-- О, это тоже очень интересная тема. О ней мы еще поговорим. Но вкратце замечу: в то время, о котором я веду рассказ, в Анаукс мало заботились об особой эстетике жилья. Светлоголовых не волновали красивые и богатые интерьеры и предметы обихода. Поскольку, как я говорил, из всех удовольствий они более всего предпочитали духовные и телесные, то в их жилищах в основном стены были заняты стеллажами (которые они чаще всего сами сооружали) с книгами, а подсобные помещения были отведены под спортивный инвентарь (велосипеды, лыжи, палатки и тому подобное).

-- Да, действительно, образ жизни анауксиев в Анаукс, как я погляжу, был удивительно цельным и адекватным идее Анаукс. Это, с моей точки зрения, трубует еще особого изучения, -- сказал, задумчиво посмотрев куда-то вдаль Леафар, и добавил: -- Что ж, продолжай, любезный друг. -- Сейчас продолжу, -- говорит Ром, словно что-то вспоминая. -- Так вот, кроме жилья к числу материальных льгот следует отнести систему обеспечения продуктами питания. Здесь следует отметить, что установленная в Анаукс система обеспечения питанием тоже была уникальной и являлась одним из стимулов продвижения в статусе. В то время как население Державы страдало от дефицита продуктов питания и траты огромных сил и энергии на стояние в очередях, обитатели Анаукс практически не знали никаких забот в этом. Однако, поскольку система обеспечения питанием относилась к числу элементов материальных поощрений, она тоже была строго дифференцирована статусом анауксия. Существовало несколько уровней распределения продуктов питания через "столы запросов". В самом начальном периоде создания Анаукс продукты питания всем доставлялись прямо к жилищам. -- Неужели каждой семье индивидульно приносили продукты питания прямо к столу? -- удивился Леафар. -- Ну не совсем так. Индивидуально продукты питания доставлялись высшим титулам, начиная с анауксия с ученой степенью первого ранга. Кроме того, в Анаукс существовала дифференцированная система обеспечения медицинскими услугами в зависимости от статуса анауксиев. Дифференциация распределения благ как стимул для достижения успехов и продвижения в статусе распространялась не только на распределение материальных благ, но и некоторые условия для реализации духовных потребностей. Например, Дом анауксиев. Этот Дом был доступен в основном только анауксиям, ибо им можнобыло пользоваться только по особым билетам членов Дома анауксиев. Но и тут существует иерархия. Простые члены Дома анаукиев и членыоснователи Дома анауксиев -- все платили членские взносы. Однако взнос членовучредителей был намного выше, чем у простых членов. Зато членыучредители имели ряд существенных привилегий пользования этим Домом. В огромном, почти на тысячу мест конференцзале, где проводились симпозиумы, была также оборудована сцена, куда приезжали театры и артисты всех жанров. Здесь же была очень уютная столовая, к основному залу которой примыкал небольшой каминный зал, где проводились товарищеские ужины, приемы анаукиев из других мест Державы и из других держав. Кроме того, в Доме анауксиев работали прекрасные спортивные залы, клубы по интересам, библиотека, художественная галерея. -- А где же проводили время жители Анаукс не члены Дома анауксиев? -- спросил Леафар. -- Это я и хотел сейчас сказать, -- улыбнулся Ром. -- В Анаукс был еще замечательный Дворец культуры для всех жителей Анаукс, в котором показывались представления, кинофильмы, проводились интересные встречи, организовывались массовые гулянья и праздники. Так что, видишь, мой дорогой друг, -- сказал Ром, повернувшись лицом к собеседнику, -- если снова вернуться к той реплике, которую ты мне ранее процитировал, -- то я тебе проиллюстрировал, что ее ирония не имеет под собой никаких оснований. -- Да, все это выглядит действительно красиво. Но все же что-то меня смущает в твоей системе доказательств о преимуществах жизни в Анаукс. Я подумаю... -- не скрывая своих сомнений вставил Леафар, воспользовавшись паузой в рассказе Рома. -- Ты сможешь судить лишь после того, как узнаешь все стороны жизни Анаукс. А ведь я тебе не рассказал еще об одной из важнейших особенностей жизни нашей республики -- о системе подготовки молодой смены. В это время, сменив собеседников, на экране появилась группа академиков, стоящих у центрального входа в Дом ученых: М. Лаврентьев, первый ректор Новосибирского университета И. Векуа, второй (после Векуа) ректор Новосибирского университета Д. Беляев, академик А. Мальцев. В центре Гурий Иванович Марчук, который, обращясь к ним, говорит:

-- Даже самые умудренные опытом и увенчанные победами генералы ничего не смогут сделать, если у них не будет армии. Так и научные победы не могут одерживать только "генералы науки" -- крупные, ведущие ученые. Истинный движитель науки, ее сильные мускулы, ее энергетические ресурсы -- молодежь, которая, следуя своему призванию, пришла в науку и беззаветно ей служит. -Новосибирский университет, -- перебив Марчука вставил Илья Несторович Векуа, -- призван стать одним из главных очагов подготовки кадров. Он является университетом нового типа. Мы хотим пораньше будить у молодежи самостоятельное мышление, а главное -- увлечь молодежь творчеством, этой самой большой романтикой нашего времени. -- Наше богатство и наша индивидуальность, -- дополнил Спартак Тимофеевич Беляев, -- заключаются в том, что не существует университета без Академгородка, без научных институтов.

Группу академиков на экране сменяет портрет академика Будкера, а вслед за ним появляется похожий на французского актера Пьера Ришара мужчина с копной кудрявых рыжеватых волос, в огромных очках и с нервной улыбкой, за которой он пытается спрятать переполняющие его эмоции. -- Я хочу рассказать, -- говорит он слегка запинаясь, -- про первую лекцию по физике, которую прочел нам академик Будкер. В ту пору мы уже немножко знали о нем, что он занимался бомбой, директор Института ядерной физики, почти что Бог, лауреат Ленинской премии, пятиженец и все прочее. Первое время, только первый курс. Все напряглись, пришли по такому случаю... На экране возникают зафиксированные любительской кинокамерой кадры лекции академика Будкера. Андрей Михайлович в черном костюме, в белоснежной рубашке с черным галстукомбабочкой выглядит торжественно и подтянуто. Держа мел в правой руке, он энергично двигается у доски, артистично жестикулируя. Периодически останавливаясь в устремлении к залу, он, чеканя каждое слово, говорит: -Можно сказать, что физика переживает сейчас героическую эпоху. Такая героическая эпоха, например, была когда-то у географии в период Колумба, Магеллана и Кука. Каждое путешествие открывало целый материк или огромный остров, или огромное море. -- В это время камера высвечивает совершенно завороженные лица студентов, обращенные к лектору. Среди них девушка с челкой и в очках. Взгляд ее огромных глаз выражает ощущение ее причастности к чуду, к нереальности, к осуществлению несбыточного -- слушать самого (!) Будкера. -- Эта наука, -- между тем продолжает академик Будкер, -развивалась бурно и дошла до своего предела. Сейчас героическая эпоха у физики. Каждый день -- величайшее открытие. В течение тридцати лет одно открытие следует за другим, каждое из которых больше, чем все предыдущие вместе взятые. Потому торопитесь жить в наше время. Потому что это время героической эпохи физики. Оно может кончиться. Сегодня областью познания основных, ведущих (не конкретных) законов есть ядерная физика -- вот наша наука, которой, я надеюсь, значительная часть присутствующих через, -- с улыбкой подсчитывает на пальцах -- раз, два три, четыре, пять, восемь лет будет всерьез заниматься. Я желаю вам всем, кто этим займется, большой удачи. Кадр сменяется и на экране вновь появляется та же, что и ранее группа беседующих академиков. -- Исторически сложилось так, -- говорит Михаил Алексеевич Лаврентьев, что Академия наук долгое время не имела никакого отношения к подготовке кадров, поскольку это было монополией высших учебных заведений. Между тем еще Ломоносов прозорливо утверждал, что, -- академик на мгновенье остановился, чтобы точно воспроизвести цитату, -- "регламент академический таким образом сочинен и положен быть должен, дабы Академия не токмо сама себя учеными людьми могла довольствовать, но и размножать оных и распространять по всему государству". Вот видите, -- засмеявшись, сказал Лаврентьев, -- столько раз повторял, что и наизусть выучил. У нас, -продолжил он серьезно, -- была уникальная возможность создать высшее учебное заведение, идеально приспособленное для соединения образования с наукой. Наш университет необычен. Прежде всего, он размещается в здании гораздо меньшем, чем традиционные университеты. В чем дело? Прежде всего, здесь нет множества лабораторий -- студенты работают не на учебных приборах и макетах, а в реальных лабораториях академических институтов. Здесь не так уж много лабораторий -- большинство спецкурсов и факультативов читается прямо в институтах. Наконец, университету не нужны даже кабинеты для заведующих кафедрами -- они их имеют у себя на работе. Все это решается так просто потому, что университет расположен на территории Академгородка, в десяти -пятнадцати минутах ходьбы от институтов. Таким образом, к окончанию курса университета мы получаем законченных исследователей, знающих о последних достижениях науки буквально из первых рук, имеющих опыт работы, а иногда и публикации по избранной специальности.