Дин неопределённо пожал плечами, потому что говорить он по-прежнему не мог: за обеими щеками была набита шарлотка, которую он старательно пережёвывал, запивая это горячим чаем, который на самом деле являлся жаропонижающим. Алиса прекрасно понимала, что завтра, когда ему станет лучше, он снова станет тем задиристым Дином, который ненавидит её.

— Может, чего-то ещё? — спросила Алиса, боясь, что сейчас он снова закроется от неё. Она боялась, что сейчас он снова станет тем Дином, который ненавидит её, который готов на всё, ради того, чтобы навредить ей. Но разве он действительно является таким? Может, он и говорит так, но разве не он остановил её от шага в пустоту? Разве не он выбил из её рук нож, когда она совсем отчаялась? — Если хочешь, я постелю тебе в гостиной. Раз уж ты не хочешь идти домой, чтобы мама пичкала тебя таблетками.

Дин кивнул и отвёл взгляд куда-то на окно.

— Как когда-то давно, помнишь? — внезапно спросил он, глядя на звёзды. Из было очень плохо видно через стекло, но почему-то Алиса поняла, что он говорит именно про них.

— Дин, я…

— Прости.

Алиса вскинула голову и удивлённо посмотрела на него. Дин извинился?

— Я просто, — начал было, Дин, а потом вдруг невольно замолчал. — У меня такое чувство… неважно, забей. Это всего лишь чувство.

Алиса кивнула головой, а затем вышла из кухни, чтобы расстелить Дину кровать в гостиной. Почему-то ей казалось, что она должна помочь ему, даже если он не очень желал этой помощи.

Дин перевёл взгляд на неё и долго смотрел за тем, как она старательно взбивает подушку и поправляет покрывало.

Почему-то сейчас ему казалось, что он знает её уже не одну сотню лет. Что она всегда была рядом с ним. Он видел, как она хмурит брови и смешно раздувает щёки, стараясь откинуть назад назойливую прядь волос. Это смешило его. Вся его плотно выстроенная стена холодности и безразличия медленно начинала разваливаться.

Наконец заметив, что Дин наблюдает за ней, Алиса подняла голову и улыбнулась ему, чуть склонив голову вбок. Она даже забыла про эту надоедливую прядь, которая назойливо старалась залезть ей в глаза.

Дин поймал себя на мысли о том, что от её добродушной улыбки его холодное сердце пропустило удар.

========== Глава 21 ==========

Алиса открыла глаза, и перед её лицом предстало белое лицо Дина.

Он смотрел на неё своими серыми глазами, которые стали практически чёрными. Зрачки расширились до невероятных размеров. Он был как всегда идеален, если только не считать этой его чрезмерной бледности.

Он не отводил взгляда от её лица, словно старался запомнить её лицо в мельчайших деталях. Но почему-то его глаза не выражали ни малейшей эмоции.

Он открывал и закрывал свои белые потрескавшиеся губы, словно хотел что-то сказать, но никак не решался. Алиса непонимающе подняла бровь.

Внезапно он тихо спросил:

— Ты помнишь, как я умер ради тебя?

Он схватил её за плечи, и почему-то по её телу тут же разлилась боль, словно сотни маленьких иголочек воткнулись в её тело.

— Ты помнишь? — закричал Дин. Его глаза выражали такое количество боли, что Алисе непроизвольно стало очень жаль его. Действительно, он перетерпел столько боли, вытерпел пытки, только ради того, чтобы вернуться, встать на её сторону и умереть?

«Ты помнишь, как я умер ради тебя?»

Этот вопрос отражался невидимым эхом в её сознании, проникая даже в самые потаённые уголки.

Алиса вскочила на кровати и закричала.

Она вспотела из-за чего футболка и длинные штаны неприятно липли к телу, а волосы спутались.

Закрыв лицо руками, она попыталась унять дрожь во всём теле, но чувствовала, как медленно подступает истерика.

Она зарыдала, всё так же не отнимая рук от лица, словно старалась скрыть свои слёзы от всех остальных.

Внезапно чьи-то сильные руки притянули её к себе. Одна рука принялась гладить её по голове, а вторая так и осталась покоиться на талии. Холодные губы коснулись её разгорячённого лба.

— Тихо, всё хорошо, я рядом, — этот голос, несомненно, принадлежал Дину. Но почему-то от его присутствия у девушки возникало чувство отвращения к самой себе. Он умер ради неё.

— Я помню, — тихо прошептала она, сжимая тонкими пальчиками ткань его футболки в районе груди. Она всё ещё продолжала всхлипывать. Волосы прилипли к лицу из-за слёз, а в горле пересохло.

— Что? — непонимающе поинтересовался Дин, чуть отстраняясь от неё и стараясь заглянуть в её глаза. — Ладно, я понял, у тебя свои заскоки.

Дин откинул одеяло, под которым он спал, и куда-то ушёл. Алиса посмотрела на электронные часы, которые висели в гостиной. Они показывали ровно три часа ночи.

А что она вообще делает в гостиной в одной кровати вместе с Дином?

— Вот, — внезапно Алиса услышала где-то рядом с собой голос Дина и, повернув голову на звук, увидела, как он протягивает ей прозрачный стакан воды. Единственным освещением служил уличный фонарь и едва заметное мягко-голубое свечение настенных часов. — Выпей, тебе станет легче.

Алиса кивнула головой и, обхватив двумя руками стакан, поднесла его к своим губам. Руки дрожали, из-за чего она едва не разлила всё содержимое на себя, если бы Дин вовремя не подхватил стакан.

Он стоял рядом с ней, ожидая, пока она выпьет всё содержимое стакана, чтобы забрать его у неё и поставить на журнальный столик.

Дин присел рядом с ней и вновь приобнял, погладив девушку по волосам.

— Ну, ты чего? — Мягко поинтересовался он, прекрасно понимая, что сейчас не услышит от неё четкого ответа. — Успокойся. Это просто плохой сон.

Алис подняла на него свои заплаканные глаза. В свете фонаря её застывшие слёзы показались Дину неуместными. Глядя на неё, воспоминания вновь лавиной обрушились на него:

«- Хоггарт, идиотина, дыши! — над ухом Дина раздался назойливый голос той самой девушки. Это было первое, что он услышал, когда очнулся.

Она рыдала. Холодные слёзы стекали по её щекам и капали ему на грудь. Слегка похлопывая его по щекам, она звала его по имени и все возможно обзывала.

— Хей, веселее, — хрипло произнёс Дин. Тело не слушалось, и он не мог пошевелить даже пальцем. — Ты ведь не забыла, что я люблю твою улыбку и просто ненавижу, когда ты плачешь. Ты помнишь, что в последний раз случалось с парнем, из-за которого ты плакала? Прости, не побить себя у меня вряд ли получится.

— Дин, — прошептала она, не веря своим ушам и смотря на него так, словно увидела призрака. На мгновение её всхлипы прекратились, но потом она разрыдалась с новой силой. — Я тебя ненавижу, Хоггарт.

— Ты просто не представляешь, как сильно я люблю тебя, — так же хрипло произнёс он и, подняв руку, одним лёгким движением прижал её к своей груди. Она крепко обняла его, и слёзы непроизвольно полились из глаз.

Девушка тихонечко ударила его кулаком в грудь, боясь причинить ему боль. Он театрально поморщился.

— Ты просто не представляешь, но ведь я тоже тебя очень сильно люблю, Хоггарт, — прошептала она, а потом произнесла чуть громче: — Так люблю тебя, что я убить готова! Не смей меня больше так пугать, идиот. Я думала, что…

Она не смогла договорить, потому что слёзы снова непроизвольно потекли из её глаз. И она зарылась носом в его грудь. От Дина пахло рекой, кровью и потом. Он ещё сильнее прижал её к себе, как бы пытаясь показать, что с ним всё хорошо.»

Парень покачал головой, стараясь отогнать внезапно нахлынувшие воспоминания. Он не понимал, почему сейчас, глядя на неё, в душе возникало тёплое чувство и его холодное сердце начинало биться чаще, иногда пропуская удары. Он не понимал этого чувства, возникшего между ними сейчас. Это было что-то тёплое и хрупкое, готовое разбиться в любой момент. Но почему-то ему нравилось это чувство.

Дин укутал её в плед, который вчера принёс ей, и она рухнула обратно на подушки. Её волосы разметались по дивану, а глаза были полуприкрыты. Она тяжело дышала, стирая уже немного успевшие застыть дорожки от слёз тыльной стороной ладони.