего себе! — констатировала я с отвращением. — Даже спрашивать не буду, что же Леон с ней делал! Бедная Эстрелла!
