— Итак, что думаете о сложившейся ситуации?
— А что тут можно думать? — хмыкнул Грандо. — Ты кому-то по-крупному насолил, и тебе решили отомстить. Вот только твои водительские навыки недооценили.
— То есть, ты думаешь, что это было такой формой мести? — уточнил Федерико.
— Если не мести, то жестокой расправы — точно, — пожал плечами парень. — Перерезанный тормозной шланг — это почти стопроцентная гарантия аварии со смертельным исходом. Чудо, что ты легко отделался. Я так думаю, ветка, о которой ты говорил, не спровоцировала аварию, а спасла твою жизнь.
— Знаю, — ответил мой муж. — Но меня больше волнует другое. Как думаешь, мог этот мститель желать расправиться не только со мной? Не подстерегает ли опасность Виолетту и детей?
— Вот это вряд ли, — покачал головой Грандо. — Обычно, подстраивая аварию, хотят убить именно того, кто будет за рулем. Ведь в таких происшествиях основной удар приходится на водителя.
— Верно, — добавил Энрике. К тому же, если бы преступник хотел избавиться от всех вас, он бы не стал полагаться на случай. Злоумышленник ведь не знал, будет ли в машине кто-то, кроме тебя. Нет, чтобы избавиться от всей вашей семьи, он бы придумал что-то другое.
— Слава Богу! — выдохнул Федерико. — У меня отлегло от сердца.
— А у меня — нет, — встряла я.
Да и какое там! Моего мужа хотят убить! До этого я почему-то не осознавала всю серьезность ситуации. Но теперь, после слов Грандо…
— Не волнуйся, — нежно погладил меня по волосам Федерико. — Мы быстро вычислим этого психа. Я тебе обещаю.
— Он прав, Виолетта, — поддержал друга Грандо. — Я лично приложу для этого все усилия.
— Я тоже, — подхватил Энрике. — Ты же знаешь, Вилу, мы все за него костьми ляжем! С ним ничего не случится! Я тебе клянусь!
— Спасибо, Рике, — поблагодарила я лучшего друга своего мужа. — Я знаю, ты его в беде не бросишь.
— И я не брошу, — добавил Грандо. — Мы поймаем этого идиота и устроим ему…
— Нет! — испугалась я. — Еще не хватало вам руки марать! Вы передадите его в полицию, а там с ним разберутся.
— Передадим, обязательно передадим, — согласился Федерико. — Но я его все же пару раз ударю для ума.
— Почему? — не поняла я.
— Потому что приблизился к тебе и детям, — отрезал мой муж.
— А почему ты так уверен, что приблизился? — встрял Энрике.
— Он мог порезать тормозной шланг только тогда, когда машина стояла возле дома, — пояснил Федерико. — По дороге со студии я ничего не заметил. Значит, злоумышленник был здесь, то есть в непосредственной близости от моей жены и моих детей. А уж это ему с рук не сойдет.
— Ладно, — подал голос Грандо. — Прежде, чем определяться наказанием, нужно поймать этого типа. Вот, лично у меня никаких зацепок!
— Для начала, нужно определить круг подозреваемых, — подсказал Энрике. — Ну, там те, кому Федерико когда-то перешел дорожку, кого обидел…
— Да, верно, — согласился парень. — Федо, много у тебя подобных недоброжелателей?
— Наверняка, много, только я их не знаю, — пожал плечами мой муж. — Открыто никто негатива не высказывает. Я не тешу себя иллюзиями о том, что у меня нет врагов. Они есть у каждого. Вот только я своих завистников в глаза не видел.
— Ну, есть у меня одна мыслишка… — заявил Энрике, потерев подбородок.
Комментарий к Глава 44
Глава, как видите, вышла чуть раньше.))) Итак, как думаете, что же придумал Энрике? И как вам ОМП Грандо? Понравился? Люблю вас!)))
========== Глава 45 ==========
Высказанная Энрике мысль поразила всех настолько, что, после этого разговора, никто даже обдумывать ее не стал, будучи не в силах поверить, что такое возможно. Тем не менее, мы все понимали: возможно, и еще как. Впрочем, облегчения это никому не принесло. Факт оставался фактом: пока преступник не пойман, Федерико находится в постоянной опасности. А если подозрения Энрике подтвердятся, поймать его будет ох, как непросто. Грандо даже предлагал нам всей семьей уехать куда-нибудь на время, но Федерико заявил, что не собирается прятаться. Мой муж предложил уехать мне и детям, но от этого уже я наотрез отказалась. Мысль о том, чтобы оставить его одного, меня просто ужасала. Я и так буду умирать от беспокойства, а на расстоянии — тем более. Тем не менее, Грандо настоял на личной охране. Он даже не стал слушать никаких протестов. Просто позвонил своим ребятам и сказал, что с завтрашнего дня они должны будут следить за домом двадцать четыре часа в сутки.
— Возражения не принимаются! — заявил он, удирая мобильник. — Так будет спокойнее и вам, и мне, и всем остальным.
— А я и не возражаю, — неожиданно сказал Федерико. — Охрана дома — вполне рациональное решения. Она поможет уберечь от опасности Виолетту и детей, пока я буду на репетициях.
— Где?! — одновременно вырвалось у нас, троих.
— Ты что, совсем ополоумел?! — первой напустилась на мужа я. — Вдовой меня сделать решил?!
— Вот именно, — поддакнул Энрике. — Ты, может, еще не понял, но охота ведется на тебя, брат!
— Так что ты, чертов трудоголик, должен сидеть дома и молчать в тряпочку, раз уж отказался уезжать! — заключил Грандо.
— Успокойтесь, — осадил нас Федерико. — Я все прекрасно понимаю, не дурак. Но запереться в доме было равносильно тому, чтобы уехать — слишком много чести. Как вы не понимаете: мы не сможем поймать преступника до тех пор, пока он не активизируется. Нужно дать ему возможность предпринять еще одну попытку убить меня. А иначе — сидеть бы нам по углам еще очень долго.
— Да?! — огрызнулся Грандо. — А если эта самая вторая попытка увенчается успехом?!
— Не увенчается, — покачал головой мой муж. — Я предупрежден, а значит — вооружен. И потом, на репетициях я никогда не остаюсь один, а наши машины все время находятся на охраняемой стоянке. То, что злоумышленник смог повредить тормоза только возле дома, служит лишним доказательством надежности этой охраны.
— Убежденный Грандо тяжело вздохнул и замолчал. А вот мы с Энрике сдаваться не собирались.
— Я не позволю тебе наделать глупостей! — заявил лучший друг моего мужа. — Выйдешь из дома только через мой труп!
— Слушай, — устало вздохнул тот. — Если я не вернусь на репетиции в ближайшее время, то подведу всех. Ты хочешь, чтобы диск вышел вовремя, или нет?
— С ума сошел?! — возмутился Энрике. — Думаешь, для меня какой-то диск важнее твоей жизни?!
— Разумеется, нет, — покачал головой Федерико. — Но ты должен понимать, что, если диск не выйдет вовремя, поднимется шумиха, то есть нам прибавится головной боли. А преступник, в этом случае, вполне может залечь на дно, что существенно затруднит Грандо его поиски!
— Альтруистический идиот, — пробурчал Энрике, хотя было видно, что и он убежден. — Обо всех подумал, кроме самого себя!
— Он прав, — подхватила я. — Федо, ты понимаешь, что фактически решил поменять поимку злоумышленника на собственную жизнь?! Неужели трудно хоть раз подумать о себе?!
— Вот, в данный момент, я как раз о себе и думаю, — возразил мой муж. — Я, скорее, умру, чем подставлю под удар тебя и наших детей! Поэтому охрана, выделенная Грандо, будет охранять именно вас. Рядом со мной опасно, Вилу. Если этот преступник задумал меня убить, ему не помешаешь ни ты, ни дети, ни охрана. Я не так боюсь умереть, как потерять вас. Поэтому у меня есть один вариант: проводить больше времени вне дома, чтобы мой враг вам не навредил!
— Но…
— Так, ребята! — вмешался Энрике. — Думаю, этот вопрос вы должны решить вдвоем. Федо, наше мнение ты услышал, а там решай сам. Если придешь завтра на репетицию, попробуй только на шаг от нас отойти. Домой я привезу тебя сам, поскольку своя машина еще в ремонте. Если не явишься, я вздохну спокойно и попрошу перенести дату выхода диска. И шумиху тоже беру на себя. Ты мне гораздо важнее.
А мне гораздо важнее собственной жизни моя жена и дети, — парировал Федерико. — Уж ты-то должен меня понять, Рике!
На этом тема была закрыта. После ужина Энрике забрал Дамиана, и они вместе с Грандо вышли из дома. Лучший друг моего мужа, конечно, выглядел подавленным и встревоженным. Да и охранник, если уж на то пошло. Хотя последний, скорее всего, понимал: он, в первую очередь, должен делать свою работу, а спорить с непосредственным начальником не в его власти. Я же решила приберечь серьезный разговор с мужем на вечер. Честное слово, мне, конечно, приятно от того, как он переживает за меня и наших детей, но ведь нельзя так равнодушно относиться к собственной жизни! Я все понимаю: он готов на все ради нас, но иногда нужно вспоминать и о том, что мы тоже готовы на все ради него. А рваться так на репетицию, не думая о нашей тревоге, — это чистый эгоизм!
