— Прости, — извиняется она по неизвестной причине и возвращает свой взгляд на Фейна. Я тоже кидаю на него взгляд, но сейчас мне представилась неприятная картина. Может ли Бэсфорд быть настолько плохим, чтобы разбить сердце такой невинной девочке? Он явно ей нравится, ведь глаза говорят все сами.

— Вы знакомы? — слабо улыбаюсь я, чтобы девушка не чувствовала себя как на допросе.

— Ох, нет! — отрицательно качает головой девочка. — Я просто читала про него статью в журнале колледжа. Бэсфорд Фейн производит впечатление лидера, за которым хочется следовать.

У нее очень нежный голос, который чуть слышно через шепот. Знала бы она, какой он на самом деле лидер… Оглядываюсь по сторонам и пытаюсь понять, есть ли здесь еще какой-нибудь курс, кроме выпускников, но все тщетно.

— Ты — Гвенет, верно? — спрашивает она. — Летом ты показывала поступающим колледж, а у меня хорошая память на лица.

— Да, верно.

— Мисс Юинг, — произносит директор, и я поднимаюсь с места, поправляя подол платья, — Бэсфорд, я не припоминаю, знакомы ли вы…

— Нет, — отвечаю я.

— Да, — отвечает Фейн сразу после.

Воцаряется тишина. Студенты смотрят то на меня, то на Фейна, который, в свою очередь, просто ухмыляется. Нужно срочно исправлять ситуацию.

— Мистер Фейн побывал на моей работе, — сообщаю я. — Меня не сложно запомнить, а вот всех посещающих архив довольно-таки…

Кажется, что всех устроил такой ответ.

Под конец собрания я разбудила Мэйсона, который с испугом начал оглядываться по сторонам. Ничего нового не сказали, просто зря всех собрали. Естественно, директор волнуется насчет экзаменов, но мы волнуемся не меньше, ведь нам их сдавать. В любом случае я уверена, что все пройдет на высшем уровне.

Если утром на улице было прохладно, то сейчас слишком душно, что невозможно дышать. Мэйсон трет глаза кулаками, все также оглядываясь по сторонам, словно маленький ребенок ищет знакомый силуэт матери. Хочется как можно быстрее покинуть это место, но друг спросонья передвигается слишком медленно. Когда мы добрались до машины, нас окликнул знакомый хрипловатый голос. Именно поэтому я хотела уехать как можно быстрее.

— Мэйсон, подождешь в машине? — спрашиваю я, и друг кивает, хлопая дверью.

— Любишь разговаривать со мной наедине? — ухмыляется Фейн и становится напротив, сунув руки в карманы брюк. — Прелестно.

— Чего ты хочешь?..

— Тебя, — заявляет он, не дав договорить.

— Я уже дала ответ.

— Скорее, через силу промямлила, — сказал Фейн серьезным голосом, смотря в сторону главной дороги

— Ты же вроде говорил, что примешь мое решение, и тебе не нужна жалость?

Его взгляд мигом вернулся на мои глаза. Не понимаю, как у человека могут быть такой нереальной красоты глаза. Они просто волшебные, но я делаю вид, что мне глубоко плевать.

— Ты не жалеешь, — отрицательно качает головой Бэсфорд и наклоняется к моему лицу, — ты осуждаешь.

Парень пристально смотрит мне в глаза, слегка щурясь, будто бы пытается читать мысли. Несколько секунд молчу, пытаясь понять, что он делает. Выпрямившись, он спрашивает:

— Что ты знаешь?

— Что?.. Ты о чем?..

— Если бы я знал, спрашивал бы?

— Ты смеешься надо мной? — развожу руками я. — Слушай, я уже сказала — нет, поэтому… можешь и дальше продолжать свою именитую «коллекцию», но без меня.

— Именитую? — переспросил он. — Именитую.

— Да, тебе не послышалось, если ты об этом.

— Кто рассказал? — раздраженным голосом спрашивает Фейн, смотря недовольным взглядом. — Ева? Дюк?

— Неважно, — отвечаю я и хочу открыть дверь, но парень не допускает этого.

— Говорю сразу! Я не врал насчет снов с тобой!

Только сейчас поняла, что нужно было отойти от машины. Мэйсон наверняка сидит и внимательно слушает проницательную речь Фейна. Он не знал о том, что мы встречались, и я не сочла нужным рассказать. Честно, так даже лучше. Пусть знает, какой кошмар происходит в моей личной жизни.

— Слушай, это ничего не меняет, ясно? Я по-прежнему говорю — нет. Ты можешь и дальше любить меня, встречаться с Адрианой и вести свою «коллекцию».

— Ты сердишься?

На его лице появляется ухмылка.

Почему он постоянно ухмыляется, и с чего бы мне сердиться? Я сказала правду, которая просто режет Фейну глаза, вот он и решает вывернуть ситуацию наизнанку, чтобы отвертеться от правды.

— Господи, пока, — закатываю глаза я и тяну руку к двери, но он закрывает ее спиной.

— Когда ты придешь ко мне и скажешь, что не понимаешь…

— Не приду, — перебиваю я и задеваю рукой его спину, чтобы открыть дверь. Когда у меня удается открыть ее, Фейн с умиротворенным взглядом отходит в сторону.

— До встречи, любимая, — произносит он, когда я хлопаю дверью.

Сейчас произойдет самое сложное — нужно объяснить Мэйсону, что происходит, однако посмотрев на друга, вижу, что он разговаривает с сестрой по «Skype». Интересно, как давно он разговаривает?.. Слышал ли?.. Поворачиваю ключ зажигания и выжимаю педаль газа.

Друг услышал немногое, а рассказывать историю целиком — слишком долго. Самоуверенность Фейна — это восьмое чудо света. С такой самооценкой он бы запросто мог добиться всего, если бы не противный характер. Хотя, если подумать, у него и так уже все есть. Не понимаю, с чего бы я должна приходить к нему и говорить, что я не понимаю?.. Что именно он имел ввиду?..

========== Глава 31 ==========

Спустя четыре дня архив потребовал полный вклад в работу. Я долго распределяла папки по годам и случайно вспомнила о той истории мистера Свердловского. Раз мы знаем, что Линфорд Фейн был главарем мафии, которая орудовала в этом городе, почему бы не заполнить документы? Конечно, информации недостаточно, но суть поймана. Эта грустная история отложилась в памяти надолго. Я считала, что мистер Сноу воспримет эту историю так же, но он отверг документы, не назвав никакой причины. Он просто пожал плечами и сказал, что подобное нельзя считать за историю архива, но разве это не лучше, чем ничего?.. Я уже давно решила, что пора стать сдержанней и не навязывать людям свою точку зрения, потому что это просто невозможно. Если человек решил — значит, он решил. Очень жаль, что об этой истории никто не узнает, но я постараюсь сделать запрос в местную газету, в которой точно заинтересуются подобным.

Эта работа не требует много физической нагрузки, однако усталость идентична телесной. Вернувшись домой, сразу иду в комнату, чтобы наконец-то воссоединиться с кроватью. Тело испытывает тяжесть, а ноги кажутся ватными, что очень непривычно. Последний раз я испытывала такое во время физкультуры в школе. Так интересно, ведь наш учитель физкультуры имел вес больше ста килограмм, но все равно преподавал ее. Конечно, я ничего не имею против, но разве учителя не должны вдохновлять учеников? Я о том, что полюбить предмет можно только с помощью хорошего профессионала и желания саморазвития. Некоторые не думают об этом во время учебы, но стоило бы. Закончив старшую школу, мы не думаем о дальнейшей жизни глобально, мы живем одним моментом, считая его вечным, однако время бежит, оставляя за собой только воспоминания.

Как только я зашла домой, ко мне подбежала Ева. Все эти дни мы не общались. Несколько раз она кидала на меня взгляды, но заговорить не решалась. Честно, до сих пор не могу понять причины разногласия. Я не рассказала родителям о ее увлечениях, поставив интерес сестры на первое место.

— На заднем дворе для тебя сюрприз, — восторженно заявила она, улыбаясь, — а после есть еще один сюрприз.

— Немного ли сюрпризов за вечер? Я очень устала.

— Так это и касается отдыха, — медленно тянет Ева сладким голосом, — но не физического, а духовного. Иди.

Глубоко вздохнув, смотрю на нее грустными глазами и направляюсь к выходу.

Как у троих друзей (Евы, Дюка и Бэсфорда), получается, делать вид, что ничего не произошло? Если происходит что-то серьезное для меня, для них это ничего не значит. Они просто игнорирует то, что происходило ранее, в то время как я загоняю себя в ловушку, угнетая. Люди не запоминают свои ошибки, если они не ведут к серьезным последствиям, но зато они помнят ошибки других. Стоит один раз оступиться, и ты становишься противником самого себя — это действительно ужасно, но только для тебя. Люди будут и дальше обсуждать твою ошибку, но жить с ней только тебе.