Разрывая зубами чуть поджаренное мясо, как это и принято на охоте, мы – это я, Вихман и Маттиас, болтали о том о сем. Но однажды Маттиас заговорил не об оружии, не об охоте и даже не о том, как мы с ним весело будем наведываться друг к другу в гости, закатывая славные пиры и устраивая рыцарские турниры. Он заговорил о моей младшей сестре Юдит, да с такой тоской, что я поперхнулся, и не поднеси мне оруженосец Отто Виттельсбах[32] бурдюк с вином, пожалуй, и задохнулся бы.
– Как же жаль, что мне придется жениться на Берте, а не на Юдит! – с сожалением в голосе признался он.
– На ком?! – вытаращился я. – Юдит же от горшка два вершка! Когда у нее регулы пойдут, мы с тобой, поди, уже старыми будем. Не будь дураком – бери Берту!
– То-то и оно, – опечалился Маттиас. – Но, право слово, я бы подождал.
– Да что тебе в ней? Красотка, конечно, куколка, косы голову назад оттягивают, нянька волосы ей расчесывает, вся дворня приходит любоваться, черный поток до пят. Где еще в наших краях отыщется такая? Но да она же еще дитя, другое дело – Берта!
– Берта, безусловно, очень хороша, к тому же она ее дочь… но…
А потом он поведал дивную историю о Юдит. Вот она: жил был старый Вельф[33] из Альтдорфа. Вельфы – древнейший в королевстве род, породниться с которым незазорно королю или даже императору. Собственно, король Генрих IV и его сын Генрих V были из рода Вельфов. Жил древний Вельф в замке у Боденского озера, управляя Южной Швабией и Баварией, и была у него красавица-дочь – чернокосая, черноокая Юдит[34]. Души в ней не чаял старый Вельф и, вопреки общему правилу, дал дочке образование, какого не всякий царевич-королевич в то время обресть мог. Много всего знала Юдит черноокая, тонкостанная: и как животных лечить, мор отводить и как эпидемии останавливать, знала, как яд составить и по знакам небесным победу или поражение предречь, оттого глупые люди называли Юдит ведьмой.
Многие сватались к прекрасной Юдит, а она словно ждала кого-то, отца успокаивала, мол, как появится суженый, знай, не пропустим. Чужого не возьмем, но и своего не отдадим. И точно, посватался к Юдит сын Карла Великого[35], император Людовик Благочестивый[36]. Быстро свадьбу сыграли, и Юдит так очаровала императора, что изменил он для нее порядок престолонаследования среди своих сыновей от первого брака, предопределив тем самым раздел Каролингской империи.
Шло время, и род Вельфов пресёкся по мужской линии, осталась лишь Кунигунда, что вышла замуж за итальянца Аццо, герцога Эсте. От этого брака у них родился сын, который пожелал, чтобы его называли не Аццо, а Вельфом. Явился он к королю Генриху IV и присягнул ему, попросив вернуть земли предков взамен почти всех своих владений в Италии. Так появился Вельф IV, а потом он женился на Юдит Фландрской и у них родились старший сын Вельф и младший, которого потом прозвали Генрихом Черным, так как был он, как и все итальянцы, смугл и черноволос. Он женился, и вскоре у него родилась дочь, темноволосая и прекрасная Юдит, которая вышла замуж за Фридриха II, молодого герцога Швабии – моего отца.
Вот так я услышал о своей матери и пробабке, кстати, мама действительно была книгочейкой, и ее называли колдуньей. Должно быть, скоро отец призовет учителей и для малышки Юдит. Как знать…
Забавно, а я чуть было не показал будущему родственнику свою летопись, вот бы смеху было! В отличие от меня Маттиас слушал не только сказки и рассуждал совсем как дядя Конрад и папа. К примеру, он объяснил мне на пальцах, отчего избрали старпера Лотаря вместо моего папы, которого прочил на престол сам император. Я думал, может, порчу кто навел, с каких это пор старого и немощного больше ценят, нежели молодого и здорового? А ларчик-то просто открывался, проще некуда. Генрих V действительно хотел видеть на троне отца, он даже отписал ему наследственные владения Салического дома – исконные королевские владения, но не успел передать главного – королевских инсигний, знаков монаршей власти!
Теперь о политике – король и отец короля находились в непрекращающейся грызне с понтификом, а Лотарь был законченным папистом. Его причастность к данной партии и принесла большинство голосов плюс благословение престола святого Петра.
Какой же дурак станет благословлять того, кто все время наступает ему на больные мозоли?!
Лотарь, конечно, тоже не подарок, стар, не сегодня завтра помрет, но выбор был невелик: либо он, либо мятежный Фридрих.
А как оттеснили братьев Гогенштауфенов от трона, тут же решили и добить. Возглавил заговор архиепископ Майнцский[37], который раздобыл королевские инсигнии у вдовствующей королевы Матильды[38] и передал их Лотарю. После чего все претенденты были приглашены на выборы.
Голоса разделились поровну, и только наш дедушка по матери, Генрих Черный, думал да выгадывал, на чью сторону перейти: с одной стороны – муж его дочери, Фридрих, на другой – Лотарь, пообещавший его сыну, Генриху Гордому, руку своей единственной дочери, Гертруды, и титул герцога Саксонии. Генрих Черный избрал Лотаря, отец оказался в меньшинстве и был вынужден присягать.
Теперь о тех самых королевских землях, которые поначалу я по незнанию посчитал законным приданым принцессы Агнес. На самом деле это был лен, который на смертном одре государь передал своему наследнику. Если бы успел положить в те же руки и регалии власти – отец стал бы королем. Потом по справедливости наследные земли следовало отдать, так как королем стал Лотарь – его инсигнии, его и земля. Ох, твердолобый я твердолобый, сколько дома говорили про салическое наследство – без толку, может, со временем ворота вражеских крепостей моим лбом можно будет пробивать. Хоть какая-то польза.
Мы же вцепились в эти самые земли, да еще и войну себе заработали на годы. Глупо. Будь я взрослым – так бы не поступил.
Ага. Теперь, по крайней мере, ясно, отчего Черный дедушка нас с папой невзлюбил. Не в любви дело, он сына своего должен был пристроить, вот и пристроил.
А Маттиас продолжает, соловьем разливается, он и про дядю по маминой линии, Генриха Гордого, оказывается, знает. Что же, послушаем, а наперед запомним, что мало того, что в собственном лагере говорят, хороший правитель обязан со всех сторон сведения собрать и только после этого выводы делать.
Молча выслушал, и трижды прав был. Генрих Гордый – мамин брат, после смерти своего отца, будучи герцогом Саксонии, сделался еще и герцогом Баварии. А в ленном праве что написано? Не бывать двух ленов в одних руках!
Лотарь на это безобразие бы сквозь перста глядел, что же до дяди Конрада, то он уж припомнил бы прежние обиды, как пить дать, оттяпал бы одно из герцогств. Вопрос, какой смысл Генриху Черному голосовать за Конрада? Вот он и присягнул Лотарю, который к тому времени из королей уже выбился в императоры.
Теперь, почему отец, в конце концов, сдался на милость императора? А вы повоюйте десять лет – поймете. Позарез нужна была передышка, он же всего лишь извинения принес, а земли не потерял ни пяди, да еще и брата обещал на путь истинный вывести. Про дядю Конрада Маттиас, правда, так и не понял, думал, мой батя как глаз утратил, отошел от большой политики и дальше занимался лишь укреплением своего герцогства. Ну, пусть так и думает, разлюбезный. Я-то знаю, на всех советах мой папашка – первый голос, а дядя ему лишь вторит да подпевает.
Первым папа выбрал себе Агнес, но не за черные волосы, как шептались на кухне, не за то, что она чем-то напоминала маму, а исключительно из-за того, что отошедшие ей в приданое земли Саарланда были как бы связующим звеном между Эльзасом и Швабией.
