— Так, стоп! — громко заявил Федерико, выступив вперед. — Отвечу сразу всем. Со мной все в порядке. Я жив и здоров. Отделался парой ссадин. Концерт через две недели состоится, как было запланировано, так что поводов для паники нет. То, что произошло, — это чистая случайность, от которой никто не застрахован. И никаких подводных течений.

— Сеньор Марроне! — обратился кто-то из них к Энрике. — Наши читатели волнуются: не задержит ли это происшествие выход четвертого альбома «Мятежников»?

— Думаю, до этого не дойдет, — ответил тот, становясь рядом с другом. — Планируя работу в студии, мы всегда оставляем несколько дней про запас — именно на случай подобных ситуаций. Так что я уверен: в назначенный день песни моих подопечных будут звучать. А сейчас, простите, у нас мало времени.

С этими словами, он повел нас с Федерико сквозь толпу, к своей машине — ведь наша была в полиции, на экспертизе. Деметрио же побежал к своему транспорту.

— Вот, в такие минуты, — заявила я, усаживаясь на заднее сидение, — и не жалею, что ушла со сцены. Куда ни попади — всюду навязчивые поклонники, журналисты! Нет уж, увольте. Мне важнее быть хорошей женой и матерью.

— А, кстати! — спохватился Федерико. — Кто сейчас с детьми?

— Успокойся, — отвечала я. — Они уже спят. С ними осталась Марита. Сейчас Деметрио ее заберет. А нам с тобой, милый, еще предстоит серьезный разговор!

Комментарий к Глава 30

Итак, ребятки, как думаете, сильно ли достанется Феде? Или не очень? Ответы в комментарии!

========== Глава 31 ==========

Наши друзья, конечно, мгновенно поняли, что они, в данный момент, лишние, поэтому быстро попрощались с нами и разъехались по домам. Мы с Федерико около минуты просто стояли в гостиной друг напротив друга. Я понимала, что должна заговорить первой, но не могла найти слов. Как лучше начать разговор? Сразу наорать? Или как-то издалека? Окончательно запутавшись, я спросила:

— Будешь ужинать?

— Нет, Вилу, спасибо, — покачал головой мой муж. Ты так на меня смотришь, что я вряд ли смогу поесть.

Я смущенно опустила глаза.

— Вилу, все в порядке, — заявил Федерико. — Я знаю, что заслужил этот взгляд. Пойдем наверх, поговорим в комнате, а то детей разбудим.

Ирония судьбы. Обычные семьи устанавливают шумоизоляцию в своих спальнях именно для того, чтобы выяснять отношения без ущерба для остальных домочадцев (во всяком случае, у Макси и Нати так). Мы же с Федерико установили ее для кое-чего другого. Но именно сегодня она понадобится нам, как обычной семье. Мы поднялись наверх и закрылись в комнате. Обычно, щелчок замка меня мгновенно будоражил, но сегодня я не была настроена заниматься с мужем любовью — он слишком много сегодня пережил. Да и я тоже. Все, чего мне хотелось, — выяснить, с каких пор у Федерико возникает желание разбиться, когда он находится за рулем. Мне нужно знать, что в следующий раз его не возникнет. Лишь тогда я смогу без внутренней дрожи отпускать мужа от себя.

Я повернулась спиной к Федерико, все еще не зная, как начать разговор. С одной стороны, мне хотелось закатить истерику, наорать на него или даже хорошенько стукнуть, чтобы в следующий раз неповадно было. Желание разбиться насмерть у него было… ну, знаете ли! Вот только имеет ли смысл устраивать скандал? Вдруг я снова сильно задену мужа, и он снова куда-то уйдет (на сей раз, пешком)? Ладно, сейчас все обошлось. Но вряд ли стоит рассчитывать на постоянное везение.

С другой стороны, мне хотелось прильнуть к Федерико, обхватить его всеми конечностями, покрыть нежными поцелуями любимое лицо, шепнуть ему в губы, как я за него испугалась, попросить больше так не делать и не сметь даже думать разбиваться. Но и здесь были свои подводные камни. Не подумает ли мой муж, что подобные желания будут сходить ему с рук? Слишком уж ласково прозвучит моя просьба, и Федерико может решить, что она не обязательна к исполнению. Так что же делать?

— Не злись, пожалуйста! — вырвал меня из раздумий умоляющий голос мужа.

И это прозвучало так, что я отбросила все размышления и дальше действовала уже на импульсе.

— Не злиться? — тихо спросила я, медленно поворачиваясь.

Федерико с растерянным видом стоял спиной к двери и явно не знал, что должен желать. Ну, сейчас поймет!

— Не злиться?! — сорвалась я на крик. — О, разумеется, мне не следует злиться! Я всего-то едва не стала вдовой, да еще и случайно узнала, что ты сам этого хотел! Ерунда какая, правда?!

На последних словах голос меня подвел. Из глаз брызнули слезы, а из груди прорвались рыдания. Который раз за этот день я уже плачу? Не считала.

— Нет-нет, Вилу! — протестующе замахал руками Федерико, осторожно приближаясь. — Я вовсе этого не хотел! Что ты, милая? Я ни за что не поступил бы так с тобой! Поверь мне!

— Да?! — сквозь слезы снова закричала я. — А почему тогда ты сказал полицейскому, что хотел разбиться насмерть?!

— Вилу, это было лишь подсознательным желанием! — горячо уверял меня муж. — Я сам удивился, когда оно, против моей воли, возникло в голове! Дикая страшная мысль!

— Но мне от этого не легче! — застонала я, пряча лицо в ладонях.

Тут Федерико все же отважился подойти вплотную и дотронуться до меня. Осторожно отняв мои руки от лица, он посмотрел мне в глаза и заговорил:

— Я знаю, Вилу! Знаю! Но подумай: мы поссорились впервые за семь лет брака, потому что ты хотела подвергать себя опасности, садясь за руль. Ты так возмущалась, что я невольно подумал, что больше тебе не нужен. А для меня это, поверь, хуже, чем нож в сердце. Мне казалось, у меня всего два варианта. Я мог пойти тебе навстречу и купить машину, моля небо о том, чтобы однажды мне не позвонили и не сказали, что ты попала в аварию. Или мог стоять на своем и потерять тебя. Такие мысли были у меня в голове, когда я уезжал. Мне было очень плохо, поэтому я так думал. А мысль, что было бы проще разбиться насмерть, меня самого напугала, поверь. Уже спустя мгновение, мне стало за нее очень стыдно. Но дороги — они коварны. Садясь за руль, ты никогда не можешь быть на сто процентов уверен в том, выйдешь ли оттуда живым. Особенно высок фактор риска, когда у тебя в голове есть подобные мысли. Я хотел немедленно вернуться домой, но подумал, что ты вряд ли так скоро будешь рада меня видеть, поэтому решил дать тебе еще времени, остыть. Клянусь, я сам испугался, когда эта ветка попала мне под колеса, и я врезался в дерево! Потом, когда в больнице я услышал, как ты кричишь, мне стало стыдно еще и за все остальные мысли. Ну, как я мог подумать, что ты меня больше не любишь?! Я знаю, что был идиотом. Но даже тогда мне на самом деле разбиваться вовсе не хотелось. Понятия не имею, чем была вызвана та страшная мысль, но клянусь: больше я так никогда не подумаю! Никогда, Вилу! Ты мне веришь?

Не знаю, что подействовало больше: пламенная речь или взгляд, от которого все внутри плавилось. А только я почему-то не задумывалась, когда, все еще всхлипывая, шептала.

-Верю!

Тогда только Федерико осторожно обнял меня и прижал к себе. Я уткнулась носом ему в грудь, вдыхая такой родной и такой любимый запах. Даже не верилось, что всего час назад я могла навсегда лишиться счастья полной грудью вдыхать этот волшебный аромат. Так пах только Федерико. Легкий, ненавязчивый, но лишающий разума запах.

— Я так боялся потерять тебя, Вилу! — шепнул мне муж, нежно поглаживая меня по спине и волосам. — Боялся, что ты захочешь…

— Ни за что! — выдохнула я. — Прости, если дала тебе повод так думать! Я никогда не уйду от тебя, родной!

— Знаю, — сказал Федерико. — Теперь знаю. Но тебе не за что извиняться. Это я, дурак, сам чего-то надумал.

— Нет, Федо, — прошептала я. — Это все — моя вина. Завелась на пустом месте, накричала на тебя…

— А я психанул и почти повысил на тебя голос, чего никогда себе не позволял, — возразил тот.

— Ничего, — улыбнувшись сквозь слезы, пробормотала я. — Ты имеешь на это право.

— Ни за что! — воскликнул Федерико, крепче прижимая меня к себе. — Я никогда не имел его и не хочу! Я люблю тебя и не стану повышать голос! С нас хватит и взаимной патологической ревности. От нее до криков — один шаг. А оттуда — и до рукоприкладства недалеко.