— Но что-то все равно нужно делать! — рыкнул обретший способность говорить Олльде.
— Есть один способ, — проскрипел мастер Фрайбус. — Ритуальное зачатие.
— Ритуальное? — взлетели брови Люциуса. — И что в нем такого удивительного?
— Ритуальное Зачатие, и не то, о котором вы знаете, — скривил лицо гоблин. — Нужно разбудить несколько сильных источников родов Гарри, здесь присутствуют двое магических супругов, значит, полномочия ваши действительны. А потом мы свяжем их силу могучим обрядом и тогда следует ритуал зачатия. Кто из вас станет отцом дитя Гарольда? Тихо! — рявкнул Фрайбус, рассматривая всех троих.
— Ты! — указал он на Олльде. — Хоть ты и беременный, но обращаться умеешь, сила твоя будет хлестать во все стороны, Гарольду это подойдет, заодно и вымоет всякую грязь. Так, начинаем готовиться. Горан, считай пробужденные источники силой не меньше восьми единиц. А вы, лорд Принс, готовьтесь, беременность Гарольда не будет простой. Он и так сейчас энергетически светится как звезда, а после зачатия начнет пылать как солнце. Ребенок будет сильный, совсем немного слабее, чем сам Гарольд. Род Певерелл его явно возьмет наследником… И безопасность Гарольда станет первоочередной задачей.
Гарольда забрали гоблины в хранилище, сказали, что так наилучшим образом сохранят великого Сасанида. А Горан, Хардаг, Маракс и Малфой-Сасанид стали готовиться. Связанной с Гарри недвижимости и источников набралось много, Люциус не раз икал от злых взглядов Олльде, ведь это они с Гарри активировали их за день до заключения стихийного союза. А еще больше им понадобилось времени, чтобы усилить дремлющие источники, напитать их силой, подкормив жертвоприношениями. Дети в их чревах уже испускали какую-никакую энергию, потому все владения Поттера хорошо реагировали на супругов Гарри. Два с половиной месяца понадобилось на подготовку, у Маракса появился милый животик, а сам Олльде и Люциус теперь беспокоились, как скажутся на энергии детей жертвенные убийства? Ведь кровь текла рекой, каждый убил не меньше тридцати человек разных национальностей, хоть и преступников. И вот настал момент, когда Гарольда извлекли наружу. Маракс не выдержал, всхлипнул при взгляде на супруга, он после манипуляций с источниками стал очень чувствительным, а может, из-за беременности. Оба, и Олльде и Люциус, сильно похудели, выглядели изможденными и очень худыми, Северус стал почти таким же, так как постоянно не спал ночами, варил им поддерживающие средства и зелья для обработки алтарей. Поттер был похож на прекрасную статую, столь бледным и хрупким он выглядел. И вот отмена заклинания стазиса и… Гарри не делает вдох. Горан влепил оплеуху Поттеру и только тогда тот судорожно сглотнул воздух и закашлялся. Но времени было мало, Олльде схватил за руку супруга и активировал портключ в Певерелл-паллас, остальные последовали за ними.
Поттер только приходил в себя, Северус делал ему жесткий и даже жестокий массаж, разогревая тело и добиваясь гибкости после почти трехмесячного стазиса, а Люциус и Маракс снова кормили алтарь Певереллов кровью, он чавкал как зажравшаяся скотина, мастер Хардаг заканчивал писать на последних жертвах заветные письмена ножом, а Фрайбус кисточкой наносил на лоб, руки, колени и низ живота Гарри цепочки рун. Сила первородного рода сгустилась и начала ощутимо давить на присутствующих, и все быстро удалились, оставив ослабевшего Поттера на руках Олльде.
Маракс посадил Гарри на алтарь и быстро подвесил две связанные жертвы над ним. Ритуальные надрезы сделаны и вот уже кровь сочится прямо на Гарри. Ольде скользнул к Поттеру и с большим наслаждением обнял, его магия нуждалась в отце детишек в чреве. Гарри пока не спрашивал ничего, Маракс надеялся, что Северус уже обрисовал ситуацию Поттеру. Вздохнув, Олльде начал звучно читать восхваляющие магию катрены, а сам медленно ласкал Гарри, размазывая теплую кровь жертв потего телу. Поттер странно себя вел, не удивлялся, а скорее подставлялся под ласку, даже не морщился от крови, запах которой стал нестерпимым. Когда жертвы испустили дух, только тогда с гортанным выкриком Олльде ворвался в Гарри. Поттер расширил заблестевшие глаза, но промолчал, а Маракс делал быстрые мощные фрикции, про себя повторяя нужные катрены, стараясь не ошибиться. Поэтому на каждую строчку попадали два толчка, постепенно Олльде начал впадать в странный транс, тело его стало почти пылать, а сознание погрузилось в ледяной холод, поэтому ничто не мешало ему самому двигаться к оргазму вместе с каждой ступенью катрена. Последняя фраза вырвалась из Маракса вслух почти криком и семя тоже выплеснулось в Гарри. Олльде тяжело дышал и смотрел на супруга, объятого серебристым светом, словно Луна купала его сейчас в своих лучах, а он нежился в этой призрачной силе и мелко трясся, усваивая сперму супруга. Маракс чувствовал холодную мощь магии Певерелла и мелко дрожал, это определенно был не его род, он испытывал иррациональный страх перед силой, проявлению которой он стал свидетелем. Однако еще не все закончилось, тело Гарри поднялось вверх и он оказался на пути перекрещивающихся потоков силы, каждая из которых старалась впитаться в Поттера. Волосы на голове и теле Олльде наэлектризовались и встали дыбом. Чтобы не отшатнуться от алтаря Певереллов и супруга, Мараксу пришлось сделать над собой значительное усилие и даже вцепиться в ледяной камень. Он, часто моргая, смотрел как Гарри меняется, словно Магия примеряет ему его наследие: великолепный и утонченный сидхе, огромный и царственный наг, молоденький и востренький демон, вот он покрылся сизыми перьями и руки превратились в крылья, потом он сильно вырос, появился хвост, на голове образовались пушистые ушки, чтобы тут же рассыпаться в серебристую пыль и из нее соткалось нечто настолько прекрасное, сколько и опасное… Олльде стоял на коленях, преклоняясь перед этой могучей и своевольной силой, что могла лепить из существующего мага что угодно. Однако эксперименты закончились и теперь в силовом прозрачном коконе лежал прежний Гарри, только ставший еще прекраснее. Маракс почти не дышал, боясь нарушить происходящее на глазах волшебство. Гарри сканировали и… лечили, это было совершенно ясно, волосы вдруг разом выросли на четыре фута и рассыпались подобно роскошной ночной тьме. Прямо на глазах ступни и кисти стали уже, суставы чуть удлинились, с щелчком поменялись углы костей грудной клетки. Олльде не замечал, что слезы восхищения и восторга струятся по его щекам. Думал ли когда-нибудь приютский мальчишка, что станет свидетелем подобного могущества? И теперь любимец Смерти и Магии его супруг. После этой мысли Мараксу почудилось, что взгляд невидимых глаз на миг остановился на нем, чтобы тут же отвернуться и сконцентрироваться на Гарольде. Но похоже, процесс приближался к концу. Явно Магия посчитала назидательной шуткой, когда член Поттера в последний момент изменился, стал красивее, длиннее и толще, но не утратил некоей изысканности. И только теперь прекрасный юноша опустился на алтарь, но Олльде так и не смог подойти к нему, окружившая Гарри преграда не пустила его.
Прошло не меньше часа, когда Гарри свернулся в позе эмбриона и погрузился в сон, прежде чем силовая преграда опала и пустила Олльде к Гарри. Маракс вынес Гарри из ритуального зала, где его бесценную ношу тут же подхватил Люциус. Они переместились в Арчин-касл, где отнесли Гарри в постель и забрались в нее оба, Поттер был весь ледяной и никак не согревался, а еще никак не приходил в себя.
— Не будите, — прошептал Хардаг. — Он все еще наполнен родовой магией. Будьте рядом, ложитесь все вместе.
А Гарри все еще говорил с Магией, так ему снилось. До этого с ним беседовала Смерть и от ее холодного внимания он не мог избавиться никак, а гоблины в это время заливали, иначе не скажешь, в его память знания двух старших курсов Хогвартса, решив удружить очень занятому герцогу Певереллу. Гарри спал, а сам мысленно ныл от перенесенных испытаний. Ребенок… Он сам еще не вырос, но Магия пообещала, что сын не нарушит планов его совершенствования, наоборот, беременность приучит поттеровские каналы работать с двойной нагрузкой, а ядро продолжит развиваться, мужья никуда не денутся, и Северус тоже. Гарри тогда замер, как это? Продолжать развитие ядра и носить ребенка? Но ему объяснили, что в магическом мире все возможно, к тому же наследие Поттера так и не определилось, это он понял совершенно точно, но никуда от него не делось.
