- Все будет хорошо, – неуверенно произнесла я. – Федерико сильный. Он выкарабкается.
Но эти слова, конечно, лишь падали в никуда. Что бы и кто там ни говорил, факт оставался фактом: Федерико в больнице, и мы не знаем, жив ли он, вообще…
====== Глава 15 ======
POV Федерико
Макси помог мне добраться до машины Германа. Он посадил меня на заднее сидение и сам уселся рядом.
- Ну, как ты? – осторожно спросил друг моей мамы, обернувшись ко мне. – Как себя чувствуешь?
- Жить буду, – пропыхтел я.
Хотя, признаться, здесь я ответил не совсем честно. То есть жить, я, может, и буду, а вот чувствую себя весьма паршиво. Голова кружится, место ранения горит огнем под толстым слоем бинтов, да еще и дышать тяжело. Наверное, нож все-таки повредил легкое.
- Рад это слышать, – заметил Герман. – И все-таки, ты уверен, что справишься без врачей?
- Все будет хорошо, – без особой уверенности отозвался я, откинув голову назад и отерев холодный пот со лба.
- Тогда мы едем прямо в «Студию», – решил Герман. – Пабло мне уже все телефоны оборвал. Там все за тебя переживают.
Он отвернулся, чтобы завести мотор, а Макси в шутку ткнул меня локтем в бок (не больно) и тихонько заметил:
- Конечно, переживают! Особенно, одна небезызвестная девушка!
Я торопливо прижал палец к губам и кивнул в сторону Германа, но все равно густо покраснел.
- Да, разумеется, – как ни в чем ни бывало, отвечал тот. – Виолетта больше всех переживает.
Я обалдел. Он знает? И не сердится? В его голосе нет ни капли гнева или возмущения. Напротив, он так спокоен, как будто то, что его дочь влюблена в давнего друга семьи, абсолютно нормально!
- Э-э, Герман, – робко обратился я к нему. – А Вы понимаете…
- Что вы с Виолеттой влюблены друг в друга? – осведомился тот, выезжая на шоссе и не поворачивая головы. – Конечно, понимаю. Признаться, я даже заключил пари с Ромальо, и теперь выиграл его.
- О чем Вы? – не понял Макси.
- Я давно знал, что эти двое созданы друг для друга, – пояснил Герман. – Я видел между ними связь. Очень сильную связь. Прямо, как когда-то у нас с Марией…
- И Вы не против того, чтобы мы… – начал я, не смея поверить в собственное счастье.
- Нет, не против, – серьезно кивнул Герман. – Я знаю, ты никогда не сделаешь моей дочери больно, и доверяю тебе. К тому же, ты доказал, как сильно любишь ее, когда принял нож на себя.
- Откуда…
- Я это давно знаю. Виолетта сказала, когда, рыдая, позвонила мне.
Не скрою, мне было приятно от того, что Герман фактически дал свое отцовское согласие. Но в тот момент на первый план вышла тревога. Тревога от того, что Виолетта плакала. Я ненавидел эти слезы. Ненавидел, потому что они брызнули из столь любимых мною глаз, потекли по любимым мною щекам…
Ну, любовь моя, держись! Сейчас я приду и сотру эти капли! Ты больше никогда не будешь плакать! Никогда! Клянусь! Я никогда не позволю слезам наполнить твои прекрасные глаза! Только если это будут слезы счастья! Спешу к тебе, любимая!
POV Виолетта
Неизвестность сводила меня с ума. Страх, тревога, боль, ужас, слезы – все смешалось. Я не видела больше ничего. Осталась только тревога за Федерико. Я чувствовала, что ему плохо. Сердце подсказывало, что ему больно. И от этого мне становилось хуже. Точнее, от того, что я не могу ему помочь. Не могу подойти, погладить по щеке, провести рукой по лицу, задержаться на губах… А все из-за этого проклятого неизвестно какого расстояния! Сердце рвется к любимому. Отчаянно рвется. Но куда мне идти, если я даже не знаю, где Федерико? Хоть и говорят: «иди туда, куда ведет тебя твое сердце», а все же, увольте, любовь вам не навигационная система!
Может быть. Но, клянусь жизнью, если мой возлюбленный сейчас же не даст о себе знать, я пойду искать его по всей Аргентине… Да что там – по всему миру! Обойду все строения – а Федерико найду! Если любимый сейчас же не…
Тут мои мысли прервались, потому что дверь кабинета Пабло открылась. Господи, что происходит?! У меня галлюцинации?! Неужели это, действительно, мой отец, Макси и ОН?!
Но нет – это не было галлюцинацией, хотя бы потому, что все дружно обалдели. Не могут все внезапно сойти с ума. На пороге, придерживаемый Макси, стоял Федерико Гонсалес. Стоял и с любовью смотрел на меня.
Я как будто взлетела в небеса. Все внутри стало почти невесомым. Сердце зашлось от счастья. Он жив! Он здесь! И смотрит на меня с любовью!
Трудно сказать, контролировала я свои дальнейшие действия, или нет. С одной стороны, мне очень хотелось оказаться как можно ближе к возлюбленному. Но головой я понимала, что это будет неправильно с точки зрения элементарного этикета. Наверное, мною руководил, в то мгновение, какой-то мощный импульс. А, впрочем, неважно. Произошло то, что произошло: я в мгновение ока вскочила и бросилась к Федерико. Самое интересное, что никто, при этом, даже не пытался меня остановить. Хотя, это было правильно, потому что, наверное, я бы прикончила этого человека на месте за то, что стал между мною и Федерико. Мгновение – и я обхватила возлюбленного руками. Он тоже нежно обнял меня.
Я чувствовала, что готова воспарить в небо безо всяких крыльев. Сердце билось в три раза чаще, чем обычно, по телу порхали бабочки и одновременно пробегали приятные пламенные разряды. И, когда Федерико обнял меня в ответ, в каждом его движении чувствовалась такая любовь, что я не выдержала, положила голову на плечо парню и снова расплакалась. Только на сей раз, это были слезы счастья. Да что там! Я смеялась и плакала одновременно!
- Тише, тише! – воскликнул он, погладив меня по волосам.
- Федерико, я так рада, что ты жив! Я так рада тебя видеть! – причитала я.
- Все будет хорошо! – шепнул мне он.
- Да, – согласилась я. – Теперь, когда ты рядом, точно.
Мы, может быть, и стояли бы так вечно – в обнимку. Но, конечно, скоро Пабло робко кашлянул, вмешиваясь в идиллию:
- Я, конечно, рад, что с тобой все в порядке, Федерико. Но вы с Виолеттой еще успеете пообниматься. А нам нужно обсудить произошедшее.
Мне, конечно, не хотелось отпускать возлюбленного, но я не могла не признать правоты директора «Студии», да и перед отцом неудобно. Поэтому мы со вздохами отстранились друг от друга. Я посмотрела на Германа Кастильо. Забавно, но он… улыбнулся. Феноменально! Он что, таким образом выказывает свое положительное отношение к… Боже, ведь это прекрасно! У меня отлегло от сердца, а то я уже подсознательно приготовилась к весьма и весьма масштабному скандалу!
Но, разумеется, дозволение отца не сыграло бы особой роли. Даже если бы он уперся рогами и заявил, что резко против, это ничего не изменило бы. Я люблю Федерико, а он любит меня – вот, что важно. А все другое решаемо. Если уж на то пошло, я готова сбежать со своим возлюбленным хоть на край света. Папины слова никогда не помешают мне любить Федерико. Никогда. Просто приятно осознавать, что он одобряет мой выбор.
Мы все расселись, но я даже тогда не захотела прерывать физический контакт с любимым, обхватив его за шею и положив голову на плечо. Да и сам Федерико, кажется, был вовсе не против. Он обнял меня за плечи, привлек к себе и даже поцеловал в макушку. Ах! Это было что-то невероятное!
В объятиях возлюбленного я чувствовала себя под надежной защитой, а от поцелуя стало совсем хорошо. Теперь я совершенно спокойна. Главное – мы вместе, а все остальное наладится! Даром, что в организме происходят химические реакции вплоть до извержения вулкана, мне не хочется отстраняться. Нет. Хочется вот так вечно прижиматься к любимому, почти физически ощущая его любовь…
- Итак, – подытожил Пабло, обращаясь к Федерико. – Ты, как главный участник этой истории можешь многое нам поведать, правда?
Мой возлюбленный кивнул. Я понимала, что сейчас он начнет говорить, и вся наша идиллия исчезнет, но разжимать объятия все равно отказывалась. Да и он тоже. Нам хорошо вместе, и это главное…
POV Макси