Поэтому мы с Грэмом быстро доехали до нужного места, и я даже успела прогнать с группой танец ещё раз.

Танцевать на каблуках получалось уже лучше.

- Мне жаль, что вы не смогли взять первое место на конкурсе, - тихо прошептал Грэм, вырывая меня из моих раздумий.

Я повернула свою голову к нему и улыбнулась. Может, он и не сможет увидеть мою улыбку, потому что сосредоточен на дороге, но мне было очень приятно, что он так сильно поддерживал меня.

- Это была младшая возрастная группа, - ответила ему я, вновь посмотрев вперёд. Мы ехали по трассе, соединяющей города и вокруг были редкие посадки деревьев и фонари. За нашими спинами начинал своё зарево закат, открасив облака во все оттенки, проходящие от нежно-розового до ярко-алого. Мне хотелось достать телефон и сфотографировать этот пейзаж, но я сдержала этот порыв. Хочу насладиться каждым моментом захода солнца. – И я не ставила задачу, что мы должны победить. Надеюсь, что они поняли, насколько наша студия серьёзный соперник, потому что мы действительно неплохо выступили.

- Ты никогда не унываешь, - прошептал он, и я заметила на его губах тень улыбки.

- Ну, не всегда же мне быть угрюмой, как ты, - усмехнувшись, сказала я.

Он протянул свою правую руку в мою сторону и потрепал меня по голове, тем самым растрепав мои волосы, всё ещё неотрывно глядя на дорогу.

Я рассмеялась, когда волосы упали на лицо неравномерными прядями. Мы всё равно уже ехали домой, в этом не было ничего страшного.

- Я никогда не был пессимистом, - приглушённо воскликнул он, на несколько секунд повернувшись ко мне и сведя свои брови к переносице.

- Да, конечно, - моментально отозвалась я, смотря вперёд на то, как медленно загораются фонари и деревья мелькают по ходу движения. – Ты всего лишь просил оставить тебя на кладбище в сильнейший ливень в твой день рождения.

- Ты теперь всегда будешь припоминать мне это до конца жизни? – стараясь не выдавать своей улыбки спросил он, бросив хитрый взгляд в мою сторону.

Мне нравилось вот так просто разговаривать с ним на какие-то сторонние темы. Мне нравилось быть с ним просто друзьями. Так зачем что-то усложнять?

Я хотела ответить ему, что действительно буду припоминать это до конца жизни, но меня ослепил свет фар вылетевшей на встречу машины. Я слышала визг шин, но совершенно ничего не видела, потому что зажмурилась не только из-за яркого света, но ещё и из-за страха.

Следующее, что я помню – звон разбитого стекла и удар о подушку безопасности.

А затем мир вокруг меня внезапно погрузился во тьму.

========== Глава 24. Грэм Драгнил ==========

Я очнулся из-за острой боли в левой ноге и, открыв глаза, поморщился.

Порезы от разбитого лобового стекла горели на теле, но мне не было до них совершенно никакого дела.

- Гѝдеон, - тихо позвал я девушку, не в силах даже поднять голову от подушки безопасности.

Ответом мне послужила тишина.

- Гѝдеон! – уже громче позвал её, неведомо находя в себе силы, чтобы сесть ровно и окинуть её взглядом. Мне показалось, что она не дышит, а все её волосы прилипли ко лбу и окрасились в красный цвет.

Я пытался дотянуться до неё, но любое движение причиняло мне боль: мои ноги были зажаты кучей металла.

Где-то совсем близко я услышал рёв сирены машины скорой помощи.

- Гѝдеон, прошу тебя, держись, - прошептал я, из последних сил беря её руку в свою. Её рука была ледяной. – Не покидай меня, я не вынесу этого.

Я услышал топот ног и крики людей.

Голова раскалывалась, а перед глазами всё плыло, и я, всё ещё сжимая ладонь Гѝдеон в своей руке, откинул голову на сидение и вновь провалился в небытие.

***

В лицо надоедливо ударял лучик солнца, и я, поморщившись и вновь коря себя за то, что неплотно зашторил окна в спальне, попытался перевернуться на другой бок, но у меня не получилось из-за того, что я совершенно не чувствовал левую ногу.

Воспоминания нахлынули внезапно, вызвав головную боль: улыбка Гѝдеон, её мягкие растрёпанные волосы под моими пальцами, тихий смех и приглушенные разговоры на фоне радио. Удар. Звон разбитого стекла. Кровь на её волосах.

Это не могло быть правдой.

Что, если она не выжила?

Что я буду делать с этим? Как я смогу после этого вновь нормально жить?

Внезапно я чётко осознал, что её потери я точно не смогу пережить.

В моей жизни больше никогда не появится задорная и везде сующая свой курносый нос с едва заметными веснушками Гѝдеон Гейл. Девятнадцатью веснушками на носу.

Только сейчас, когда вероятность её потери была максимально приближена к наиболее вероятному развитию событий, я понимал, что из всех людей, которых я потерял за свою жизнь именно её мне будет недоставать больше всего.

На моих глазах, впервые за долгое время, навернулись слёзы.

- Грэм? – тихий заспанный голос звучал откуда-то справа. Я узнал бы его из тысячи.

Теперь я почувствовал, что кто-то всё это время крепко сжимал мою руку в своей холодной руке.

У Гѝдеон всегда были холодные руки, даже когда она находилась в тёплом помещении.

Я обещал подарить ей на Рождество свитер с оленями, чтобы греть её.

Хотя в моих мечтах я грел её в своих объятиях.

- Гѝдеон, - тихо прошептал я, сам удивляясь тому, насколько тихо звучит мой голос. От воспоминаний всё ещё кружилась голова.

- Я здесь, - уже громче произнёс её голос. Её рука выскользнула из моей ладони, и я с трудом открыл глаза.

Она нависла надо мной, её светлые волосы немного щекотали мне лицо, а из-за яркого света, льющегося из окна, они отливали золотом, что делало её немного похожей на ангела.

Девушка и интересом вглядывалась в моё лицо, словно изучала его впервые, а затем её губы изогнулись в улыбке.

Я поднял руки и притянул её к себе ближе. От неожиданности она тихо вскрикнула, а затем тихо, но всё же задорно рассмеялась, оказавшись в моих объятиях, лёжа рядом со мной. Я закопался носом в её волосы, вдыхая до боли знакомый аромат её черничного шампуня. Теперь запах черники ассоциировался у меня только с ней.

- Ты задушишь меня, - шептала она, и я ослабил свои объятия.

- Пожалуйста, скажи, что это не сон, - прошептал я, смотря на её светловолосую макушку.

- Я могу ущипнуть тебя, - всё так же тихо сказала она, поднимая свои глаза и смотря на меня. – Или укусить.

Она укусила меня совсем рядом с ключицей, а затем улыбнулась, вновь смотря на меня.

Я заметил на её лице свежие порезы и вновь ощутил вину за произошедшее.

- Прости, - сказал я, проводя пальцем по наиболее явному порезу на её лбу, а затем спустился пальцами по её скуле, прежде чем положить руку на её щёку. Она вновь нежно улыбнулась и, чуть прикрыв глаза, прильнула к моей руке, что заставило меня улыбнуться.

- Тебе не за что извиняться, - ответила она, открывая глаза и смотря прямо мне в глаза. - Полицейские сказали, что удар пришёлся на твою сторону, ты увёл машину на свою сторону, словно загораживая меня собой. А ещё они сказали, что обычно водители поступают иначе, но ты спас мне жизнь.

- Сколько я был без сознания? – спросил я, кладя руку на её голову и начиная массировать её макушку подушечками пальцев. Она любила такой массаж.

Она на мгновение довольно зажмурилась и вновь открыла глаза, не отрывая взгляда от моего лица

- Чуть больше суток, - быстро ответила она, а затем её лицо помрачнело. – Врачи говорят, что твоя левая нога сильно повреждена.

Я попытался шевелить ею, но у меня ничего не вышло.

- Это был сложный перелом, - продолжила она. – И правая нога была повреждена достаточно серьёзно. Тебе придётся проходить реабилитацию, но прогнозы очень хорошие, через полтора месяца я буду помогать тебе начинать ходить. А может быть и меньше, всё зависит от твоего организма.

Я улыбнулся ей, а затем вновь крепко обнял.

- Ты лучшее явление в моей жизни за последние несколько лет, - прошептал я ей в волосы, желая продлить этот момент как можно больше.