Северус волевым усилием оторвался от Гарри, дырку он и так хорошо ему раздолбал, а мальчику нужно еще успеть сократить ее и залечить трещины.
— Нет, еще хочу, — всхлипнул Гарри и Сев дотронулся до своего тугого колечка.
Юные поклонники утренних занятий еще не вышли на свежий воздух, а Северус уже нес, прихрамывая, свое сокровище к себе. Улыбку идиота очень трудно было удержать внутри, она постоянно выползала на лицо. Ему представлялось, что он несет добычу в пещеру, да, наверное, так. Он готов был сейчас перегрызть глотку любому, кинувшему на Поттера заинтересованный взгляд. Увешанный всевозможными чарами, чтобы никто, кинув взгляд в окно, не увидел их, Принс шагал к замку, на ходу залечивая себя. По идее, Гарри тоже скоро исцелится, но Северус на всякий случай сделает ему клизму из Рябинового. Эльфы уже убирали шатер, а русалки получили подарок от Принса — мешочек драгоценных камней, он не хотел быть должным.
Принц уложил Гарри на свою трансфигурированную постель, теперь это было королевское ложе, занимающее почти треть его спальни. Кстати, он задумался, что если Гарри во время учебы предпочтет ночевать у него… Ладно, он надеялся на это, но все равно, его жесткий топчан никоим образом не подойдет для совместных ночей. И Северус занялся подготовкой клизмы. Гарри начал ерзать в постели.
— Хочу в туалет и вымыться.
— Иди, потом я тебя полечу, чтобы к обеду ты стал как новенький.
— Себя не забудь, — широко улыбнулся Поттер, чтобы вскочив, охнуть и зажаться.
— Идиот, я же специально тебе нес, — возмутился Северус.
— А я думал, что для романтики, — фыркнул Гарри и посеменил в туалет.
После душа и лечения Гарри и Северус уселись завтракать. Гарри был голоден как волк после долгой зимы и набросился на еду. Ведь теперь ему можно и нужно было усиленно питаться, так как начавшая лавинообразно увеличиваться сила требовала энергии. Северус с удовлетворением смотрел на аппетит Гарри, тот в последнее время довел себя до той черты, когда глядя на него, хочется всплакнуть. Конечно, через недельки две тело Поттера станет неотразимым, когда выступающие косточки зарастут мышцами и жирком.
После еды Гарри устроился в постели с учебником по чарам, но благополучно задремал, да так, что не почувствовал, как Северус его уложил и укрыл одеялом. Поставив непроницаемый купол на дверь спальни, Северус прошел в гостиную, где заказав еще порцию кофе у хогвартских эльфов, стал дожидаться вестей из Малфой-мэнора. Впору было готовиться к смерти, разьяренный почти демон — это страшно и смертельно. Но ночь с Гарри, хоть и утром, искупала все. Поэтому Принс с благостной улыбкой смаковал кофе.
Северус лениво подумал, что не зря вчера установил запрет на камин для Олльде, когда пламя пыхнуло зеленым и опало. Так произошло еще трижды, прежде чем из камина выпал свиток. Зельевар не сразу его прочитал, дал вылежаться, и на гневные вопли не отвечал. Честное слово, ему хотелось подольше сохранить внутри тот кусочек незамутненного счастья, что сейчас нежился в душе как котенок на солнышке.
Но все заканчивается. Сделан последний глоток кофе, чашка отставлена в сторону, и Северус медленно приблизился к свитку.
— Бла-бла-бла… как ты мог. Отвечаю, просто. Сука ты позорная и носатое чудовище… Ничего нового. Жопу натяну на уши, прикую в подвале и буду иметь тебя колотушкой деревенского сторожа… Это что-то новенькое. Больше не коснешься Гарри, гарантирую… Угу, — читал и комментировал Северус письмо Олльде, неровно написанное на мятом пергаменте. — Вам нужен ответ? — задумался Принс с фирменной приподнятой бровью. — Вряд ли. Но я отвечу.
Северус писал письмо, демонически скалясь. Хорошо, что у него уже несколько дней лежал перевод труда древнеегипетского мага Седа о связи Истинных. Именно этот труд натолкнул Принса на авантюру соединения с Гарри первым. Муж? Но это не выбор Гарри, а его родителей, сейчас Северус уже проклинал Лили, так легкомысленно подарившую судьбу сына первому встречному. Связь Истинных важнее всех. В древности не могли препятствовать такой связи, выдавая принцесс крови за пастухов. А легенды превратили последних в героев, чтобы хоть как-то оправдать в глазах простолюдинов позорный мезальянс. Именно после этой ночи, когда одному была подарена девственность другого, обусловило представление обоих Магии. Она любила таких, поскольку именно богами была создана связь Истинных. Никто и никогда не оставался прежним после первой связи, и потому в древности очень радовались, если один из пары оказывался юн и девственен. Всегда двоим в течение первых пяти лет приходили и проявлялись новые магические дары. Так что Северус был в своем праве, хоть и неподтвержденном в Англии. Все это он изложил Олльде, посоветовав включить демонскую жадность и подумать о пользе даров Магии, ведь они проявятся в потомстве от Гарри.
Северус не стал запечатывать свиток, свернул трубочкой и швырнул в камин Малфой-мэнора. Теперь стоило наведаться к Филиусу, тот наверняка уже проснулся. Принс создал телесный патронус и послал директору с просьбой о встрече до завтрака. Душа пела, а тело млело, собственное ядро дышало, расширяясь, Северус чувствовал себя чуть ли не мальчишкой снова, когда после первой встречи со своим Ведущим так прислушивался к себе.
Малфой проснулся рано, заранее выпил Успокаивающее, успел пофехтовать, выпить кофе на завтрак, подумать, поджимая зад, о грядущих разборках, когда к завтраку вышел Олльде. Несколько лохматый, в халате, с недовольным видом. Люциус понял, тот не помнит о просранном шансе стать первым у Гарри. Оставалось тихо ждать, когда тот осознает собственную глупость.
И это произошло, когда тот с наслаждением присосался к чашке крепчайшего кофе. Его глаза расширились, кофе был выплюнут фонтаном на белоснежную скатерть (Люциус заблаговременно окружил себя щитом и наслаждался представлением), и столовую потряс воистину демонский вопль:
— Подлец!!!
Олльде ринулся к камину, позабыв, что еще не одет, но хитрец Северус блокировал свой камин. Четыре раза Маракс кидался в зеленое пламя, но каждый раз оказывался отброшенным назад.
— Перо, свиток, чернила! — рыкнул он, и тотчас же перед ним оказалось требуемое.
Эльфы едва-едва успели убрать из-под его руки фарфоровую посуду, как Олльде грубо сдвинул оставшееся и начал писать. Перо в его руке прыгало от испытываемого бешенства, он то и дело сердито фыркал.
— Какой подлец! — снова с чувством сказал он, отложив перо. — Гарри мой! Муж!!! Его родители вручили мне мальчика!
— У Поттера может быть на это свое мнение, — негромко сказал Малфой будто сам себе.
— Мал он еще иметь собственное мнение! — рыкнул Маракс и в сердцах скомкал свиток. — По праву магического брака я должен был получить его девственность! Я!!!
— А мне Поттер в любом виде хорош, — мечтательно возведя глаза вверх, вздохнул Люциус. — Конфетка, нежная и сладкая…
Олльде зарычал, явно несогласный с этим описанием мужа. Он посмотрел на комок в своих руках, разгладил его и, мрачно поджав губы, с трудом свернул его в трубочку. Через полминуты послание пропало в зеленом пламени и не выпало обратно, Олльде огласил столовую удовлетворенным рыком. Подождав пять минут и не дождавшись результата, Маракс с крайне мрачным видом пошел приводить себя в порядок, а Люциус заказал себе еще чашечку кофе и погрузился в чтение свежей прессы.
Олльде вылетел из своей комнаты через семь минут и, цепким взглядом осмотрев камин и стол, снова попросил кофе.
— Как, как он посмел, а, Люциус?
— Он убедил нас, — легко пожал плечами Малфой. — В чем-то он прав, Гарри невинен.
— Да не пори чушь хоть ты, — фыркнул Олльде. — Расширители придумали для этого тысячелетия назад.
— Не нужно было тогда соглашаться, — съязвил Малфой. — Северус Истинный Гарри, а эта связь считается более важной, чем супружеская. Сколько было в истории случаев, когда Истинный партнер притягивал, и даже многолетний брак не мог удержать? Та же Елена пошла за Парисом не просто так, она просто не могла противиться зову истинного партнера.
