Парень медленно занёс клинок над её головой. В её бездонных глазах он надеялся увидеть отчуждение, ненависть, злобу, недоверие или хотя бы разочарование, но не увидел в них ничего. Её глаза, в которых он тонул год за годом, словно в морской пучине, сейчас стали похожими на холодную синеву осеннего неба.

Хотя в её глазах всегда присутствовала эта синева: тринадцать капелек в левом зрачке и семь в правом. Каждый раз, смотря в её глаза, он раз за разом пересчитывал эти капельки, словно боясь, что теперь их количество изменилось. Но ничего не менялось.

Теперь все её глаза были цвета этой синевы.

Безразличие — вот, что выражали эти глаза.

— Я не хочу делать тебе больно, — прошептал он так, словно делал больно себе, стараясь бороться с этим противоестественным желанием убить её. Это казалось ему неправильным, он старался подавить это желание, но из-за этого подавления, казалось, оно разливалось в его душе ещё сильнее, как будто он пытался тушить огонь бензином.

А она даже не пыталась его остановить. Кажется, она до такой степени смирилась со своей участью, что ей было плевать на свою жизнь. Быть может, для неё участь умереть от рук лучшего друга была самой лучшей, чем быть загнанной в угол стаей ищеек и быть растерзанной охотниками.

Он, противясь самому себе, словно в нём боролись два совершенно разных человека, медленно поднёс клинок к её горлу. Он видел, как она слабо улыбнулась ему, как бы говоря, что всё хорошо, прежде чем закрыть глаза, полностью отдавая свою судьбу в его руки.

Её на нос упала капля дождя, но через пару мгновений парень понял, что это плачет он сам. Рука, в которой он держал нож дрожала и на её шее выступили первые багровые капли крови.

— Прошу тебя, останови меня! — закричал парень и слёзы закапали на её лицо. Но она даже не вздрогнула. — Я не хочу делать тебе больно!

— Дин, проснись, — услышал парень тихий голос, а затем его слабо потрясли за плечо. Он резко сел на кровати, тяжело дыша.

Дин чувствовал, как по телу стекают крупные капли пота и попытался унять дрожь, возникшую после этого кошмара.

Ему на плечо легла миниатюрная рука Алисы, а в следующую секунду она протянула ему кружку с недопитым какао.

— Прости, воды нет, но если хочешь, я могу сходить, — тихо пролепетала она. — Ты кричал во сне. Не хочешь поделиться?

Дин лишь покачал головой и понял, откуда возник такой страх в её голосе: когда он начал кричать, то разбудил её и напугал.

— Что я кричал? — спросил парень, отдавая кружку обратно Алисе и закрывая лицо руками. Пару раз тяжело вздохнув, он отнял руки от лица и положил их на согнутые колени.

— Я не хочу делать тебе больно, — прошептала девушка, смотря на точёный профиль Дина. Он был слишком бледен, а волосы стали практически пепельными, и Алисе внезапно показалось, что если она прямо сейчас дотронется до него, то почувствует холодную и немного шершавую поверхность мрамора под руками.

Она промолчала о том, что после каждого выкрика этой фразы, он тихо шептал её имя много раз. Слишком тихо, но она каждый раз различала, как с его губ тихо срывается её имя.

Он шептал её имя без перерывов, словно в том кошмаре, который снился ему, от этого зависела её жизнь.

Она видела, как он морщился во сне, когда переставал шептать её имя. Как он хватал руками воздух, словно стараясь что-то удержать. Или кого-то.

Она видела, как произношение её имени словно приносит ему некое облегчение, но не была уверена, что это не плод её воображения и на самом деле он шепчет имя её сестры.

Она видела, что Дин страдает в своём сне, но понимала, что ничем не может помочь ему, кроме как разбудить.

— Алиса, — вновь тихо прошептал парень, словно пробуя её имя на вкус. — Спасибо.

Она лишь улыбнулась ему, прекрасно зная то, что он не увидит её улыбки.

— Я принесу воды, — просто сказала она и откинула одеяло в сторону, но Дин поймал её за здоровую руку.

— Я сам, — так же тихо, как и до этого, сказал он и слабо улыбнулся.

Парень встал с кровати, и девушка ещё долго прислушивалась к его шагам, пока в конце концов они не стихли где-то в коридорах дома.

Понять, почему он шептал именно её имя, она не могла. Не мог же он всё это время, что она находилась в коме, видеть с ней одни и те же сны?

Алиса горько усмехнулась и отрицательно покачала головой. Нет, такого быть не может. И давно пора отпустить все эти мысли. В том числе и о Дине.

Вроде бы, девушка справлялась с этим всё это время, но сейчас, просто посидев на крыше и любуясь звёздами, Алиса поняла, что вновь чувствует симпатию к Дину. И как же её раздражало это чувство. Но ещё сильнее её раздражал тот факт, что он никогда не сможет ответить на её симпатию… потому что был влюблён не в неё. И она очень сильно сомневалась, что он был влюблён даже в Алину. Ему нравилась какая-то девушка, чувства к которой он понял уже давно, но скрывал их даже от себя.

Дин вернулся на чердак несколькими минутами позже, когда Алиса, откинувшись обратно на подушки, уже практически заснула.

— Я принёс тебе твоего друга, — тихо прошептал он, ложась в кровать и ставя на живот девушки маленького чёрного котёнка с небольшим белым пятном на груди.

— Пятнышко! — радостно воскликнула она, начиная гладить котёнка по голове. В ответ на это, он громко мяукнул, а затем спрыгнув с живота Алисы и скатавшись комочком под её боком, начал громко урчать. — Спасибо, Дин.

Парень лишь улыбнулся ей в ответ, прежде чем закрыть глаза. Впереди предстояло много работы. И выспаться было просто необходимо.

***

Алиса проснулась рано утром, когда электронные часы на прикроватной тумбочке Дина показывали без десяти минут семь.

Пятнышко сидел рядом с ней, с умным видом вглядываясь ей в лицо, ожидая того, когда девушка проснётся.

— Доброе утро, — тихо поздоровалась она с котёнком, чтобы не разбудить Дина, но переведя взгляд на его половину кровати, поняла, что он уже встал.

Алиса откинула с себя одеяло и, подхватив на руки Пятнышко, быстро спустилась на первый этаж и направилась на кухню.

Судя по всему, там уже кто-то что-то готовил. И Алиса была права: зайдя на кухню, она едва не столкнулась с миссис Хоггарт.

— Доброе утро, Алиса, — весело прощебетала она, выхватывая из её рук Пятнышко. — Я повсюду ищу этого проказника, чтобы накормить. Ты уже встала? Дин просил разбудить тебя в половине девятого.

— А где он? — задала вопрос Алиса, наблюдая за тем, как миссис Хоггарт наливает в небольшое блюдце молока для Пятнышко.

— А, — миссис Хоггарт махнула рукой куда-то в неопределённом направлении. — Они с ребятами репетируют в гараже с пяти. Кстати, ты не могла бы отнести им эти бутерброды?

Дин так и не позавтракал. Заодно и позавтракаешь вместе с ними.

Алиса лишь кивнула головой и, приняв из рук мамы Дина две тарелки, доверху заполненные бутербродами, быстро пошла в сторону двери, ведущей в гараж, где сейчас репетировал Дин и его группа.

По дороге в гараж, один край ворота от футболки Алисы сполз с плеча и теперь болтался где-то в районе локтя.

Девушка аккуратно толкнула бедром дверь и быстро проскользнула в гараж.

Видимо, парни только закончили какую-то свою песню, потому что Дин всё ещё стоял, крепко сжимая микрофон в руке.

— Доброе утро, — тихо поздоровалась Алиса, спускаясь на несколько ступеней вниз. Все пятеро парней моментально поняли на неё глаза. — Миссис Хоггарт попросила отнести вам поесть.

Алиса, стараясь аккуратно ступать на носочках по холодному полу, подошла к Дину и торжественно вручила ему две тарелки с бутербродами. Все в помещении буквально застыли, ожидая, что будет дальше.

— Ты рано встала, — тихо прошептал Дин, принимая у неё из рук тарелки. Он медленно скользнул взглядом по её оголённому правому плечу и заметил небольшую родинку прямо над грудью. У Алины такой не было.

— Да, я обычно встаю в это время на пробежку, — тихо пояснила Алиса, стараясь поправить сползший ворот футболки, но он всё равно упал.