Ошибка Ошибка вышла, что не допустил ошибки. Ну ни осечки… Шёл не оступясь и не дрожа. И расступались предо мною человечки, В карманах фиги до поры держа. Потом сомкнулись тесными рядами, Вслед зашуршали: «Кто это такой? Что пролетел тут между нами. Пошто нарушил наш размеренный покой?» И вот что я ответил: «Братцы, Ошибка в том, что без ошибок мне Не стоит между вами появляться, С ошибками, конечно же, вдвойне». Март 2009 г. Тайская сторонка Всё чудно: рощи, храмы, волны, Бамбуков ряд и Гаутамы Будды лик, На горизонте только пальмы стройны, Ну и… пятиэтажек никаких. Кругом пивко – почти нирвана, Не одуваны – орхидеи, сплошь цветы, И даже два любавичских брахмана При входе в рай, кошерный, как мечты. 35-часовая рабочая неделя Бедняги французы пахали, Бедняги французы устали, Судили, что делать им дале, Грустили, вздыхали, рыдали. Тем временем лоботрясы, Чьё чрево привычное к мясу, Лежали себе на пригорке, Мочили солёные корки. Когда же придёт справедливость? — Прошу вас, скажите на милость. Когда ж отдохнут работяги И снимут постромки с коняги? Институту За что же я в ответе, братцы, Ужель за непрочтённый стих? Чего же надо мне бояться? – Судьбы иных… Держать ответ за всё в природе Иль просто за своих – чужих, Наверное, иль это вроде? – Вся мука, сила вся от них. Но что потом? – Молва людская Всем подведёт итог, и края Смог иль не смог… Поймёшь иль нет, навеки засыпая. Cон И вновь во сне зелёный склон, Под ним изба… мои все за столом… Но видно, будто за стеклом. Как тихо говорят… Не слышно почему-то. И знаю я, недолго ждать, Я с вами посижу опять Там, где друг друга не слыхать. Заворот кишок Я там уж побывал, В краю, где все бесстрастны, Течёт лишь Стикс-река, И тени Эвридик. Стараний суета, Потуги все напрасны, И просто ни к чему Всё то, к чему привык. Осень в Гренобле Уже опять зимы дыханием Посеребрён зелёный склон. За Ганнибалом вслед за Альпы Давно ушёл последний слон. Простывших гор толпа сомкнулась, И в ожидании зари В своих малиновых манишках На ёлках дремлют снегири. Зима в Гренобле Опять зима, и вновь, Теперь уж сколько лет, Готовлюсь с лыж упасть в сугроб, Забыв велосипед. Но скоро дунет ветерок, И волосом седым Покроет голову и тем, Кто прыгал молодым. От этого не убежать — Таков закон судеб. Но наше дело – забывать Про неизбежность бед. Коммерцией… Коммерцией наш мир прослоен, И тщится время старый принцип изменить: Науку двигать – лишь немногим, А прочим – от невежд её хранить. Наверно, кое-что я закрываю. Да, плюнуть можно – ведь умрёт само. И всё ж, пока оно живёт, я знаю, Сколь юношей испортит, и девчонок заодно. Несть им числа, куда их гонят, Не жалобно, но бравурно поют. И в тщете заживо себя хоронят, И Герострата славу обретут. Не проще ли, коль взял перо рукою, Писать лишь то, что стоит рассказать, И кое-что для вечности построить, Перед Всевышним с этим лишь предстать. Порог Меж жизнию и смертью есть порог. Живые смерть не принимают, Любой опасности избегнуть, наутёк Пуститься, желая вечно жить, желают. Не знают, бедные, что сами к ней пойдут, Лишь та поманит их, страданием измучив, И, успокоясь, к бездне припадут, Покажется, что так и будет лучше. Размышления на свадьбе Бушует молодость И бурно жить спешит, А старость скучно бег колёс Стоп-краном тормозит. Набрякла слива, Тесть уж кос И мыслит, как бы в купорос Макнуть зятька, хоть некрасиво. И чёрт бы с нами. Люблю их смех. Сверкнут глазами! Так славны… молоды… чудны… |
