Руны, оказалось, он догнал, сейчас его ровесники, как и он, изучали многообразие сочетаний рун и параллельно делали самостоятельные попытки составления новых формул. Мио пошла по бытовому направлению, а Гарри еще дополнительно разрабатывал сочетание, которым можно расширить комнату. Пространственные превращения рунами считались высшим пилотажем и накладывались при выполнении нескольких условий. Все это казалось слишком сложным, но Гарри словно обезумевший фестрал разбирался с ними. Мари он попросил не вмешиваться, ему было важно справиться самому.

Его несомненные успехи в зельеварении не объясняли того, откуда Поттер знает лучшие способы приготовления зелья. Все равно ему приходилось учить свойства ингредиентов, способы их подготовки и рецептуру. Медленно, но верно Гарри улучшал успеваемость по всем предметам. Северус утром чередовал занятия на клинках и магический бой, вечером — зельеварение и окклюменцию, и легилименцию. Фрайбух весь декабрь кроме рун обучал Гарри Ритуалу Йоля, к этому уроку подключился и Хардаг, открывая сокровенный смысл этого празднества.

Драко на вопрос Гарри, как их семья отмечает солнцеворот, сказал о Йоле так:

— Йоль? Нужно подготовить елку с подарками, а всю ночь на 22-е должен гореть очаг, его окропляют вином и маслом, и глава рода просит у Магии благополучия роду и семье. Нет, я не участвую. Пока не участвую.

Гарри же теперь знал полный ритуал, который практиковали еще древние пикты и кельты, и который не осквернили христианские священники. Хардаг настаивал, чтобы Гарри пробудил и род Аделайн. Но справедливости ради юный лорд не мог оставить Поттеров и Блэков. Когда Гарри поделился сомнениями с гоблином, он покачал головой.

— Вы ответственны, молодой человек, трудно вам придется. Я знаю, кто ваш супруг, тогда уж пробудите и Слизеринов. Ему не помешает напитаться энергией рода. И Сиамо своего берите для участия в ритуале. Другие благосклонно воспримут наличие у вас Истинного, ведь это будет означать, что вы любимы магией.

Поэтому Гарри теперь пропускал ужин, заменяя его стаканом воды. Он сильно похудел, глаза стали больше и напоминали теперь огромные магические огни. С шести до восьми вечера целую неделю Поттер призывал к жизни спящие рода: Гриндевальды, Монпасси, Слизерин, верный Лео окреп и теперь переносил Гарри с границы территории школы в нужный замок. Для перемещения во Францию и Австрию гоблины снабдили его многоразовыми портключами. Пробудить — это одно, но напитать их силой — другое. Неокрепший подросток, еще не вошедший в полную силу, старался, регулярно истощал себя, питая родовые алтари, не замечая, как при каждой встрече поверенные окидывали его одобрительными взглядами. О своих усилиях Поттер рассказал только Северусу и пригласил его на празднование Йоля.

— Гарри, мы не успеем, — категорично заявил Северус.

— Йоль — ночной праздник. Главное, зажечь огонь, вознести молитвы и подарить подарки. Пробуди мэнор и эльфов, укрась йольское древо, а впрочем… Давай во время наших свиданий займемся этим?

Монпасси оказался белым замком, словно парящим на облаке. Оно было достойно творения Мерлина.

— Говорят, древний волшебник приложил руку к его строительству, и это было задолго до Мерлина, — сказал Уграш, французский поверенный рода. — И не человек, к тому же.

Гарри пробудил Монпасси-палас и познакомился с местной разновидностью эльфов, которые оказались не такими лопоухими и морщинистыми. Они очень странно его восприняли, отвешивали средневековые реверансы и поклоны, сквозь ветхую одежду просвечивали тела, так что у Гарри кольнуло сердце, вспомнив, как ему самому приходилось ходить зимой в старой, дырявой куртке Дадли. Пришлось сразу же заключать договор с поставщиком, чтобы эльфы могли подготовить дворец к празднеству.

Старинная крепость Гриндевальдов имела четыре круглые башни и одну самую высокую — сигнальную, образующую пятый, не слишком явный угол пятиугольного контура. При всей своей основательности строение выглядело элегантно. Светло-серый камень выгодно оттенял уверенную мощь крепости.

Гарри с замиранием сердца осматривал пробуждающиеся портреты и, особенно, своего прадеда с его супругой. Истинные аристократы, умные лица, спокойное достоинство во взглядах и еще доброта. Леди Аделайн выглядела так, что сложно было представить, что она реально жила когда-то, а не является фантазией художника, настолько утонченной и воздушной выглядела она на портрете. Ее волосы казались серебристой вуалью, в глаза проникло яркое весеннее небо и навсегда там осталось. Кожа… у Гарри она сейчас была такая же, полупрозрачная, сияющая и очень нежная. Отдав распоряжения, он покинул свой дом.

Когда Дамблдор повествовал о семье отца, он сказал, что Пожиратели убили родителей Джеймса и разрушили их дом, именно поэтому Лили с мужем ютились в доме в Годриковой Впадине. Оказалось, Альбус ничего не знал. Якобы разрушенный дом имел лишь небольшие повреждения. Горан сказал, что род был в силе и, сколько мог, залечил себя. Этот дом во Впадине был вроде резиденции, где родители Джеймса жили, пока сын учился в Хоге. Семейное гнездо Поттеров расположилось в Арчин кастл, в Хэмпшире, занимая часть Нового Леса и скрывая его от маглов. Поэтому Гарри там почудился Запретный лес. Оказалось, еще с 1278 года замок был упрятан от посторонних взглядов, это его и уберегло. Была какая-то мистификация, что Арчин кастл сгорел, хотя гоблины еще раньше снесли деревянные постройки и возвели мощную и вместе с тем симпатичную цитадель. Часть Нового Леса состояла из магических поселений, поэтому при желании можно было найти себе друзей или специалистов-волшебников.

После этого наступило самое сумасшедшее время для Гарри. Он потом не мог понять, как все успел, спал всего по часу-два за ночь в лучшем случае, а бывало и вовсе обходился без него. Северус его, конечно, поил бодрящим зельем, но и жених не знал, что Гарри почти не спит. Из-за этого Поттер потерял аппетит, ужины теперь точно канули в лету, размоченные фрукты утром, горсть орехов днем и вода составляли весь его рацион. Зато сознание словно с цепи сорвалось, любая информация усваивалась как капля воды в сухую губку, силы прибывали, это было видно на каждой боевой тренировке, заклинания выходили все мощнее. Но это же и давало преимущество, услышанное на уроке не нужно было зубрить, а наряду с возросшей скоростью чтения из-за увеличившейся чувствительности Гарри догнал однокурсников по всем предметам.

— Ты точно хочешь побывать у меня? — спросил зельевар Гарри после первой недели декабря.

— Определенно. Твои эльфы пробудились? Тогда идем, — решительно кивнул Гарри.

— Олльде тебе не позволит и завтра увильнуть от встречи, он скучает, хотя и не подает виду, — улыбнулся Северус.

— Я тоже. Гоблины сказали, что ритуал связал нас и через много лет привел к родству душ. А при смерти его частей, когда я убил дневник, в него переместился мой кусочек, понимаешь? Нам теперь трудно определить, где чья часть, легче думать, что мы одно целое, — сказал Гарри и мысленно ахнул.

Не потому ли Мари застрял в нем, из-за пустующих двух частичек? Те, вместо убитого дневника и из головы, которые ушли к Ольве на восполнение, остались же вакантны… Потому и любопытство Мари обернулось для него ловушкой.

Гарри впервые увидел в Принц-мэноре, как реагируют эльфы на их связь. После официального представления домовики все равно толпились около и старались взглянуть на него. Мари подсказал, что эти слуги остаются видимыми из-за глубокого уважения к нему, в другой раз эльфы любопытствовали бы невидимками.

Дав указание домовикам, Северус и Гарри вышли в парк.

— И как тут искать полено? — недоуменно спросил Поттер. — Тут так мрачно, настоящий Запретный лес.

— Ты угадал. Мои предки экспериментировали с магическими животными и выпускали сюда. Держись близко. В подвалах я обнаружил их в стазисе, но вдруг кто остался на свободе. Но ясень не растет в темных местах, он любит свет, поэтому пойдем по краю.

— А уйти они не могли? — спросил Гарри, думая о магических существах, если предки Северуса такие же увлеченные, как Хагрид…